Предыдущая публикация
"казак Иван Тихонович Дундуков, убит в Ярославле 9 декабря 1905 года"
(сборника "Книга Русской скорби" том №5, 1910г.).
"Казак Филоновской станицы Иван Тихонович Дундуков, отбывший весной 1905 установленный сбор, был ваят на службу при мобилизации 30-го Донского полка, с 1-й сотней которого и пришёл в Ярославль. Скромный и исполнительный, он был на хорошем счету у начальства и любимцем товарищей. Оторванный от семьи, вдали от родного хутора, он с непоколебимой твёрдостью нёс свою службу. Тяжело было казакам в эти смутные годы: осыпаемые наглыми насмешками, подвергаясь ежеминутно опасности открытой борьбы и подлых убийств из за угла - казаки верно служили Царю и Родине. Несколько раз приходилось уже 1-й сотне 30-го Донского полка выступать для прекращения беспорядков, но Бог хранил Дундукова. Так шло до 9 декабря - дня рокового для Ивана Тихоновича. В этот день 1-я сотня была вызвана для рассеяния громадной толпы в 5 - 6 000 человек, производившей беспорядки на Ильинской площади. Оттеснив толпу на Воскресенскую улицу и видя, что она не только не расходится, но возбуждение всё возрастает, казаки пошли полусотней "в плети". Раздались выстрелы из револьверов, сначала редкие, потом почти непрерывные, стреляли даже из домов. Тогда 2-я полусотня открыла огонь залпами и толпа стала подаваться. Часть казаков 1-и полусотни, где был Дундуков, уже успевшая завернуть в боковую улицу, находилась среди толпы. В это время конь под Иваном Тихоновичем упал и он от сильного толчка вылетел из седла, но не потерялся и, вскочив, стал заряжать винтовку. Но толпа не дремала и не дала ему этого сделать - несколько пуль впились в него. Выхватив палаш и превозмогая боль от ран, казак начал отбиваться, но справиться не мог. Как разъярённые звери, накинулись на него крамольники, сбили с ног и стали добивать полумёртвого. Издеваясь, они кололи его ножами, топтали ногами, рвали волосы. Подоспевшие товарищи отбили Дундукова, и истерзанного положили на сани. Несчастный страдалец метался и молил о смерти: "Простите, братцы! Я умираю, простите все!". Подъехавший командир не мог удержаться от слёз, плакали, как дети, и казаки. "Скажите моим, как я умер. Всё скажите моей..." - повторял он несколько раз среди стонов. Не смотря на врачебную помощь, кровь ключом била из ран, их было 5, не считая других повреждений (1 в живот, 2 в поясницу, 1 в правую надбровную дугу с полным разрушением глаза и колото - резанная рана, нанесённая ножом на 9 сантиметров от позвоночного столба). Шинель была прострелена во многих местах, и когда её снимали, из неё выпало несколько пуль. Умирающий не терял сознания и терпеливо переносил страдания. Причастившись Святых Тайн, он неоднократно говорил "Простите, простите!". В 7 часов вечера Ивана Тихоновича не стало. Начиная с этого дня и до дня погребения его товарищи читали псалтирь, а преподаватель семинарии иеромонах Илиодор (уроженец Донской области) служил по вечерам над гробом почившего панихиды. За эти дни приходила масса благочестивых граждан попрощаться со своим защитником, приносились пожертвования в пользу семьи убитого, возлагались венки на гроб.
Днём похорон назначено было 15 декабря (причина такой медленности заключалась в том, что из Рыбинска дожидались прибытия другой сотни казаков). Накануне этого дня в помещении командира полка была иеромонахом Илиодором отслужена заупокойная всенощная.
15 декабря в 10 часов утра состоялся вынос тела при торжественной обстановке. Шествие направлялось в Духовскую церковь... Протоиерей Крутиков сказал краткую речь, в которой указал, что покойный пал жертвою страшного недоразумения, от руки, может быть, тоже порядочного человека. Пал для восстания в Христовом Царстве. Перед выносом из церкви совершена была лития. Духовник покойного отец Ушаков прочитал напутственную молитву. Гроб всё время держали на плечах Ярославский вице-губернатор Кисловский, комендант города генерал-лейтенант Дебагорий-Мокриевич, командир Фанагорийского полка и прокурор Ярославского Окружного суда. Лишь только гроб показался на церковной паперти, войска по команде взяли "на караул", оркестр военной музыки заиграл "Коль славен", публика заволновалась. Гроб поставили на артиллерийский зарядный ящик и процессия двинулась при звуках похоронного марша. Впереди процессии шёл наряд городовых, за ними во главе процессии шла казачка с образом Спасителя, 2 казака несли крышку гроба, за ними группа венков, колыхавшихся на древках пик со слёдующими надписями: "Казаку Ивану Тихоновичу Дундукову, зверски добитому клятвопреступниками", "Верному защитнику Царя и Отечества от мирных граждан Ярославля", "Борцу, павшему за верную Присягу и свято исполненный долг перед Царём,, от бедных граждан Ярославля", "От офицеров 30-го Донского казачьего полка и от полковой семьи". "Воину, погибшему по долгу службы и Присяги. Фанагорийские гренадёры", "От однополчан дорогому станичнику - товарищу, сражённому пулей революционеров в борьбе за Царя и Отечество", "Верному сыну Царя и Родины. Пулемётная рота 3-й Гренадёрской дивизии", "От товарищей - солдат Фанагорийского полка - герою, павшему за честное исполнение долга службы и Присяги", "От Управления Ярославского уездного воинского чальника", "От Ярославской конвойной команды", "Казаку - воину, честно исполнившему свой долг. От учебной команды Фанагорийцев", "Верному защитнику Царя и Отечества Дундукову от домашних служащих Дунаева", "Слава павшему за Царя и Родину! Сыну Тихого Дона от группы благодарных граждан". Далее шли певчие, духовенство, 2 оркестра военной музыки, за ними несли гроб, утопавший в венках и букетах из живых цветов. За гробом шли господа офицеры местного гарнизона, рота Фанагорийцев и сотня Донцов - казаков. Громадная толпа народа следовала за процессией вплоть до кладбища. На кладбище совершена лития, пехотные и конные воинские части выстроились для прощального салюта павшему товарищу. Раздалась команда. Гроб стали опускать в могилу и земля дрогнула от троекратного залпа. Чрез несколько минут на могиле павшего воина как - бы выросла кучка земли: это земля свидетельствовала, что она приняла в свои недра прах доблестного героя.
После покойного на родине остались отец, мать, жена, двое детей (мальчик и девочка), 2 младших брата и 2 сестры. Тщетно будут ждать они возвращения своего кормильца. Не вернётся он под родительский кров, не прижмёт к богатырской груди любимую жену, и малых деток, не успокоит сыновьей лаской престарелых родителей, не раздастся на родных полях его вольная, полная тихой грусти песня. Навеки закрылись его соколиные очи, придавила ему грудь мать - сыра земля и лишь пташка - певунья прощебечет над его могилой. Но не умрёт слава твоего подвига, верный слуга Царя и Родины! Пышным цветом распустится брошенное тобою семя любви и верности Великой России. Убитая горем жена сумеет вложить в сердца детей твоих то, чему ты остался верным до конца, и память о тебе не умрёт, пока будет стоять казачество".
Следующая публикация
Комментарии 5