☦ βоскресение ☦

Черниговский скит — скит Троице-Сергиевой лавры в 3 км к востоку от лавры. Сергиев посад, Московская область

​Помните историю про старушку, которой достался ящик спелых сочных груш? Она каждый день съедала подгнившую, приберегая лучшую на завтра. А завтра подгнивала следующая, и она кушала её. Это действие повторялось изо дня в день, пока не закончились груши. В итоге, старушка не отведала ни одной хорошей груши. Правдивая история. И грустная. И поучительная. И сегодня такой день, когда я это ярко почувствовала и осознала... Мы верим, что надо немного поднатужиться, подзаработать, сэкономить, потерпеть некоторые ограничения. А потом… Да нет никакого потом! Есть здесь и сейчас! Откуда эта уверенность, что счастье надо заслужить? Заработать? Дождаться? Чего дождаться? Старости? Немощи? Полного отсутствия желаний? Смерти? Вчера разговорилась с соседкой по даче. Спрашиваю – чего такая невесёлая? Она задумчиво вздохнула, печально улыбнулась и отвечает: — Не успела оглянуться, а жизнь прошла. Я, конечно, стала её успокаивать, на что она произнесла фразу, которая, собственно, и сподвигла меня на этот пост. — Я всё думала – вот заработаю денег, вот построю дачу, вот дети вырастут и я начну жить для себя. Сделаю модную стрижку, буду носить только платья. Я ведь всегда в брюках хожу, — она прихлопнута себя по располневшим бёдрам, — а мечтала о платьях. Но в брюках удобно… Она замолчала. Я не стала торопить её. — Дети выросли, дача построена, деньги есть, а… я так и ношу джинсы. Да и прическа все такая же — глупый хвостик на затылке. Мне очень хотелось подбодрить знакомую. — Так в чем же дело? Давай быстро в парикмахерскую! Платье купи модное! Она устало усмехнулась. — Не хочется. Устала я. Понимаешь, реальность не оправдала ожидания. В вечной суете я не заметила, как постарела. Крысиные бега победили. Полночи я размышляла над её словами. Крысиные бега победили… У этой женщины не оказалось «потом». Она иссякла, выгорела. Увы, этот пример не единичный. Таких — миллионы. Когда-то прочитала прекрасное высказывание — Дорога под названием «потом» приводит в страну под названием «никогда». Живите здесь и сейчас! Понимайте решение! Действуйте! Второй жизни в этом теле не будет! Ешьте и пейте из красивой посуды. У меня три фетиша по жизни — книги, шарфики и посуда. Так что поверьте мне — это восхитительно. Насладитесь вкусом свежего гуся — не стоит его замораживать. Отведайте плод яблочка наливного — не ждите пока оно потеряет свою сочность. Облачитесь в стильное платьице, приоденьте туфельки и под восхищенные взгляды пройдитесь за покупками к местному супермаркету. Пейте любимый кофе — пусть ваши вкусовые рецепторы задохнутся от удовольствия. Читайте книги, путешествуйте. Хочется подурачиться — вперёд! Испеките, наконец-то, тот самый пирог, приготовление которого постоянно отодвигаете из-за отсутствия времени. И самое главное — не откладывайте на потом, не экономьте нежность, доброту, заботу. Любите на полную катушку! Обнимайте, целуйте своих родных. Дарите комплименты. Будьте щедрыми на сердечность. Всё это сделает вас счастливым человеком! А счастливый человек может ВСЁ! И даже больше! Автор: Анжела Бантовская

Живите тихо и мирно, трудясь руками своими, храня мир со всеми людьми, и в этих богоугодных делах усердно просите помощи Пресвятой Девы Марии. Архиепископ Лука Войно-Ясенецкий

Что такое Россия.

28 Июля - День Крещения Руси! Здоровья , счастья, Добра и Любви! Бог Вас Храни.

