Анечка худела.

Анечка выглядела утомлённой, она уже не была похожа на ту милую смеющуюся Анхен, что два месяца назад поступила работать в кофейню к фрау Изгейм.
А началось всё с появления в кафе господина Шмидта. Он преподавал когда-то спецкурс русской литературы в университете. Узнав, что новая помощница фрау Изгейм — русская, он, заплатив за сдобу, заказал себе кофе и на изрядно подзабытом им ломаном языке поинтересовался:
— Анхен, вы любите Толстого?!
Анхен Толстого, откровенно говоря, не то чтобы совсем не любила, но и не читала. Однако, сделав над собой усилие, запустила щупальца разума в недра памяти и выскребла из её сусеков обрывочные воспоминания о Наташе Ростовой, Болконском и Безухове.
На следующий день господин Шмидт появился раньше, чем обычно. За чашечкой кофе он решил обсудить творчество Толстого. После обсуждения творчества Льва Николаевича, помня о том, что защита для русских — это не самое лучшее, Анечка взяла инициативу в свои руки. Она спросила его о натурализме в творчестве Куприна.
Их встречи стали напоминать экзамен по литературе или диспут малолетних филологов. Анечка сыпала цитатами из Пушкина и Лермонтова, ей парировали выдержками из Чехова и Тургенева. Они обсудили почти всё. Гер Шмидт литрами пил кофе и уничтожал сдобу. Старенький профессор подтянул к спорам своих коллег, которые тоже говорили на русском, а некоторые даже помнили красоты сибирской тайги. Тему дискуссий всегда выбирала русская девушка. И она была на высоте. Однако Анхен бледнела, худела и выглядела истощённой.
— Анхен, что с тобой?! Ты болеешь? — проявила заботу о юной помощнице фрау Изгейм.
— Да я зае… — Анечка несколько замешкалась при подборе синонима глагола, — устала уже два месяца читать эту классику по ночам!
И, несколько эмоционально, она выдала в пространство утренней кофейни пару десятков фраз на родном для себя языке. Придя в себя, глядя в глаза хозяйки, пояснила на немецком:
— Беседы с профессором очень утомительны.
Видимо, её эмоциональность была слишком выразительной и хорошо понятна пожилой женщине. Та поговорила с профессором, и экзамен по русской литературе теперь проводился только по субботам, но присутствовал почти весь педагогический состав кафедры.
Во время одной из таких бесед Анечка неосторожно упомянула Шиллера. Теперь по утрам в кофейню потянулась профессура с кафедры немецкой филологии.
Автор: Сергей Сергеевич Серёгин