Мария Андреевна Каткова, в девичестве Андреева, родом из Татарстана. Осенью 2019года ей исполнилось 85лет. На Урал их семья попала в годы репрессий. Отец и двое его братьев Андреевых имели мельницу. Земля была, хлеб растили. Хозяйство было доброе, скотина справная. Скорняжили братья потихоньку. Из обработанных бараньих шкур женщины одёжку шили. Трудились много, а потому в достатке жили. Раскулачили их в 1930году. Наиболее строптивого брата Захара расстреляли в Казани, остальных выслали на Урал. Родителям Марии тогда было по тридцать лет. С ними были две малолетние дочки. Сначала семью отправили достраивать фабрику «Госзнак» в Красно камске, а после определили в посёлок ссыльных Именушенское. Здесь осенью 1934 года появилась на свет Маша и стал этот таёжный уголок её родиной. Жизнь понятно была нелёгкая. Взрослые валили лес, выжигали уголь. Дети с малолетства в труде воспитывались. В подсобном хозяйстве поселения для них всегда работа находилась. Младшие на прополке и заготовке овощей трудились, те кто постарше, ухаживали за скотом в хозяйстве у речки Чекмень. Нравилось Маше учиться. Замечательный человек Михаил Васильевич Тимофеев обучал тогда ребят в школе арифметике и грамоте. Рассказывал о природе, дальних странах и о войне, демобилизованный он был с фронта по тяжёлому ранению.
В 1947 вышла полная реабилитация, жители Именушенского стали выезжать из посёлка. Андреевы не спешили. Да и некуда было особо возвращаться. Мария окончила школу в Промыслах. Тогда это было семь классов. Пора было помогать семье. В ту пору в Промыслах предприятие «Урал алмаз» силами заключённых установил в посёлке 3 фабрики по разведке алмазов и жилые дома. Пятнадцатилетнюю Машу взяли на фабрику под номером семь, что располагалась на теперешней улице Октябрьской.
Стала девушка обучаться операторскому делу. Этот специалист был самый важный в поиске алмазов. В тёмном помещении и с помощью рентгеновского аппарата ловил оператор драгоценные камушки. Зрение там важно было иметь острое. Мария была глазастая. К слову сказать, Мария Васильевна и сейчас нашу газету без очков читает.
Работа девушке нравилась, знала она всю цепочку поиска алмаза. И сейчас тётя Маша сыплет фабричными терминами вроде фракция или керн и чётко помнит весь процесс работы фабрики. Начинал его забойщик. Он рыл в грунте колодец глубиной 12-15метров, шириной 160 на 170 сантиметров. Основное орудие забойщика кайло да лопата. На поверхность бадью с породой поднимал воротовщик с помощью колодезного ворота. Иногда воротовщиков было двое и они должны были обеспечить крепёж колодца, чтобы грунт не обваливался. Нередко эту тяжелейшую работу выполняли женщины. Периодически бадью обжигали на костре, чтобы отпала лишняя глина и тара стала полегче. Породу грузили на машину и отвозили в фабричный бункер. Здесь начиналась работа мониторщика. Этот рабочий разбивал породу, зимой отогревал горячим паром. Для этого была специальная котельная. Дальше размытая порода шла по жёлобу на грохота. Специальность рабочего на этом участке называлась грохотовщик. Здесь на трясущемся трёх уровневом приспособлении порода через разные отверстия сетки разделяется на три размера или фракции. По трубам порода поступала на осадочные машины. Здесь хозяйничали осадочницы. С помощью дополнительной тряски лёгкая порода уходила, оставалась более тяжёлая. После чего породу сушили и отправляли к просевальщику в специальный цех. Здесь сухая порода, опять же с помощью сетки делилась по величине на 3 класса. И вот только тогда порода величиной с рисовое зерно поступала на стол оператора. Как крупа, слоем в одно зёрнышко, порода двигалась по конвейеру. Как только в камеру с рентгеном попадал алмаз, он давал яркий луч, волшебно светящийся в темноте. Лента немедленно останавливалась и старший оператор специальным пинцетом, закреплённым в камере, отправлял алмаз в так называемую кассу. Эту коробочку - кассу в конце смены снимали и отправляли в контору. АЛМАЗИКИ в основном были размером с рисовое зерно, когда побольше. За смену их могло быть десятков несколько, иногда вовсе ничего. В зависимости откуда грунт привезён. Иногда он был с кладбища, там попадали мелкие осколки костей , они тоже давали свет в лучах рентгена. Но с блеском алмаза он несравним. Как то не думалось о том, говорит Мария Васильевна, что эти камушки драгоценность. Просто работа такая. Длилась она у оператора по 6часов, 45 минут в полной темноте у ленты и 15 минут на свету, чтобы глаза отдыхали и не замыливались. Да и подышать свежим воздухом надо было. Как сейчас помню….говорит Мария Васильевна……….. в воздухе всегда стояла взвесь жёлтой глины. Постепенно работа у Маши дошла до автоматизма и можно было помечтать о чём - нибудь своём девичьем. Особенно приятные мечты возникали, когда мимо затемнённой комнаты проходила молодой специалист Неля Лаврентьевна. Видеть её понятно было нельзя, но за ней всегда тянулся шлейф духов Белая сирень. Помнит этот нежный аромат Марья Васильевна до сих пор. Напоминает он ей о далёкой молодости и о бесценных алмазах.
Комментарии 47