Предыдущая публикация
С раннего детства я занимаюсь творчеством - резьбой по дереву, пишу стихи и прозу.
В 2011 году издал книгу "Мне видится Горная Шория". Горная Шория - это моя Малая Родина, кедровый край. Книга - автобиографическая повесть о поиске смысла жизни. Решил несколько глав разместить на своей странице.
ПРОТИВОДЕЙСТВИЕ
Э
то был июнь 1967 года. Мною была окончена школа-восьмилетка. Я подал документы и был зачислен в Новосибирское училище радиооператоров гидро-метеослужбы. Занятия начинались в сентябре, и я собирался на все лето поехать на Родину- в Горную Шорию. Я родился в городе Таштаголе и жил там почти до пяти лет. Потом наша семья переехала в Алтайский край, а затем в Новосибирск.
В моей памяти оставались яркие детские воспоминания о Таштаголе, о Спасске, о той удивительно красивой природе Горной Шории. С тех пор, как меня увезли отсюда, прошло более десяти лет. Тысячи раз мысленно я возвращался в этот удивительный край. И вот, наконец, упакован рюкзак, в который вошло все необходимое пятнадцатилетнему юноше. Утром следующего дня я должен был ехать покупать билет на поезд.
Но утро началось совсем не так, как я запланировал. Ночью у меня поднялась высокая температура, воспалилось горло и вдобавок сильно, до посинения, распух большой па-лец на левой руке, хотя внешних повреждений не было.
Мать запричитала:
– Ну вот, накупался, набродился в воде. Куда ты теперь поедешь? Оставайся в постели, будешь лечиться.
Но удержать меня не могло уже ничто. Все мои мысли, все мое существо было в Таштаголе. Я поднялся, умылся и, даже не позавтракав, потому что не мог глотать, поехал в же-лезнодорожную кассу.
День выдался жаркий. Все залы кассы были перепол-нены людьми. Оказывается, народ записывался в очередь с пяти часов утра. Многие уже несколько дней не могли купить билеты. Я оказался где-то в седьмом десятке. В зале было душно. Кассы находились на первом этаже жилого дома. Потолки были низкие, окна маленькие, и те были наглухо запечатаны. Стульев было мало – штук пятнадцать может быть. К небольшим окошечкам, расположенным на высоте полутора метров, а может меньше, от пола, обливаясь потом, задыхаясь, прилипая, друг к другу, часами стояли люди в надежде приобрести заветные билеты на поезда. Выдержать такое даже здоровому человеку было нелегко. Мне же, с температурой, больным горлом и невыносимой дергающей болью в руке, выстоять такую очередь было вообще не реально. Но я решил идти до конца. Два раза чуть не падал в обморок, но в последний момент, чудом успевал выйти на улицу и прийти в себя в тени на ветерке.
Так я держался до вечера. Но за несколько человек до меня кассирша объявила, что рабочий день у нее закончился и она обслуживает последнего клиента. Какая-то неведомая сила пыталась помешать моей поездке, строила козни, не пускала меня. Всему этому я нашел объяснение спустя почти два десятка лет.
Билет в тот день я все же купил. Когда люди разошлись, я постучал в окошко и стал умолять немолодую женщину продать билет до Таштагола. Не знаю, то ли мой больной вид, то ли мой юный возраст возымел действие на эту неприступ-ную крепость, но произошло чудо и она выписала мне билет.
С трудом добравшись до дома, не раздеваясь, я рухнул в кровать и проспал до утра. До отъезда оставалось чуть боль-ше двух суток. Боясь, что меня заберут в больницу, я угово-рил мать не вызывать врача, а лечить меня своими средства-ми.
ЧУДЕСНОЕ ИСЦЕЛЕНИЕ
Д
о покоса было далеко. Примерно час нас вез Николай на машине. Машина была грузовая, бортовая, кузов которой не был оборудован сиденьями, и мы сидели на полу на телогрейках, держась руками за деревянные борта. Дорога была каменистой. В кузове здорово потряхивало. Меня как больного хотели усадить в кабину, но я по-джентльменски уступил теплое место Марусе. Было раннее утро, от реки по склону горы, по которой проходила дорога, поднимался холодный туман. Он проникал под одежду, студил лицо, руки. Меня стало знобить. Николай ехал быстро, он спешил, ему нужно было успеть вернуться на работу к началу смены.
