Наталья Миханошина (Федина)

Толстяк Олег Бондаренко Каждое утро я ехал на работу через центр города. А перекрёсток напротив городского парка – это большая проблема. Что утром, что вечером. Проезд через него занимал минут пять, а то и десять. Вечная и неизбывная проблема в виде пробки. И, стоя там, я пытался отвлечься и слушал музыку. Всё равно, больше делать было нечего, ну так вот... Я люблю музыку FOG. И конкретно, Джона Фуллбрайта. И так получилось, что в это утро я стоял там и слушал его, посматривая нервно на часы. Внимание моё привлёк пожилой и довольно полный мужчина. Он остановился возле скамейки, и немедленно к нему сбежались уличные кошки и собачки. Они прыгали, тёрлись о его ноги и заглядывали ему в глаза. Я невольно увлёкся, наблюдая за тем, как он доставал из своей старой спортивной сумки еду и кормил бездомных. Дело происходило всего метрах в десяти-пятнадцати от меня, и я открыл окно и положил локоть поудобнее. Но я забыл... Да, да, я совсем забыл, что в этот момент в моей машине Джон Фуллбрайт на всю мощность динамиков пел свою знаменитую песню “Fat Man” (с англ. “Толстяк”). И мужчина услышал её. Он выпрямился и замер на секунду, а я... Я собирался выключить музыку и извиниться. Упаси боже, я не хотел его обидеть. Просто так совпало… Но, вместо того, чтобы обидеться, он посмотрел на меня и вдруг улыбнулся. Мне. Совершенно открыто. И его лицо стало молодым. Он приосанился и, прямо на тротуаре, невзирая на машины и спешащих мимо людей, стал танцевать! Вам, наверное, кажется, что для танцев надо быть молодым и гибким? Правда? Вот и я так думал. Пока не увидел его… И тогда я понял нечто очень важное. Абсолютно не имеет значения, сколько тебе лет и какой вес, и не важно, во что ты одет, если внутри у тебя звучит музыка. Он так двигался, так… Так, что спешащие люди остановились и стали аплодировать. Как будто всё замерло вокруг и не осталось ничего, ровным счётом ничего, кроме него и музыки. Плавные движения, пластика совершенно фантастическая и кураж. Да, да. Именно кураж! Я смотрел на него с открытым ртом, а позади меня яростно сигналили машины. И объезжающие меня водители, спешившие на работу, явно желали мне “всего плохого” и выкрикивали это через открытые окна, но... Но мне было всё равно. Время остановилось для меня. Я наслаждался прекрасной песней и не менее замечательным танцем. Мы распрощались с ним, просто помахав друг другу и улыбаясь. Как мало надо человеку – просто, чтобы кто-нибудь помахал тебе приветливо... Теперь я всегда проезжал этот перекрёсток в одно и то же время. И он всегда был там. Он кормил своих бездомных питомцев, которые неизменно ждали его тут. И смотрели на него. Смотрели, смотрели, смотрели. Нет, он больше не танцевал. Он просто сидел на скамейке. И мы с ним смотрели друг на друга, не произнося ни слова, а вчера... Вчера он не пришел. И я стоял на перекрёстке утром, понимая, что мне не хватает его улыбки. И рук, которые кормили пушистых малышей и гладили их, а мне казалось, будто я сам делал это. Я стоял и ждал, а клаксоны выкрикивали в мой адрес ругательства, но мне было плевать. Я вышел из машины и, подойдя к скамейке, раздал ждущим его питомцам свой обед и ужин. — Ничего, ребята. Ничего… Он обязательно придёт… — утешал я встревоженные глаза кошек и собачек. Я гладил их и пытался им что-то объяснить. Весь день я провёл, как в тумане. И вечером примчался на перекрёсток. Став боком на тротуар, я вышел из машины. Его не было. Кошки и собаки окружили меня плотным кольцом, заглядывая мне в глаза. Они ждали от меня утешения и уверенности в том, что всё будет хорошо, но... Но что я мог им сказать? Стараясь скрыть своё волнение, я позвал их к магазинчику, где купил достаточно еды. Не пришел он и на следующий день. И моё беспокойство возросло до небес. Но я ведь не знал, как его зовут, и где он живёт. Так и ездил утром и вечером, останавливаясь тут минут на десять, чтобы покормить малышей. Пока за спиной не услышал голос: — Дай тебе Бог здоровья, сынок! За твоё доброе сердце. Я оглянулся и увидел пожилую женщину. Я уже хотел задать вопрос, когда она сама сказала: — Он был хорошим человеком. Очень хорошим. Животных любил, музыку, танцы. И добрым был... Кошачья еда выпала из моих рук. Что-то тяжелое ударило меня в душу. — Что? — только и смог я спросить. — Сердце, — ответила она. — Умер во сне, улыбаясь. Наверное, ему снились его любимые животные. А может, в это мгновение он даже танцевал с ними... Она смахнула слезу, бежавшую по щеке, и подошла ко мне. Поцеловала меня в щёку и ушла. Я остался со своими кошками и собаками. Теперь – со своими. Я смотрел ей вслед. И мне почему-то не хотелось бежать за ней и узнавать его имя. Я вдруг понял – это ведь совершенно неважно. Ни имя, ни адрес. Ничего не важно... Кроме доброты, что исходила от этого совершенно неизвестного мне человека. Доброты, улыбки и ещё – того самого танца, что заставил меня тогда остановиться. Теперь я “Fat Man”. Я каждое утро и каждый вечер кормлю доставшихся мне в наследство хвостатых, а ещё... Ещё иногда включаю на полную мощность колонки и пытаюсь... Я очень стараюсь, честное слово, очень! У меня пока плохо получается, но знаете, люди уже не смеются над моими неуклюжими движениями. Они останавливаются и смотрят. И наверное, я кажусь им стареющим и странным человеком, неуклюже танцующим в парке возле собак и кошек. Но для меня это не важно. Совершенно не важно! А что важно? Я не знаю, почему мне так важно станцевать этот танец. И когда придёт моё время... Я знаю. Я точно уверен, что кто-нибудь остановится на перекрёстке, откроет окно и помашет мне рукой, а я... Я улыбнусь ему в ответ. И станцую. Так станцую, что небеса будут смотреть на меня и аплодировать. Вот и всё. Вся история про бездомных животных, полного мужчину и ещё... Ещё про что-то такое, что не передать словами. Автор: ОЛЕГ БОНДАРЕНКО

Наталья Миханошина (Федина)

Толстяк

Комментарии 43

Наталья Миханошина (Федина)

Все заметки