Костик сел на кровати и потянулся. Сам потрогал свой лоб, хотя ему и говорили, что так не делают, потому что ты горячий – и рука горячая, и непонятно будет. Но ведь холодный же сегодня! И вчера уже был холодный, просто тетенька-врач приходила, велела лежать и из дома ни ногой. И сказала, что еще придет. А как лежать? На улице уже два дня как выпал снег, а Костик его только через окошко потрогать пока успел. Мама с папой говорят: очень рано это, очень редко, когда до Покрова – и снег. Костик хочет на улицу, там бегает соседский щенок Тяпа и носом тычется в белое пушистое покрывало земли. Оставляет смешные маленькие следы, как их кошка Муся на одеяле. Только от кошки следы были черные, она залезла ими в горшок с только что политым цветком, а потом испугалась, что плохо себя ведет, и ну убегать. И топ-топ по Костикиному одеялу. Было белое, стало пестрое. Покров. Костику немного стыдно, что маленьким он был глупенький и думал, что покров – это такой ковер, вот как на полу. А сейчас он большой, шестой год идет, да почти уже шесть, и он знает все про Праздник. И мама рассказывала, и читать он уже умеет почти совсем хорошо и читает книжку про Божьи дни. И покров – это такой платочек оказался. Как на тетеньках в храме. И когда Богородица пришла и рас-прос-терла (ух, какое слово!) Свой Покров над людьми в большущей церкви – враги отступили от города, и никто не умер. То есть не погиб, Костик пока еще путает эти слова. Он залез под свою кровать и выудил оттуда красную варежку. Он ею играл, будто это собачка. Он вообще хочет, чтобы у них была собака, а не кошка. Муся, будто прочтя его мысли, вчера утащила варежку подальше. Он за ней – а тут мама зашла и сказала, что ему не надо еще никуда лазить, а надо лежать и пить какой-то глупый сироп зеленого цвета. Пахнет лекарство еще ничего, а вот на вкус – редкая гадость. Раз снег – нужны варежки. И сейчас вторую надо найти в большом шкафу, хотя мама, конечно же, уже все нашла и приготовила, и они поедут на службу. Он выбежал из комнаты. Мать стояла перед образами, платочек на заплетенных волосах, читала по молитвослову что-то про себя. – Мама, мама, на службу пора! – закричал он. Мать ахнула: – Сынок, так ты же еще болеешь. И отец сказал: оставайтесь дома, дома помолитесь, раз такое дело. Его-то уже увезли служить, дядя Петя увез! Костик захлопал глазами, не понимая. А потом дал реву. Из их поселка до того, в котором папа служит, никаких автобусов не ходит. Если только кто довезет по доброте. А так – иди по дороге поменьше до дороги побольше, которую зовут трассой-какие-то-буковки, и по ней столько же иди до церкви, благо она хоть на краю поселения стоит. Если по дороге кто подхватит сначала до трассы, а потом по трассе – очень хорошо, но и это денег стоит. Конечно, не так дорого, как «такси». А «такси» в поселке – это два дяденьки из какого-то еще одного села на дребезжащих машинах. И берут они очень дорого, мама даже плакала, как дорого, когда им пришлось однажды ехать на этом «такси». И даже на холоде держат окна открытыми. Как-то раз им нужно было срочно доехать кое-куда – так мама всю дорогу Костика собой закрывала от холода, водитель на ее уговоры закрыть окно не поддавался и высадить грозил среди трассы. Папы тогда с ними не было, отправляли по каким-то делам в другой город. В поселке, где служил отец, жилья для них не нашлось, пришлось снимать в соседнем. Мама говорила, что на это уходит почти все, что у них есть. Но ничего не поделать: служба такая. Слово «служба» для Костика всегда было хорошее и про литургию, где так чудесно поются молитвы (особенно было хорошо, когда и мама присоединялась к хору, и Костик слышал ее голос среди других, он даже глаза зажмуривал от радости), где отец совершает самое великое Таинство в алтаре и после долгих молитвословий выходит с Чашей в руках. Но еще в слове «служба» говорилось о том, что должен делать человек во что бы то ни стало. Мама как-то разговаривала с тетеньками на приходе о том, что и у врача служба, и у военного служба, они не могут перестать быть врачом или военным ни на минуту. Только у священника служба не только перед людьми, но еще и – прежде всего – перед Богом. Костик размышлял о том, что, наверное, мама – это тоже служба. Она же не может перестать быть мамой. А вот врач, наверное, не всегда служба. Или не для всех. Бабушка Катя на приходе как-то жаловалась, что ее привезли в больницу, а врачи и не подходили целый день, пока ей совсем плохо не стало и она помирать не начала. Костик вскоре после этого заболел и первым делом осведомился: «Я умру?» Родители сказали, что не умрет, и он успокоился. А теперь он совсем здоров – а на службу все равно не взяли? Да еще на Покров, когда Божия Матерь платочком Своим всех укрывает? Вот мальчишка и ревел так, что нос снова заложило. – Ох, ну горе ты мое… ну что же мне с тобой делать? – мать встала прямо на коленки на ковер и обняла его. – Идем! – заявил Костик. И, вспомнив книжку, где ангелы звали детей на службу, добавил: – Ангелы хотят, чтобы мы пошли! Услышав про ангелов, мама совсем растерялась. Растерялся на секунду и Костик: как идти-то? Пешком? Не хочется. Но и оставаться без праздника не хочется тоже. Мама собралась быстро. На теплом платке ее алели розы, это ей тетя Рая, жена старосты, подарила такой… покров. Одежда для сына, теплая, быстро нашлась. Мать перекрестилась и сказала: – Идем скорее, пока жарко тебе не стало! Костик посмотрел на нее и, как взрослый, заявил: – Ты молодая совсем! Мама засмеялась и повела его за руку к двери. Она и вправду казалась совсем молоденькой, мама-девочка. Когда они только приехали сюда, его иногда спрашивали: «Мальчик, а где твой дедушка?» Не могли поверить, что мама с папой ровесники. Папа