Предыдущая публикация
Анна уже собиралась закрывать магазин, когда дверь открылась и вошла девочка лет 6-7.
Светло-русые волосы были аккуратно собраны в две косички. Большие глаза внимательно уставились на Анну.
— Уже закрыто, — хотела сказать Анна, но что-то во взгляде девочки остановило ее.
— Простите, пожалуйста, мне нужен крестик.
— Крестик? — удивленно переспросила Анна.
— Да, серебряный крестик.
Немало удивляясь себе и неожиданной посетительнице, Анна вернулась за прилавок и спросила:
— Почему серебряный?
— Потому что он отгоняет нечистую силу.
— Ишь ты! — удивилась Анна. Она тоже слышала, что серебро имеет силу против нечисти.
— А деньги у тебя есть?
— Да. И девочка выложила на прилавок полный мешочек звонких медных и серебряных монет по 5 и 10 копеек. Видя удивление Анны, она пояснила: «Я это на куклу копила».
Анна вспомнила свое безигрушечное детство и томительное желание иметь большую красивую куклу. Все перевернулось у нее в душе. Наклонившись к маленькой посетительнице, она ласково спросила: «А зачем тебе серебряный крестик?».
— Для папы, — ответила девочка и, видя недоумение на лице Анны, повторила: — Для папы. Его забрала нечистая сила. Он пьет и пьет.
Анна побледнела, сердце неприятно защемило. «Бедная девочка», — подумала Анна. Как и она сама: сначала папа, а теперь муж. Все проклятая пьянка!
— И впрямь нечистая сила, — подумала Анна.
— А папа твой крещеный?
— Нет.
— Тогда зачем ему крестик?
— Я сейчас схожу в Церковь и попрошу покрестить его.
— А где твоя мама? — все больше удивляясь, расспрашивала Анна.
— Мама умерла. От горя умерла, что папа пьет.
— Кто же за вами приглядывает?
— Так мы сами с папой.
Он хороший. Он не всегда пьяный.
— А ты думаешь покрестят его, и он бросит пить? — спросила Анна.
— Бабушка говорила, что от нечистой силы только Церковь и поможет.
Анна сложила монеты обратно в кошелек и подала девочке.
— Как тебя зовут?
— Аленка все зовут. А так, Елена.
На глазах ее появились слезы.
— Не хватает, да?
— Ты вот что. Возьми эти деньги и купи себе куклу, а крестик я тебе так дам.
И, видя удивленный взгляд девочки, добавила. «У меня есть один лишний». Глаза девочки засветились.
Анна уложила крестик в пакетик и подала Аленке.
«Иди с Богом». Закрыв магазин, Анна всю дорогу домой думала об этой удивительной встрече. И подходя к дому, решила: «Возьму выходной и схожу в Церковь».
…Аленка бежала не чуя ног под собой. «Только бы Церковь не была закрыта, только бы не была закрыта», — повторяла она про себя. Церковь была открыта. Аленка буквально влетела в двери и встала, буд-то ноги вдруг приросли к полу.
«Куда летишь, как шальная? — преградила ей путь старушка с тряпкой в руке, — Закрыта церковь».
— Нет, нет! — с отчаянием подумала Аленка, — Мне нужно папу срочно покрестить, понимаете? Его забрала нечистая сила! Ей казалось, что она сказала это тихо, но прозвучало это под сводами храма так громко, что сама Аленка сжалась.
— Господи помилуй! — тряпка вывалилась из рук старушки. На отчаянный выкрик Аленки из алтаря вышел отец Николай. Аленка знала, что их, которые служат в церкви, зовут «отцами», но поскольку имени этого «отца» она не знала, то воскликнула, кинувшись к нему.
— Отец, дорогой отец! Помоги моему папе. Его забрала нечистая сила и он умирает!
Отец Николай ласково погладил девочку по голове, усадил ее на скамейку и стал расспрашивать о ее беде…
…Сознание к Панкрату возвращалось медленно. Оно тяжелым мельничным жерновом начинало ворочаться в мозгу, причиняя нестерпимую боль. Ему вспомнилось вчерашнее неприятное, тоскливое чувство одиночества, которое он пытался заглушить водкой. Вспомнил, как не в силах подняться кричал на дочку Аленку, чтобы она сходила за другом соседом. Вспомнились детские худые плечики, все ниже опускающиеся, как-будто на них взваливали непомерную ношу. От этого воспоминания стало еще тоскливее. Глаза опухли и не хотели открываться. С трудом ему удалось разомкнуть их. Ничего не понимая, он стал озираться вокруг. Все было белым и только в углу в сторонке выделялось какое-то темное пятно.
— Ну вот и все, отец Николай. Теперь ему нужно немного полежать и с ним можно будет разговаривать, — медсестра убрала шприц в коробочку и вышла из палаты.
Отец Николай смотрел, как медленно возвращалась жизнь к человеку. Обросшее лицо нестарого человека медленно становилось розовым. Обычно о. Николай старался при разговоре смотреть человеку в глаза. Только там можно найти ответы на все или многие вопросы о жизни души. Он знал, что глаза редко лгут. Но, когда Панкрат открывал глаза, то в них стояла мутная завеса.
Постепенно очертания стали вырисовываться четче, и Панкрат увидел сидящего на стуле «попа», а рядом притихшую и заплаканную дочку. Он лежал на белой кровати, и все кругом было непривычно бело и нарядно.
