Рассвет рождался трепетно и зыбко,
Боясь нарушить чуткий сон юнца.
Счастливая, влюбленная улыбка
Дрожала на губах безусого лица.
Двадцать второй рассвет после июньской ночи.
Той, что короче всех других в году
Вставал пугливо. Зная, что пробудит Для человечества великую беду.
Что парень, вместо маминой постели,
В сыром окопе будет ночи коротать.
На рукаве солдатский телогрейки
Тревожным сном, между боями, засыпать.
Или в землянке, на лесной опушке,
Свернув тугою скаткою шинель,
Под голову положит, как подушку,
Из хвойных лап соорудив себе постель.
А может, в первом же своём бою,
Взяв высоту,( таков приказ комбата), Он упадёт. И вечным сном уснёт
В могиле НЕИЗВЕСТНОГО
Моим коллегам посвящаю этот стих,
С кем связана я клятвой Гиппократа.
Пыл у кого к профессии не стих,
И клятва эта на всю жизнь осталась
свята.
Я поимённо называть не стану,
(Вдруг, память подведёт, кого забуду).
Всех здравствующих - славить
. . не устану.
За тех, кого уж нет - молиться буду.
Вас, повелителей ночей бессонных,
Хворей телесных и душевных
врачевателей.
Боль разделивших с пациентом
. .. на двоих.
Хоть и ругают нас порою обыватели.
Всех акушерок, медсестёр и