Мы доехали до небольшой речки. Дальше нужно было идти пешком. Мы пошли вдоль берега реки вверх по тече-нию. Нас окружала настоящая сибирская тайга. Воздух был пропитан крепким концентрированным ароматом, замешан-ным на кедрово-пихтовой основе. Дышать было легко. В носу появилось приятное покалывание. Мягкие ветки кедров касались лица, обдавая прохладной, кристально чистой утренней росой. От ходьбы по сложной таёжной тропе я со-грелся.
Лес закончился неожиданно. Мы вышли на небольшую скалу, нависшую над рекой. Перед нами раскрылась сказоч-ная панорама. Впереди распростерся бескрайний зеленый луг. Горы расступились, образовав подобие огромной круглой чаши. По лугу извиваясь, грохоча, сверкая и переливаясь в лучах утреннего солнца, бежала речка. По склонам гор на фоне светло-зеленых кедров, торчали острые, как копья, тёмные верхушки пихт.
– Вот и пришли, - сказал дед.
Мы подошли к большому шалашу, покрытому сверху свежим сеном. Я заглянул вовнутрь. Шалаш был про-сторным, пол тоже был устлан душистым сеном. Вдоль стен-ки стопкой лежало несколько длинных кусков коры дерева.
– Шалаш хороший, жить можно в нём. А для чего лежит кора? Наверно, чтобы укрываться от дождя? Шалаш твой, ви-димо, не держит воду? – спросил я деда.
– Шалаш дождями не промочит. Сырые ночи здесь, в долине, у реки. Земля к тому же остывает быстро. Может те-пло отнять во время сна у нас. Поэтому спать будем на коре, чтоб не замёрзнуть ночью и не простудиться.
– Как же на ней спать? Ведь будет очень жестко?
– Сегодня сам узнаешь, жестко или нет. Ещё кора по-может нам оздоровиться.
– Дед, а оздоравливаться как? Жевать кору мы будем? Или, как чай, заваривать?
– В природе человек живёт, и все, что окружает, он должен применять для пользы. Деревья, травы, воду, воздух. Но только нужно знать, как надо применять. Лечиться можно и корой и хвоей. Деревья есть, берущие болезнь, а есть, ко-торые здоровье людям дарят. Кора, которую ты видишь, не просто дерева кора, она от кедра. А он считается священным, царём деревьев всех в тайге. Для шорцев он дарован Богом. Дает он им и кров, и пищу, и лекарство. Захочешь, можешь пожевать смолу, а не кору, конечно. Смолу к больному месту можно приложить. Отвар коры даёт здоровье, силу. На ней мы все сегодня будем спать. Она болезни снимет с человека, нас защитит от холода и влаги.
– Не жаль сдирать с живого кедра? От этого погибнуть может он.
– С растущего, живого не берут. Её берут с поваленно-го бурей.
– Дед, шутишь ты? Как ветер может кедр свалить? Смотри, какие толстые у кедра корни.
– А ты вокруг взгляни. Вон видишь, как растут они на скалах? Для дерева опасно очень. Чем больше вырастут они, тем больший риск быть сваленными в бурю. Вот с них, упавших и снимают кору. Пойдем сегодня сам увидишь всё. Теперь нас много, всем коры не хватит, еще придётся загото-вить для ночлега.
Разговаривая со мной, дед разложил вещи, развел кос-тер, подвесил над ним большой закопченный чайник.
Вода в чайнике закипела быстро. В горах на большой высоте температура кипения воды намного ниже, чем на рав-нине.
На колышках возле костра острыми донышками вверх висела самодельная посуда, сделанная из бересты. Дед взял одну посудину, называемую кружкой, емкостью около литра. Достал из кармана какие-то травы. Он успел насобирать их по дороге. Я узнал листья брусники, черники, хвою кедра и что-то было еще, похожее на какие-то корешки.
– Лекарство это для тебя, лечить тебя сегодня будем, - пояснил дед.
– А что за травы здесь, какие корешки так пахнут аро-матно?
– Трав разных я насобирал, а корень называется мара-лий, его едят олени перед гоном, здоровья им и силы прибав-ляет.
Дед всыпал этот сбор в берестяную кружку, залил больше половины кипятком. Взял колышек, продавил в земле рядом с костром углубление, поставил в него острым концом кружку, закрыв её сверху большим листом лопуха.
Из другого кармана он достал другой сбор трав и бро-сил его прямо в чайник.