объяснял, что это из-за бороды его считают «дедушкой», а мама просто молодо выглядит. Они спустились по выщербленным ступенькам со своего второго этажа. Костик снял варежку и потрогал снег на кусте, потом на земле. Белый, красивый. Надо будет вечером посмотреть в свете фонаря, он тогда станет искриться и переливаться, как звезды на небе. И на звезды надо будет посмотреть. Говорят же, что, когда мороз, их лучше видно. Костик побежал было к детской площадке – потрогать снег там, – но спохватился и вернулся. Так же можно совсем на службу опоздать! Вот это да! Дорога, а в обе стороны – пустые поля. Далеко-далеко. Небо серое. Кто знает, может, и не видно будет звезд. А может – и потеплеет и снег растает, обидно будет. Мимо них проехала машина, потом другая. Костик замахал руками, но они не остановились. – Мама, дай денег. Или сама держи. Надо деньги в руке держать, как папа, тогда остановятся и довезут! Проехало еще три машины. Но водителей не впечатлили купюры в руке молодой женщины с ребенком. Хотя дорога была здесь только одна, до трассы, и уж могли бы подвезти… Костик, конечно, думал не об этом. Он сказал: – Пошли пешком! И, пока мать не успела ответить, заторопился: – А мы с молитвой, мама! Он читал в своей книжке про путников, идущих с молитвой. И, разумеется, очень хотел побыть этим путником Мать посмотрела на руку, на часы. Но Костик потянул ее: – Идем, идем!! И запел: – Богородице Дево, радуйся… – Благодатная Марие, Господь с тобою… – отозвалась мать. Костик шагал гордо и представлял себе, что он великан. Идет и осматривает свои земли и поет этой земле и новенькому снегу молитву, чтобы всё вокруг радовалось: и живое, и… не совсем живое. Мальчик не мог представить, что земля или снег – просто предметы. Поэтому как-то оттащил соседского Вовку, который пинал мокрую после дождя землю. «Нельзя ее пинать, как и нас с тобой нельзя пинать», – сказал ему Костик, и Вовка не стал драться, а поверил. Сел и потрогал пальцем землю: «Правда? Я тогда не буду!» Вот Матерь Божия покрывает сегодня всю землю Покровом – и это чувствуют поля, деревья, придорожный лесочек. И радуются. И великан Костя тоже радуется. – Мама, а как на Покров молятся – это вот как мы с тобой учили? Давай споем! – Днесь, благовернии людие, светло празднуем, осеняеми Твоим, Богомати, пришествием, – запевает тонким голосом мама. Костик собирается подпеть, но тут тучи расступаются, и луч солнца падает на белое пространство, и оно начинает блестеть. – Светло празднуем! – останавливается он. И мать тоже смотрит, прикрывая глаза рукой от не по-осеннему яркого света. Дальше они идут и поют тропарь празднику. В груди что-то поднимается волной, радостное такое, живое, и дышит он сейчас, как будто до того дышал не полной грудью. Мама, наверное, чувствует то же самое, потому что она больше не волнуется до бледности, глядя на него, не касается его лба, не вглядывается, оценивая, сколько еще идти до трассы и не сляжет ли вновь ее сын. Они смотрят друг на друга, Костик еще иногда в небо поглядывает, – и поют, поют. – Мама, трасса! Тр-р-расса! Мы быстро дошли! И, видя, что мать опять делает волнительное лицо, скорее говорит: – И я не устал, и не болит ничего! Мать подхватывает его на руки и целует. – Надорвешься, – недовольно говорит Костик. Путь вдоль трассы – небывало пустой сегодня – они начинают так же, пешком. Мимо проезжает большая красная машина – и вдруг сдает назад. – Куда путь держите, пилигримы? – слышится мужской голос. Костик не знает этого слова. Но мама объясняет, что идут они в церковь ближайшего поселка на праздник. Женщина в шубке выскакивает на снег прямо в туфельках: – Георгий, они в церковь едут! Надо подвезти, хоть и спешим! Идите, идите сюда! – Да конечно, конечно, подвезем, – ворчит водитель. – Знаю я ту церковь, бывал пару раз, когда к дядьке заезжал. Батюшка такой… обстоятельный, объясняет все грамотно. Поехали. Костику весело, что мужчина сказал «дядька». К какому такому дядьке он заезжал? К плохому? Или это значит – к родному дяде? Он смеется. Интересно: дядька тоже ходил к батюшке, к их папе? Скорее бы доехать, а то можно и к Причастию опоздать. Вот и купола, голубые, в честь Богородицы, виднеются сквозь деревья. А вот они и сворачивают на дорогу к церкви. – Храм! – не в силах сдержаться, громко кричит Костик. – Ой, как ваш мальчик церкви-то радуется. Божий ребенок! – смахивает слезу женщина в шубке. Мать пытается отдать им деньги, но мужчина оборачивается, смотрит из-под мохнатых бровей пристально: – Я ж сказал: помолитесь о нас, а больше ничего не надо. Какие еще деньги?! – Я Марина, – касается золотого крестика на груди женщина. – Георгий и Марина, помоги вам Бог, – серьезно говорит Костик. Женщина всхлипывает, мужчина смеется: – Батюшкой, что ли, будешь? Ну беги, не опоздай! В сенях храма холодно. А дальше – тепло. Сколько папа строил этот храм! Костик тоже помогал, таскал по кирпичику. Не верится, что люди могут строить потолки, крыши, своды. Только что не было и стен – а теперь высоко-высоко уходит молитва хора ввысь: – Господи, помилуй! – Поми-и-луй, – выводит и Костик, пока мать снимает с него куртку. Прикоснуться к иконе Праздника на аналое, украшенной цветами. Оказаться поближе к алтарю. Скорее! Мама что-то медлит, смотрит на свои часы. – Мама, в церкви на часы не смотрят! – хмурится Костик. – Но это невозможно, – шепчет мать. – Мы не могли так быстро добраться! Никак! Мы же вышли в… Пара прихожанок рядом с ней уже кивают головами. – Так нас же ангелы вели, – пожимает плечами Костик. – Давай молиться! Он не смотрит на изумленные лица прихожанок. Там же, впереди, алтарь, и в нем – великое Таинство. А над всеми – Богородица, и в Ее руках – Покров. Автор: Юлия Кулакова

