Предыдущая публикация
Несколько лет назад одна учительница получила приглашение позаниматься с маленькими пациентами большой городской больницы.
Она должна была помогать детям делать уроки, чтобы за время болезни те не слишком отстали от школьной программы.
Однажды ей позвонили и попросили позаниматься с новым пациентом. Продиктовали имя и фамилию ученика, номер больницы и палаты, в которой он лежал, и сказали (на другом конце провода тоже была учительница): «Мы сейчас проходим существительные и наречия. Я была бы вам благодарна, если б вы помогли ему делать домашние задания, чтобы мальчик не отстал от одноклассников».
И только у самой двери палаты учительница поняла, что попала в ожоговый центр. Никто не предупредил ее, что ждет ее по ту сторону двери. Прежде чем войти, ей пришлось облачиться в стерильный халат и шапочку, чтобы не занести инфекцию. Ее попросили не прикасаться ни к мальчику, ни к его кровати. Около пациента можно было стоять, но говорить следовало через специальную маску.
Когда с предварительными приготовлениями было покончено — учительница вымыла лицо и руки, надела все, что ей сказали надеть, — она набрала в легкие побольше воздуха и пошла в палату. Мальчик, страшно обгорелый, очень страдал от боли. Девушке стало неудобно, она не знала, что сказать, но развернуться и уйти она тоже не могла — она уже слишком далеко зашла. Наконец она пробормотала:
— Я учитель, помогаю лежащим в больницах школьникам не отстать от программы. Твоя преподавательница попросила меня помочь тебе разобраться с существительными и наречиями.
После занятия она подумала, что бывали у нее уроки и полегче.
На следующее утро она пришла в ожоговый центр снова, и одна из медсестер спросила:
— Что вы сделали с тем мальчиком?
Учительница принялась рассыпаться в извинениях, но медсестра ее перебила:
— Вы не поняли. Мы тревожились за его жизнь, но после вашего визита его словно подменили. Организм начал бороться, реагирует на лечение… мальчик словно бы решил жить.
Сам мальчик потом вспоминал, что тогда он перестал надеяться и чувствовал, что умирает, — пока не увидел ту учительницу. С ее приходом все изменилось: мальчик понял одну простую вещь — его будто осенило. По щекам паренька, ожоги которого были так серьезны, что он даже перестал надеяться, катились слезы счастья; озарившую его мысль он сформулировал так: «К умирающему не отрядили бы учителя для занятий существительными и наречиями, правда?».
Из книги «Мгновения для мамы»
Следующая публикация
Нет комментариев