– Вот этот чай для нас, а этот для тебя. Пойдём, пока он настоится, тебя лечить начнём сейчас.
Дед направился к реке, она была метрах в пятнадцати от шалаша.
– Разденься, зайди в воду и купайся, три раза нужно окунуться с головой.
– Дед, что ты говоришь? Меня и так знобит, умру по-сле купания. Вода холодная, как лёд. Нет, не хочу, не буду я купаться.
– Саша, не бойся, делай, что он говорит, - послышался голос Маруси от шалаша, – не удивляйся всем его чудным приёмам, всю жизнь так лечит нас.
В голосе деда, в его поведении, чувствовалось уверен-ное спокойствие, вызывающее доверие. К тому же мне хоте-лось скорее прийти в нормальное состояние, я решил риск-нуть.
Я разделся, вошёл в этот бурлящий, сверкающий ледя-ной поток, набрал в легкие воздуху и окунулся три раза. Об-ратно я вылетел пулей. Все мышцы свело в единой судороге, кости ломило от холода, внутренние органы сжались в ко-мок, я не мог ни вздохнуть, ни слова вымолвить. Но вдруг, через мгновенье, мое тело начало гореть, миллионы иголок пронзали каждую клетку, Внутри меня, будто газовую горелку зажгли. Мне стало жарко.
– Теперь одеться можешь, - дед сказал.
– Нет, не хочу я одеваться, мне жарко даже без одежды.
– Не спорь теперь, сейчас одеться нужно, чтоб сохра-нить тепло внутри.
Я оделся, все сели вокруг костра и стали пить чай с хлебом, маслом и вареньем. Вкуснее чая я не пил никогда в жизни, даже чаем трудно было назвать, это был божествен-ный бальзам, вобравший в себя все ароматы сибирской тай-ги.
Когда чайная трапеза была окончена, дед сказал мне:
– Иди в шалаш, поспи немного. Возьми кедровых два куска. Один положишь под себя, другим накройся сверху.
Я зашел в шалаш и сделал, как мне было указано. Уди-вительно, но жестко не было. Наоборот было мягко, уютно, тепло. От коры исходил приятный аромат, пахло кедровыми орехами, смолой, какой-то неземной свежестью. Я уже начал было засыпать, как вдруг земля подо мной закачалась. "Зем-летрясение", - подумал я и положил руку на землю. Земля была спокойна, не было вибраций, не было подземного гула. "Странно", - думал я, меня качает как на волнах. Но тело моё спокойно лежало в уютном ложе. «Что это такое»? - ничего не понимал я.
– Дед, что со мной, качаюсь как на волнах? – спросил я деда, который ремонтировал сломанный зуб у деревянных граблей рядом с шалашом.
– Какие ощущения твои? Приятные, или не очень?
– Вообще-то да, приятные, но непривычно как-то.
– Тогда всё хорошо. Не бойся, успокойся, спи. То, ро-дина тебя признала. Ты чувствуешь дыхание земли, природа-мать тебя приняла.
Я успокоился, расслабился, отдался этому ритмичному мягкому покачиванию. «Наверное, так чувствует себя ребё-нок в утробе матери», - подумал я.
Проспал я больше двух часов. Когда вышел из шалаша, все уже работали. Солнце подсушило скошенное несколько дней назад сено. Его нужно было переворошить, то есть пере-вернуть в валках.
Я тоже взял легкие деревянные грабли и начал работать вместе со всеми.
– Как чувствуешь себя? – спросила Маруся.
– Нормально, – автоматически ответил я. И вдруг я осознал, что действительно совершенно здоров. Горло не бо-лело, глоталось легко. Я посмотрел на левую руку, она была совершенно нормальной, от воспаления не осталось и следа. Даже не верилось, что два часа назад я не мог в ней даже кружку держать. Я вопросительно посмотрел на деда.
– Дед, как такое возможно, столько дней мучился, а по-правился за два часа?
– Природа свою силу показала, болезни каждый при-влекает сам, природные законы нарушая.
«О каких законах дед говорил, ведь я не нарушал ника-ких законов», – думал я. Вдруг вспомнил, что читал где-то о том, что в Японии богатые люди лечатся подобным образом. Они раздетые садятся в кедровую бочку, затем их засыпают до головы кедровой стружкой. Несколько таких сеансов дают человеку огромное количество энергии и излечивают от мно-гих заболеваний. Значит, я излечился кедровой корой, решил я. Какое хорошее лечение придумали шорцы. Такое лечение в тайге мог позволить себе любой человек, к тому же бесплат-но.