— Меня зовут отец Николай, — представился незнакомец. Вот, ваша дочь пришла в Церковь и спасла Вас. Да чуть было не опоздали.
Панкрат смотрел на лицо уже немолодого человека и что-то внутри у него разворачивалось, становясь все больше и не вмещаясь в грудную клетку. Ему мучительно захотелось вытолкнуть это тяжелое из себя, что мешало ему дышать. Панкрат прохрипел что-то вначале непонятное, потом, как бы извиняясь сказал тихо: «Спасибо вам». Он не знал за что благодарит этого человека, но увидев спокойный, добрый взгляд, понял, что ему очень хочется излить перед сидящим незнакомым человеком все, что накопилось на душе за долгие годы…
…Отец Николай слушал молча, не задавал вопросов и не говорил ни слова. Панкрат умолкал, горько вздыхал, потом продолжал выплескивать наружу всю тяжесть, выворачивая наизнанку все темные уголки своей души.
Было уже поздно, когда он, обессиленный, опустил голову на подушку. Отец Николай заговорил тихо, по-отечески ласково. Он говорил о кресте, который каждый должен понести, о слабости человека, о душе, ее красоте и чистоте. Необычные слова обезболивающим бальзамом ложились Панкрату на сердце, и оно билось ровнее и спокойнее. Какая-то неведомая сила проникала внутрь и наполняла его удивительной теплотой и безграничным доверием. «Как хорошо!», — подумал Панкрат, закрывая глаза. Он не заметил, как уснул.
Проснулся Панкрат рано. Сначала он не понял, где находится. Но увидев прикорнувшую на стуле дочь, вспомнил где он. Встав, Панкрат осторожно переложил дочь на постель, а сам сел рядом. Удивительное, теплое чувство ощущалось где-то внутри. И что-то еще тревожило. И вдруг он вспомнил позднего гостя. «Это от него, это через него мне стало легко», — подумал Панкрат. Конечно, он никогда не отрицал, что там «что-то есть», но теперь это «что-то» так близко коснулось Панкрата, преобразило его чувства и мысли. Он не помнил, что именно говорил ему отец Николай, но это чувство теплого доверия, легкости в душе осталось у него и заставляло что-то предпринимать.
Выписали Панкрата через три дня. Аленка принесла чистую рубашку и выглаженные брюки. Переодевшись и поблагодарив врачей, они вышли на улицу. «Какое сегодня яркое и теплое солнце!», — подумал Панкрат с удивлением. Он шагал, взяв Аленку за руку и впервые с удивлением всматривался в лица прохожих. И лица эти были какие-то знакомые, приветливые и родные. Некоторые даже улыбались Панкрату, как хорошему знакомому.
Панкрат и не заметил, как они подошли к Церкви. Нерешительно остановившись, он посмотрел на Аленку, она на него, и они дружно шагнули в притвор Церкви. В храме шла служба: везде горели свечи и раздавалось чудное печальное пение. Они потихоньку встали в сторонке, прижавшись друг к другу. Из открытых маленьких дверей вышел священник, держа перед собой какой-то предмет, похожий на кубок. Это был отец Николай. Панкрат так волновался, что ничего не мог понять, что говорит отец Николай. Ему показалось даже, что отец Николай удовлетворенно посмотрел на Панкрата и слегка одобрительно кивнул ему. И не понял Панкрат, что случилось с ним в следующее мгновение: слезы ручьем потекли из его глаз и он неуклюже вытирал их рукавом, всхлипывая как ребенок. Он плакал, не стесняясь этих слез и не пытаясь остановить их. И ему казалось, что кто-то по-отцовски, ласково и печально, гладит его по голове. И от этого слезы лились еще больше. Глядя на него, плакала и Аленка. Она поняла, что папа ее выздоровел, что нечистая сила покинула его, хоть он еще и не крещеный. Потихоньку достав из кармана крестик, она осторожно вложила его отцу в руку. Взглянув на крестик, Панкрат тепло и с благодарностью посмотрел на дочь и бережно сжал крестик в своей большой руке.
Крестился Панкрат через неделю. После крещения к нему подошел отец Николай, поздравил его и подарил ему икону Георгия Победоносца. Какая-то женщина, плача и обнимая Аленку, тоже поздравляла Панкрата. Аленка сказала, что это ее новая знакомая, тетя Аня из магазина. Все было кругом так необычно и по-новому значительно, что Панкрат растерялся. В какое-то мгновение он потерял Аленку из вида. Обойдя колонну, он увидел ее, стоящую на коленях перед иконой, с которой на нее взирал Господь. Панкрат тихо подошел и встал за ее спиной. И вдруг услышал тихий, горячий шепот дочери: «Отец мой дорогой! Спасибо тебе за моего папу. Я тебя очень люблю». И Панкрат понял, что с этого момента в их жизни будет все по-другому. Он ласково погладил девочку по голове. А она, поднявшись, аккуратно положила у подножия иконы небольшой мешочек и поцеловала ножки Спасителя. Она была счастлива и спокойна. Теперь все будет хорошо! Они вышли из храма, и на улице их встретило яркое солнце. Было похоже, что и солнце радостно приветствует начало их новой жизни!
Автор Алла Попова
Следующая публикация
Комментарии 4
Это Он, это Его милость!