Предыдущая публикация
Война за Возрождение
Кэролайн Глик
На специальном заседании кабинета министров, приуроченном к годовщине арабского вторжения 7 октября 2023 года, премьер-министр Нетаниягу представил проект решения о переименовании войны «Железных мечей» в «Войну Ткума». Ткума — одно из тех ивритских слов, которые затрагивают древние струны еврейской памяти. Его перевод на английский — «возрождение, воскрешение». Проект Нетаниягу был принят единогласно.
Почему он выбрал именно это название? Почему воскрешение?
На первый взгляд ясно, что речь о 1200 израильтянах, убитых 7 октября. Израиль восстал из пепла однодневной Катастрофы, чтобы сокрушить врага, совершившего это злодеяние. Но в слове «ткума» есть и более глубокий смысл, напрямую связанный с причиной того ужасного дня. И он касается духовного или, если хотите, идеологического состояния народа Израиля. То, что осталось лежать мёртвым в пепле 7 октября, — это не только зверски убитые мужчины, женщины и дети, но и 50-летняя доктрина зависимости. В день, когда ХАМАС повёл арабов Газы на вакханалию массовых убийств, пыток, изнасилований и похищений, Израиль отмечал не только 50-летие войны Судного дня, но и 50-летие стратегической зависимости Израиля от США.
В дни и месяцы, когда израильтяне приходили в себя от шока, развеивались и иллюзии, определявшие политику Израиля на протяжении почти двух поколений. Первой была иллюзия, что Израиль может мирно сосуществовать с людьми, поставившими себе цель уничтожения еврейского народа. К 7 октября эта идея уже была отвергнута 65% израильтян. Всего 35% поддерживали создание палестинского государства, однако политика Израиля по-прежнему состояла в том, чтобы позволять ХАМАСу управлять террористическим квазигосударством в Газе, а Палестинской администрации — контролировать анклавы в Иудее и Самарии. Причиной того были США.
В войне Судного дня 1973 года США спасли Израиль от уничтожения, организовав срочную воздушную поставку жизненно необходимых вооружений для Армии обороны Израиля после того, как первоначальные запасы оружия в стране практически иссякли. И после войны израильские военные постепенно приняли стратегическую зависимость как свой основополагающий принцип. Влияние генералов со временем усиливалось, национальная независимость и стратегическая свобода представлялись опасными концепциями.
Они перестали верить, что воля еврейского народа, мужество солдат, изобретательность учёных и мощь экономики (не говоря уже о Боге Израиля) — это те силы, что обеспечивают выживание страны. Со временем они и вовсе решили, что существование еврейского государства обеспечивается щедростью Госдепартамента и поддержкой американской политической и оборонной элиты. По их мнению, неподчинение Израиля предпочтениям США есть угроза самому его существованию. Зависимость от Америки, которую израильские генералы и их союзники в СМИ разработали и укрепили, возникла как психологическое последствие их почти провалившейся попытки спасти Израиль в октябре 1973 года. Но со временем стало очевидно, что эта доктрина зависимости соответствует идеологическим и политическим интересам израильских левых, и эта их психологическая зависимость была представлена как разумная стратегическая мудрость.
Начиная с 1990-х годов, поддержка ООП и создание государства для палестинских арабов в Иудее, Самарии, Газе и Иерусалиме стали ключевыми элементами политики США на Ближнем Востоке. Не удивительно, что с этого момента представление о том, что Израиль не способен выжить без поддержки США, стало главным аргументом в пользу уступок палестинским арабам.
Поскольку генералы настаивали, что единственной гарантией выживания Израиля являются США, те поставили целью создание арабского государства в стратегическом сердце Израиля и его столице. Любой, кто смел выступать против этой политики США, стал рассматриваться как угроза национальной безопасности Израиля. Чёрный день 7 октября доказал, что палестинское государство представляет угрозу существования для Израиля. Силы ХАМАСа, возглавившие вторжение, являлись представителями государства палестинцев в Газе, которым ХАМАС управлял с 2007 года.
С самого начала войны администрация Байдена дала понять, что выступает против победы Израиля. Президент и его советники упорно твердили, что война должна привести к возобновлению переговоров о создании государства для палестинцев не только в Газе, но и в Иудее, Самарии и Иерусалиме. Израильтяне, осознавшие, что такое государство представляет угрозу их существованию, поняли, что стратегическая зависимость от США также представляет угрозу выживанию Израиля.
С начала войны Израиль, зависящий от американских боеприпасов, пытался лавировать в отношениях с враждебной администрацией, избегая обсуждения целей войны. Однако, как только стало ясно, что Рафиах необходимо взять, иллюзия американской поддержки была окончательно развеяна. Три изнурительных месяца, с февраля по май, в Иерусалиме терзались вопросом, стоит ли идти на конфронтацию с Вашингтоном и брать Рафиах. Необходимость контроля над городом и границей с Египтом была очевидна - пока ХАМАС контролировал приграничную зону, снабжение продолжалось, а значит его нельзя было победить ни как военную силу, ни как политическую организацию. Контролируя международную границу, ХАМАС в любой момент мог переправить заложников из Газы, сделав их навсегда недосягаемыми для Израиля.
