Предыдущая публикация
Воспоминание о событии 8 лет назад
К 100 ЛЕТИЮ ВЕЛИКОГО
ОКТЯБРЯ
МИФ или
ЛОЖЬ:
После победы «Великой Русской Революции»
и уничтожения цвета русской нации, новые ЧЁРНЫЕ ПРАВИТЕЛИ уморили искусственным
голодом ДВАДЦАТЬ МИЛЛИОНОВ КРЕСТЬЯН.
(окончание)
И, наконец, в своем анализе причин, поразившего страну массового голода в
30-х годах, мы коснемся исследованию психологического плана.
В свое время Владимир Ильич Ленин дал анализ психологического настроя
крестьянства:
«В
противоположность ходячим фразам об общинности
нашего крестьянина, ходячим противопоставлениям этой «общинности» - индивидуализму
городов, конкуренции в капиталистическом хозяйстве и т.д., Энгельгардт
вскрывает поразительный индивидуализм
мелкого земледельца с полной
беспощадностью. Он подробно показывает, что наши крестьяне в вопросах о собственности крайние собственники …, что
они терпеть не могут «огульной работы», ненавидя её по мотивам узко личным и
эгоистическим: при огульной работе каждый «боится переработать»… Эта боязнь
переработать доходит до высшей степени комизма (пожалуй, даже трагикомизма),
когда автор рассказывает, как живущие в одном доме и связанные общим хозяйством
и родством бабы моют каждая отдельно свою дольку стола, за которым обедают, или
поочерёдно доят коров, собирая молоко для своего ребёнка (опасаются утайки
молока) и приготовляя отдельно каждая для своего ребёнка кашу… Энгельгардт так
подробно выясняет эти черты, подтверждает их такой массой примеров, что не
может быть и речи о случайности этих фактов… Энгельгардт показывает, что
тенденции мужика в его хозяйственной деятельности – кулачество: «известной
дозой кулачества обладает каждый крестьянин»… «кулаческие идеалы царят в
крестьянской среде» … «Я не раз указывал, что у крестьян крайне развит
индивидуализм, эгоизм, стремление к эксплуатации»… «Каждый гордится быть щукой
и стремится пожрать карася». Тенденция
крестьянства – вовсе не к «общинному» строю, вовсе не к «народному
производству», а к самому обыкновенному, мелкобуржуазному строю –
показана Энгельгардтом превосходно. Стремление зажиточного крестьянина
пускаться в торговые операции, раздавать под работу хлеб, покупать работу
мужика бедного, т.е., говоря экономическим языком, превращение хозяйственных
мужичков в сельскую буржуазию, Энгельгардт описал и доказал бесповоротно. «Если крестьяне не перейдут к артельному
хозяйству, - говорит Энгельгардт, -
«будут хозяйничать каждый двор в
одиночку, то и при обилии земли между земледельцами – крестьянами будут и
безземельные и батраки. Скажу более: полагаю, что разница в состоянии крестьян
будет ещё значительнее, чем теперь. Несмотря на общинное владение землёй, рядом
с «богачами» будет много обезземеленных фактически батраков» (В.И. Ленин «От какого наследства мы
отказываемся?» п.с.с. т.2, с. 522 - 524).
Крестьянству,
как показала история коллективизации, необходимо было некоторое время для того,
чтобы оно психологически могло перестроиться и понять все выгоды коллективного
хозяйствования. А на начальном этапе были достаточно частыми случаи
бесхозяйственности, безалаберности.
Проведенное
исследование позволяет сделать следующий вывод:
Нельзя
выделить какую либо одну причину, которая привела к голоду, повлёкшая жертвы
среди населения СССР в 30-х годах ХХ века. В то же время огульно винить
Советскую власть в организации искусственного голода в стране является верхом
цинизма. Более того, все эти
потуги «обвинения», которые состряпаны буржуазными правдолюбами против
Советской власти якобы в причастности большевиков в массовой гибели людей от
голода преследуют цель дискредитировать Ленина и Сталина, принизить значение
всех начинаний Советской власти. Выставить в лучшем свете капиталистический
путь развития. Одновременно происходит затушевывание случаев массового
страдания населения от голода в царской России, хваленом Западе, США в ХХ веке. Однако, проблема голода оставалась
актуальной и в начале XXI века: по данным ООН в 2000—2002 году в
России от голода страдали 4 % населения (5,2 млн. человек). И не надо
искать черную кошку в темной комнате, если её там нет.