В тот день я поехала в Новоспасский монастырь – я очень люблю эту святую обитель в Москве. Там, на мой взгляд, какая-то особая атмосфера, прекрасный сад, чудотворные иконы… У меня в жизни тогда был хороший и благополучный период, и очень хотелось поблагодарить за это Господа Бога – я собиралась купить и принести в монастырь цветы, как обычно делаю. По пути мне как раз попался маленький магазинчик, где они продавались. Я зашла туда, осмотрелась, и те цветы, что имелись там, мне совершенно не понравились – были заметно повядшие. Я помню, вышла тогда из магазина огорченная и от всего сердца сказала: «Господи, прости меня, пожалуйста. Я не буду покупать Тебе эти цветы… Я посмотрела – это совсем не мое, совсем не то, что я хотела принести… Вот сейчас, если по дороге встретится цветочный магазин, я обязательно куплю их для Тебя». Но других магазинов по пути мне не попадалось, и я шла очень сильно расстроенная: цветы тогда не купила, а нигде больше ничего не было. Я пришла в монастырь, помолилась, и у меня оставался еще час свободного времени. Тогда, подумала, надо спросить у ответственной матушки, чем я могу помочь: может, полы помою или еще что-то – раз есть время и возможность. Хотелось потрудиться вместо того, чтобы просто ехать дальше по своим делам. Я нашла матушку, сказала ей, что у меня есть немного свободного времени, и я могу помочь в работе по храму, если требуется. Она обрадовалась: «Тебя мне Бог послал!» Матушка повела меня за собой, и мы зашли в помещение, где было очень много коробок. Она предложила мне: «У нас скоро праздник, надо цветы почистить и поставить в вазоны. Их как раз только привезли». Я, конечно, согласилась. Надела перчатки, взяла нож и стала счищать шипы с роз, убирать лишние листья, как это обычно делается, и потом ставила их в вазоны. В итоге я около часа или даже больше чистила эти цветы. Я закончила послушание и спросила матушку: «Все? Я закончила работу. Больше ничего не требуется?» – Какое все! Сейчас еще кое-что нужно сделать! Говорит: «Бери эту вазу», – и мы стали подниматься на второй этаж. Матушка подвела меня к солее и сказала: «А теперь тебе надо все цветы расставить – возле всех икон!» И тут я сначала замерла на несколько секунд, а потом расплакалась… В тот момент это было моим личным потрясением. Я поняла, что не принесла те цветы, которые увидела по пути в монастырь, я их не купила, не подарила, но Господь управил – и я все равно поставила цветы к иконам. Потом я еще час расставляла их там. Когда я осознала все это, у меня просто не было слов. Ну как это не назвать чудом? Я шла очень расстроенная, а Господь все равно управил. Вроде ничего особенного, но это было невероятно для меня – укрепило меня тогда в вере и доверии Промыслу Божиему, а также стало одним из тех ярких моментов, которые невозможно забыть. Автор : Анастасия