Несмотря на очевидную военную необходимость захвата Рафиаха, администрация возглавила международные усилия, стремясь помешать Израилю действовать. Они угрожали Израилю всеми возможными способами. Грозили ввести эмбарго на поставки оружия. Угрожали осудить Израиль и через резолюцию СовБеза ООН ввести режим прекращения огня. Они заявили, что Израиль намеренно создаёт голод в Газе, тем самым проложив путь к решению Международного суда ООН о привлечении Израиля к ответственности за геноцид и решению Международного уголовного суда о выдаче ордеров на арест Нетаниягу и министра обороны Галанта. Байден издал беспрецедентный указ о введении санкций против израильтян, которые, действуя законно в собственной стране, считались подрывающими политику США по созданию государства для палестинских арабов. Все эти действия были направлены на то, чтобы запугать лидеров страны и заставить их отказаться от борьбы за победу, вновь взяв курс на создание арабского
государства.
Руководство Израиля разделилось в своей реакции на враждебность администрации Байдена. С одной стороны, командование ЦАХАЛа и члены военного кабинета Ганц, Айзенкот и Галант призывали подчиниться ее требованиям. Они выдвинули план «День после», предусматривающий восстановление независимости арабов Газы через администрацию Махмуда Аббаса, поддерживающую ХАМАС. Они организовывали утечки информации против Нетаниягу, обвиняя его в разрушении отношений с Вашингтоном и подрыве шансов на соглашения об освобождении заложников. Их поддерживали СМИ, оппозиция в Кнессете и активисты антиправительственного движения, ведомые бывшими главами служб безопасности и PR-специалистами.
С другой стороны оказались Нетаниягу, члены его правительства, командиры дивизий и бригад, сражающихся в Газе, и большинство населения, настаивающие, что операция в Рафиахе необходима, а ПА не должна получить опору в Газе.
В интервью «The Wall Street Journal» Нетаниягу рассказал о спорах во время бесконечных месяцев ожидания: «Американцы сказали мне: "Если вы войдёте в Рафиах, останетесь одни, и мы не отправим вам критически важное вооружение". Это было тяжело слышать. Но, если бы мы не вошли в Рафах, то мы не смогли бы дольше существовать как суверенное государство. Мы стали бы вассальным государством и не выжили бы. Вопрос оружия мог как-то решиться, а вот вопрос нашей независимости — нет. Это стало бы концом Израиля».
Войдя в Рафиах, премьер-министр изменил ход истории. Бросив вызов Байдену, он обеспечил поражение ХАМАСа, поскольку без пополнения запасов рано или поздно тот утратит остатки своего военного потенциала и его политическая власть тоже будет уничтожена. Пока что Вашингтон сохраняет ХАМАС, требуя предоставление ему «гуманитарной помощи». Но новая администрация Трампа уже заявила, что эта политика будет прекращена.
Войдя в Рафиах, Нетаниягу показал палестинским арабам, «Хизбалле», Ирану, всем его прокси, а заодно и странам региона, что Израиль — не вассальное государство. Это независимая держава. И если они хотят иметь дело с Израилем, им придётся идти в Иерусалим, а не в Вашингтон.
Бросив вызов Байдену, Израиль показал американскому народу, что тот самый «бойкий маленький Израиль», которым они прежде восхищались, снова в деле. Восторженная поддержка, которую Нетаниягу получил два месяца спустя во время выступления на заседании Конгресса 24 июля, стала свидетельством уважения, которое Израиль вновь заслужил благодаря своей готовности поставить всё на кон ради победы.
Самое значительное влияние битвы за Рафиах проявилось в израильском сознании. Решимость Израиля сражаться и побеждать освободила общество от изнуряющего заблуждения, что существует альтернатива независимости, самодостаточности и сионизму.
СМИ насмешливо отнеслись к решению правительства переименовать войну, а пресс-служба ЦАХАЛа и вовсе игнорирует это решение, продолжая говорить о войне «Железных мечей». Но в итоге в памяти останется именно официальное название, поскольку оно правильно отражает суть этой войны. За последние 15 месяцев израильтяне возродили веру в сионизм. И хотя на Западе, сионизм стал теперь антисемитским оскорблением, народ Израиля вновь укрепил веру в самого себя.
Когда мировое сообщество объединилось против него, народ Израиля сплотился, готовый одержать победу в войне самостоятельно — как свободный и независимый народ, решивший остаться единым. И именно это возрождение независимости — сионизма — обеспечит будущее Израиля на следующие сто лет.
(Перевод А. Непомнящего)
Следующая публикация
Нет комментариев