– Дед, ты говорил любой корой лечиться можно, корой от всех деревьев?
– Да, можно и корой лечить и берестой и соком. Но, нужно знать, в каких местах росли деревья, травы. В какое время года можно их собрать. Знать нужно, для чего и как их применяешь. Осина, например, болезни забирает, но вместе с тем часть силы человека. Потом потерю надо восполнять, всё тем же, кедром, например. А можно по-другому: землёй или водой. Но, только нужно понимать, лечение само поможет мало. Мир внутренний свой нужно изменять. Законы изучать природы, по ним стараться жить, не нарушая. Потом тебя всему я научу.
Я обрадовался тому, что выздоровел, быстро забыл о произошедшем чуде, и с большим удовольствием продолжил работу, и не просто с удовольствием, а с наслаждением. За-пах, а вернее, аромат скошенной на альпийском лугу травы меня опьянял. Ноздри самопроизвольно втягивали глубже воздух, насыщенный этим божественным ароматом. Все тело, казалось, пропитывалось им, испытывая какое-то первозданное наслаждение.
До сих пор запах свежескошенной травы, даже на го-родских клумбах, вызывает во мне необычные, не поддаю-щиеся описанию чувства. Видимо, ароматы цветов, трав, ароматы чистой, первобытной природы относятся уже к ино-му, четвертому измерению.
А еще мне нравилось, что можно было сразу делать не-сколько полезных дел. Во-первых, была хорошая физическая тренировка: покос - не легкое дело. Во-вторых, работая, мож-но было загорать: я никогда не любил пустого лежания на пляже. В-третьих, изучать окружающую необычную природу. Вокруг кипела жизнь. Тысячи насекомых летали, ползали, копошились, занимаясь только им известным нужным делом. Летали птицы, гремела река. Все это вызывало в душе покой и гармонию.
СПАССКИЕ ДВОРЦЫ
Б
ыстро пролетело время. Сено уложили в скирды. Они здесь будут стоять до первых сильных морозов и выпадения снега. Их вывезут по зимнику, когда замёрзнут реки и ручьи. Мы вернулись в Таштагол. Впереди, как и предупреждала меня Маруся, было много покосов. Нужно было помогать многочисленной родне и ближайшим соседям. Без взаимопомощи трудно было выживать. Между покосами в дни отдыха весело проводили время.
На улице было много молодежи, и мы большой друж-ной компанией придумывали всевозможные развлечения. Основное время, конечно же, проводили на природе, в горах, на реке Кондоме. Ходили в поход с ночевкой на Спасские Дворцы.
Это удивительное, сказочное творение природы нахо-дится недалеко от поселка Спасск. За миллионы лет ветра и дожди так обработали скальные породы, убрав все лишнее, что они действительно стали похожи на дворцы. Любоваться этой красотой нерукотворной можно было бесконечно. Ве-чером, сидя у костра и напевая под гитару песни Высоцкого, когда всполохи огня освещали эти сказочные башни древ-них замков, сами собой напрашивались слова шекспировско-го героя: «Быть иль не быть, вот в чем вопрос».
На обратном пути мы решили набить кедровых ши-шек. Мне запомнился этот мой первый сбор. Запомнился по-тому, что друзья меня разыграли, как городского жителя. Шишки были ещё не очень спелые, но орешки есть уже было можно. Когда орех спелый, то шишки сами падают на землю от ветра. Сейчас же их нужно было как-то достать. Надо было залезть на кедр и ударами ноги по веткам оторвать шишки, тогда они упадут на землю и их можно будет собрать. Местные ребята были опытные в этом деле, поэтому никто из них лезть на кедр не хотел. Мне же стало интересно, и я вызвался сам. Я не знал, что на деревьях и на шишках много смолы. Взобравшись наверх, цепляясь за ветви, я стал срывать шишки, до которых мог дотянуться, и расталкивать их по карманам, набил за пазуху, больше класть было некуда.
– Всё, набрал, – крикнул я своим спутникам.
– Куда набрал?
– В карманы, и в рубашку.
Снизу раздался дружный смех.
– Стучи ногами по веткам, шишки оторвутся, упадут, мы здесь их соберем.