Здоровье – это особый Божий дар. Особенно когда начинаешь его терять, понимаешь, что такое юность, избыток жизненных сил, когда не нужно ежечасно мерить себе давление. И поэтому имя целителя Пантелеимона не оставляет равнодушным никого. Даже многие некрещеные люди приходят в храм в день его прославления, чтобы поставить свечку этому удивительно красивому угоднику Божиему. С иконы на нас смотрит румяный юноша с локонами вьющимися, безбородый. А в руках он держит некую шкатулку – коробочку с лекарствами. И перед этой иконой душа сама собой помолится за себя, за ближних: «Господи, помоги, Господи, укрепи, исцели».

И был ты грешен или не был, Дай Богу в сердце заглянуть! Ведь грех смывается всем небом, Прошедшим насквозь через грудь. Пусть только полнится молчанье И будут вновь глаза тихи. В душе, вместившей мирозданье, Не умещаются грехи. Зинаида Миркина

Бог все-таки есть", - часто говорил вслух седоватый старик, высокорослый, согбенный, с выразительными чертами лица. Его звали Федор Михайлович Махов. В то время во всех школах и институтах учили, что Бога нет, а верующих считали отсталыми или сумасшедшими. Уверился же Федор Махов в существовании Бога после того, как был спасен из воды. Однажды он шел домой по льду по речке Пехорке, это в Подмосковье. Был поздний вечер, а зимой рано темнеет. Дороги не было видно. Где-то на середине реки он попал в прорубь. Река в том месте была глубока, так что летом не каждый ныряльщик до дна достанет. Очутившись под водой, он стал тонуть. Если на льду темень, то уж подо льдом полный мрак. Он стал барахтаться, чтобы выплыть. Через несколько секунд он всплыл, но не попал в прорубь, а ударился головой о лед. И вот тут он действительно стал тонуть, потому что не знал, куда выплывать. Опускаясь на дно, он изо всей мочи воззвал к Господу: - Боже, если Ты есть, спаси меня, помоги! Он молил не словами (воздуха не было), а умом - всем своим нутром кричал вверх. В тот же миг вода подо льдом осветилась. - Я не видел никого, только свет был, как утром, - объяснял он потом. - Свет приблизился ко мне. И какая-то сила взяла меня как бы за волосы и потащила вверх. Не знаю как, но меня вытолкнуло на край льда. Кто-то помог мне выбраться. Наверное, Бог или Ангел достал меня из-под льда... Я сначала пополз, потом поднялся на ноги и пошел. Пальто от воды тяжелое, ледяное. Я не успел замерзнуть, как дошел домой... Да, кто бы что ни говорил, а Бог все-таки есть. А иначе не было бы меня.