Тем не менее, необходимо отметить, что достаточно жесткий анализ состояния
дел во время коллективизации без затушёвывания проблем и собственных ошибок дал
в те дни сам тов. Сталин, а сегодня власть всю ответственность в собственном
провале экономической, социальной политики переносит на происки эфемерных
врагов России:
«Товарищи! Я думаю, что ораторы правильно обрисовали
состояние партийной работы в деревне, ее недостатки, ее достоинства, – особенно
ее недостатки. И все же, мне кажется, что они не сказали самого главного насчет
недостатков нашей работы в деревне, не вскрыли корней этих недостатков. А между
тем эта сторона представляет для нас наибольший интерес. Позвольте поэтому
высказать свое мнение о недостатках нашей работы в деревне, высказать со всей
той прямотой, которая свойственна большевикам.
В чем состоит главный
недостаток нашей работы в деревне за последний год, за 1932 год?
Главный недостаток состоит в том, что
хлебозаготовки в этом году прошли у нас с большими трудностями, чем в
предыдущем году, чем в 1931 году.
Объяснить это плохим состоянием урожая
никак нельзя, потому что урожай у нас был в этом году не хуже, а лучше, чем в
предыдущем году. Никто не может отрицать, что валовой сбор хлебов в 1932 году
был больше, чем в 1931 году, когда засуха в пяти основных районах
Северо-Востока СССР значительно сократила хлебный баланс страны. Конечно, мы и в 1932 году имели некоторые потери
урожая вследствие неблагоприятных климатических условий на Кубани и Тереке, а
также в некоторых районах Украины. Но не может быть сомнения в том, что эти
потери не составляют и половинной доли тех потерь, которые имели место в 1931
году в силу засухи в северо-восточных районах СССР. Стало быть, в 1932 году
хлеба у нас было в стране больше, чем в 1931 году. И все же, несмотря на это
обстоятельство, хлебозаготовки прошли у нас в 1932 году с большими
затруднениями, чем в предыдущем году.
В чем тут дело? Где причины этого
недостатка нашей работы? Чем объяснить это несоответствие?
1) Объясняется это прежде всего тем, что
наши товарищи на местах, наши деревенские работники не сумели учесть новой
обстановки в деревне, созданной объявлением колхозной торговли хлебом. И именно
потому, что они не учли новой обстановки, именно поэтому они не сумели
перестроиться на новый лад применительно к новой обстановке. Пока не было
колхозной торговли хлебом, пока не было двух цен на хлеб, государственной и
рыночной, – обстановка в деревне была одна. С объявлением колхозной торговли
хлебом обстановка должна была измениться круто, ибо объявление колхозной
торговли означает легализацию рыночной цены на хлеб, более высокой, чем
установленная государственная цена. Нечего и доказывать, что это обстоятельство
должно было создать у крестьян известную сдержанность в деле сдачи хлеба
государству...
Но беда тут состоит в том, что наши
деревенские работники, во всяком случае многие из них, не поняли этой простой и
естественной вещи. Чтобы не сорвать заданий Советской власти, коммунисты должны
были при этой новой обстановке с первых же дней уборки, еще в июле месяце 1932
года, – они должны были всемерно усилить и подгонять хлебозаготовки. Этого
требовала обстановка. А как они поступили на деле? Вместо того, чтобы подгонять
хлебозаготовки, они стали подгонять образование всякого рода фондов в колхозах,
усиливая тем самым сдержанность сдатчиков хлеба в деле выполнения их
обязанностей перед государством. Не поняв новой обстановки, они стали бояться
не того, что сдержанность крестьян в деле хлебосдачи может затормозить
хлебозаготовки, а стали бояться того, что крестьяне не догадаются попридержать
хлеб для вывоза его потом на рынок по линии колхозной торговли и, чего доброго,
возьмут да сдадут весь свой хлеб на элеваторы…
Колхоз есть социалистическая форма хозяйственной организации так же, как Советы являются социалистической
формой политической организации.