Я полазил по кедру вверх, вниз, постучал по веткам и спустился на землю. Хотел вытащить шишки из карманов, из-за пазухи, но не тут-то было. Они слиплись между собой в единый комок, прилипли к брюкам, рубашке и телу. Друзья катались по земле, держась руками за животы, и громко смеялись. Мне же было не до смеха. Еле-еле я освободился от даров природы. Рубашку и брюки по приходу домой при-шлось выбросить, они полностью пришли в негодность, а вот руки и тело несколько дней оттирал растительным маслом.
Ещё два неординарных случая произошло в это лето здесь со мной. Оба эти случая были связаны с моими пле-мянницами Надей и Таней, а если точнее, с их жизнями. С небольшим разрывом, всего в несколько дней, мне пришлось их спасать.
Ранней весной на нашей улице начали строить много-этажный дом. Строители выкопали большой глубокий котло-ван и бросили его. На дне котлована забили родники и вода очень быстро заполнила его почти до краёв. Нередко мы ку-пались в нём. Вода была чистая, верхний слой хорошо про-гревался, но внизу, на глубине полутора-двух метров, она была ледяная. В один из жарких дней, накупавшись, мы гре-лись на бетонных блоках и плитах, которые лежали по краям котлована. Нади с нами не было, она выполняла какую-то работу по дому. Ближе к обеду она присоединилась к нам, разделась и одна зашла воду. Мы лежали спиной к ней. Прошло какое-то время, вдруг позади себя мы услышали странные шлепки по воде, все оглянулись. Нади в котловане не было. Потом она вдруг появилась из воды, стала бить по ней руками, потом опять скрылась. Я пулей бросился в воду, за несколько секунд доплыл до того места, подхватил Надю и вытащил её на берег. Друзья помогли уложить её на тёплую плиту. К счастью она не успела наглотаться воды. Когда Надя пришла в себя, она рассказала, что с ней произошло. На глубине, от ледяной воды у неё свело судорогой ноги. Она испугалась, хотела встать на дно, но его под ногами не было. Тогда она испугалась ещё больше и стала тонуть. Хотела закричать, но горло сдавило от страха.
Спустя несколько дней, мы той же дружной компанией, собирали дикую малину на горе. Ягода, выросшая и созрев-шая на скалах, отличается особым, неповторимым вкусом и ароматом. И мы часто поднимались сюда. Место, конечно, было очень опасное, но нам в то время всё было нипочём. Иногда, чтобы дотянуться до крупных, спелых гроздей мали-ны, приходилось рисковать, держась только одной рукой за уступ.
В этот день мы так же, как всегда, разбрелись по крутым террасам. Вдруг, в какой-то момент, моё тело, будто молнией пробило. Я оторвался от куста, резко выпрямился. Сверху, со скалы вниз летела Таня. Она оступилась и падала прямо в пропасть. Всё это длилось доли секунды, время на раздумья не было. Я схватил её руками, дёрнул на себя, упал спиной на камни. Мы сумели удержаться на небольшой площадке. Все это произошло так быстро, что ни она, ни я не успели даже испугаться. У Тани, на удивление, ни одной ягодки из бидончика не высыпалось.
В дальнейшем в жизни такие ситуации случались со мной не редко. Часто были случаи, когда на раздумья не было времени, но я знал, что нужно делать. Вернее делал то, что нужно в данный момент. Было ощущение, что какая-то Сила в одно мгновение посылает мне знания, как поступить. Од-нажды мои дети баловались одни в комнате, а в это время во рту у них были конфеты леденцы. Дочь упала на спину, и конфета попала ей в дыхательные пути. Когда мы с женой услышали крик сына и забежали в комнату, дочь лежала си-няя, не дышала. Я схватил её за ноги, поднял и резко встрях-нул. Конфета вылетела из горла и дочь начала дышать. Отку-да я узнал, что сделать нужно было именно так, я не знал.
Не один десяток раз меня самого смерть хватала за руку и жизнь моя висела на волоске. Но в последний момент, чу-десным образом, я оставался живой. Впоследствии я понял, что такие ситуации даются мне для того, что бы я помнил о смерти и ценил жизнь. Вот и этим летом, через эти случаи, мне было показано, как тонка и хрупка грань между жизнью и смертью. Как уязвима и коротка земная жизнь. Поэтому це-нить нужно каждый день, не растрачивая время попусту. Ус-петь сделать полезного для людей и для планеты, как можно больше.
Следующая публикация
Комментарии 1