Как колхозы, так и Советы являются величайшим завоеванием нашей революции,
величайшим завоеванием рабочего класса. Но колхозы и Советы представляют лишь форму организации, правда,
социалистическую, но все же форму организации.
Все зависит от того, какое содержание будет
влито в эту форму.
Мы знаем случаи, когда Советы рабочих и
солдатских депутатов поддерживали на известный период контрреволюцию против
революции. Так было дело у нас, в СССР, например, в июле 1917 года, когда
Советами руководили меньшевики и эсеры и Советы прикрывали контрреволюцию
против революции. Так было дело в Германии в конце 1918 года, когда Советами
руководили социал-демократы и когда они прикрывали контрреволюцию против
революции. Стало быть, дело не только в Советах, как в форме организации, хотя
сама эта форма представляет величайшее революционное завоевание. Дело, прежде
всего, в содержании работы Советов, дело в характере работы Советов, дело в
том, кто именно
руководит Советами, – революционеры или контрреволюционеры. Этим, собственно, и
объясняется тот факт, что контрреволюционеры не всегда высказываются против
Советов. Известно, например, что глава русской контрреволюции Милюков во время
кронштадтского восстания высказывался за Советы, но без
коммунистов. “Советы без коммунистов” – вот каков
был тогда лозунг главы русской контрреволюции Милюкова. Контрреволюционеры
поняли, что дело не только в самих Советах, но прежде всего в том, кто будет
ими руководить.
То же самое надо сказать о колхозах.
Колхозы, как социалистическая форма организации хозяйства, могут показать
чудеса хозяйственного строительства, если во главе их стоят действительные
революционеры, большевики, коммунисты. И наоборот – колхозы могут превратиться
на известный период в прикрытие всякого рода контрреволюционных деяний, если в
колхозах будут заправлять эсеры и меньшевики, петлюровские офицеры и прочие
белогвардейцы, бывшие деникинцы и колчаковцы. При этом следует иметь в виду,
что колхозы, как форма организации, не только не гарантированы от проникновения
антисоветских элементов, но представляют даже на первое время некоторые
удобства для временного использования их контрреволюционерами. Пока крестьяне
вели индивидуальное хозяйство, – они были разрознены и отделены друг от друга,
ввиду чего контрреволюционные поползновения антисоветских элементов в
крестьянской среде не могли дать большого эффекта. Совершенно другая картина
получается при переходе крестьян к колхозному хозяйству. Здесь крестьяне имеют
уже в лице колхозов готовую форму массовой организации. Ввиду этого
проникновение антисоветских элементов в колхозы и их антисоветская деятельность
могут дать гораздо больший эффект. Надо полагать, что все это учитывают
антисоветские элементы. Известно, что одна часть контрреволюционеров, например,
на Северном Кавказе, сама старается создавать нечто вроде колхозов, используя
их как легальное прикрытие для своих подпольных организаций. Известно также, что
антисоветские элементы в ряде районов, где они еще не разоблачены и не
разгромлены, – охотно идут в колхозы, даже восхваляют колхозы для того, чтобы
создать внутри колхозов гнезда контрреволюционной работы. Известно также, что
одна часть антисоветских элементов сама высказывается теперь за колхозы, но с
тем, чтобы в колхозах не было коммунистов. “Колхозы без коммунистов” – вот
какой лозунг вынашивается теперь в среде антисоветских элементов. Стало быть,
дело не только в самих колхозах, как социалистической форме организации, но
прежде всего в том, какое содержание вливается в эту форму, – дело прежде всего
в том, кто стоит во
главе колхозов и кто руководит
ими.
С точки зрения ленинизма колхозы, как и
Советы, взятые как форма организации, есть оружие, и только оружие. Это оружие
можно при известных условиях направить против революции. Его можно направить
против контрреволюции. Оно может служить рабочему классу и крестьянству. Оно
может служить при известных условиях врагам рабочего класса и крестьянства. Все
дело в том, в чьих руках находится это оружие и против кого оно будет
направлено…
В мире нет и не бывало такой могучей и
авторитетной власти, как наша, Советская власть. В мире нет и не бывало такой
могучей и авторитетной партии, как наша, коммунистическая партия. Никто не
мешает и не может помешать нам вести дело колхозов так, как требуют этого интересы колхозов, интересы государства. И если нам не всегда удается вести дело
колхозов так, как требует этого ленинизм, если мы допускаем нередко ряд грубых,
непростительных ошибок, скажем, по линии хлебозаготовок, то виноваты в этом мы,
и только мы.
Мы виноваты в том, что не разглядели отрицательных сторон колхозной
торговли хлебом и допустили ряд грубейших ошибок.
Мы виноваты в том, что целый ряд наших партийных организаций оторвался
от колхозов, почил на лаврах и отдался стихии самотека.
Мы виноваты в том, что целый ряд наших товарищей все еще переоценивает
колхозы, как форму массовой организации, не понимая, что дело не столько в
самой форме, сколько в том, чтобы самим взять на себя руководство колхозами и
вышибить из руководства колхозами антисоветские элементы.
Мы виноваты в том, что не разглядели новой обстановки и не уяснили себе
новую тактику классового врага, действующего тихой сапой.
Спрашивается, при чем тут крестьяне?
Я знаю целые группы колхозов, которые
развиваются и процветают, аккуратно выполняют задания государства и крепнут в
хозяйственном отношении изо дня в день. С другой стороны, я знаю и такие
колхозы, расположенные по соседству с предыдущими колхозами, которые, несмотря
на одинаковый с ними урожай и одинаковые с ними объективные условия, – чахнут и
разлагаются. В чем причина? Причина в том, что первой группой колхозов
руководят настоящие коммунисты, а второй группой руководят “шляпы”, правда, с
партийным билетом в кармане, но все же “шляпы”.
Спрашивается, при чем
тут крестьяне?
Результатом недооценки роли и
ответственности коммунистов является то, что нередко причину недостатков нашей
работы в деревне ищут не там, где ее надлежит искать, и недостатки остаются
ввиду этого не устраненными.
Не в крестьянах надо искать причину затруднений
в хлебозаготовках, а в нас самих, в наших собственных рядах. Ибо мы стоим у власти, мы располагаем средствами
государства, мы призваны
руководить колхозами и мы должны
нести всю полноту ответственности за работу в деревне.
Таковы главные причины, определившие
недостатки нашей работы в деревне.
Можно подумать, что я нарисовал слишком
мрачную картину, что у нас вся работа в деревне состоит из одних лишь
недостатков. Но это, конечно, неверно. На самом деле наша работа в деревне
имеет наряду с этими недостатками целый ряд серьезнейших и решающих достижений.
Но я уже сказал в начале своей речи, что в мои задачи не входит характеристика
наших достижений, что я взялся говорить только о недостатках нашей работы в
деревне.
Можно ли исправить эти недостатки? Да,
безусловно можно. Исправим ли мы их в ближайшее время? Да, безусловно исправим.
В этом не может быть никакого сомнения.
Я думаю, что политотделы МТС и совхозов
являются одним из тех решающих средств, при помощи которых можно будет
устранить эти недостатки в самый короткий срок». (И.В. Сталин, соч. т.13, стр. 215-233)
В завершении нашего анализа процессов, произошедших в СССР в 30-х годах ХХ
века, напрашивается определенный вывод. Основной
итог коллективизации – хоть и не безболезненно, но в короткие исторические сроки был ликвидирован
класс кулаков. Была добыта продовольственная независимость страны. Начали
вводиться на селе новые социалистические формы хозяйствования. Была выбита сама
почва существования такого понятия, как эксплуатация человека человеком. Была
ликвидирована отсталость общего уровня развития сельского хозяйства в СССР от общемировых показателей.
И это мнение
не является субъективным.
В августе
1931 года во время уборки урожая в СССР побывал Ромен Роллан:
«В Советском Союзе проведён один из величайших удавшихся экспериментов. Я
говорю о коллективизации, которая огромную шахматную доску с малюсенькими
квадратиками собственнических, захудалых хозяйств превратила в огромную
сплошную площадь, дающую колоссальные результаты».
Ромен Роллан, газета «Правда», 2 августа 1931 года.
Мусульбес Нугзар.
Следующая публикация
Комментарии 1