Предыдущая публикация
Р.
Рахманалиев «Империя тюрков. Великая цивилизация»
Объединение Монголии (раздел первый)
Кое у кого были опасения по поводу нового властителя. Например, у хана кераитов Тогрула, который понимал, что его вчерашний вассал становится равным ему. Если верить официальной чингисидской истории, союз Чингис-хана и Ван-хана был более выгоден последнему. Во всяком случае, если вначале поддержка Ван-хана позволила Чингис-хану ускользнуть от врагов, то вскоре и монгольский герой смог оказать своему сюзерену подобную услугу. Однажды – точная дата неизвестна – Тогрула сверг его собственный брат Эрке-кара при поддержке царя найманов Инанч-хана. Он бежал на юго-запад, на реку Чу, к каракитаям, у которых так и не получил помощи. Поссорившись с их правителем, он какое-то время скитался в Гоби. Отчаявшись, Ван-хан решил обратиться к Тэмуджину. Тот дал ему небольшое войско и помог вернуть кераитское царство.
Об этом он впоследствии напомнил Ван-хану такими словами: «Ты пришёл голодный, истощённый, как угасающий костёр. Я дал тебе баранов, лошадей, одежду. Ты был худой, за пятнадцать дней я снова откормил тебя». Другой брат Тогрула, Джагамбу, решил искать убежища у цзиньского императора, но Тэмуджин предложил Джагамбу помощь и отправил войска для его защиты от меркитов. Позже Чингис-хан сказал Ван-хану: «Это вторая услуга, которую я оказал тебе». Однако Ван-хан, судя по всему, пренебрёг услугами Чингис-хана и нарушил договор о военном союзе: не предупредив Тэмуджина, он предпринял поход на меркитов, вынудил их вождя Токтоа бежать через устье Селенги на юго-восточный берег Байкала (в страну Баргу, упоминаемую в «Сокровенном сказании»), убил одного из сыновей Токтоа, другого взял в плен, забрал много пленных воинов, большое количество скота, ценную добычу, при этом, нарушив договор, не поделился с Чингис-ханом.
***
Однако Чингис-хан, если верить официальной чингисидской хронике, продолжал доверять Ван-хану. Когда найманы напали на страну кераитов и обратили в бегство брата Джагамбу и сына Ван-хана, последний обратился за помощью к Тэмуджину, – тот отправил ему своих «четырёх славных воинов», которые спасли сына Ван-хана, прогнали найманов из кераитской страны и вернулись с добычей. Казар, брат Тэмуджина, завершил кампанию победой над найманами. После этой войны состоялся поход войск Чингис-хана и Ван-хана против тайчжиутов, которые были заклятыми врагами Чингис-хана, в результате чего правитель тайчжиутов Таркутай-Кирилтуг, который с детства преследовал его, был убит. В «Юань-Ши» упоминается коалиция различных кланов, ожесточённых поражением найманов и тайчжиутов и давших клятву отомстить Чингис-хану и Ван-хану. Но Чингис-хан, вовремя предупреждённый своим тестем, Дай-сэчэном, разбил коалиционные войска у озера Буйур.
Именно об этой битве Чингис-хан намекал позже в своём поэтическом послании Ван-хану: «Подобно соколу я взлетел над горами и перелетел через озеро Буйур; я пленил для тебя журавлей с синими лапками и пепельно-серыми перьями – дорбенов и татар; затем, пролетая над озером Келе, я захватил для тебя синелапчатых журавлей – катакинов, салджиутов и конгиратов». Хотя хан Тогрул в ту пору официально считался самым могущественным правителем в монгольских степях, но, по сути, его власть не имела сильной опоры. Даже в его собственной семье имелись предатели. Ему пришлось вырвать кераитский трон из рук своего дяди, затем бороться со своим братом. «Юань-Ши» свидетельствует, что после победы над коалицией у Ван-хана снова едва не отобрал трон его брат, Джагамбу, который бежал к найманам после раскрытия заговора.
Великая степь переживала грандиозную смуту. Против гегемонии власти, которую пытались создать Ван-хан и Чингис-хан, Джамуха сформировал новую коалицию. Он собрал впечатляющее количество вождей различных племён, недовольных возвышением двух ханов, и предоставил свои требования на общеплеменное руководство в это тяжёлое для всех время. Объединение сил всех племён монгольсой степи под единым началом было не личным желанием претендентов на гегемонию – к этому подталкивало стремление части родовых элит упорядочить хаос межплеменных и межродовых отношений. Самые дальновидные понимали, что объединение сил не только придаст стабильность социальным связям в будущем (например, в правильном наследовании и защите прав находившейся в стадии становления потомственной степной знати), но и в настоящем позволит единому, собравшему все силы племён улусу обогатиться за счёт грабежей соседей.
***
Начало окончательной фазы за гегемонию в монгольской степи следует отнести к 1201 году, когда в урочище Алкуй-Булак 16 племенных вождей собрались на курултай и провозгласили Джамуху гур-ханом, т.е. «всеобщим ханом», тем самым фактически объявив войну Чингис-хану и Ван-хану. Вот в такой обстановке начинала формироваться Монгольская империя. Оставалось выяснить, кто из двух соперников будет её повелителем – Тэмуджин или Джамуха. В этом поединке на стороне Чингис-хана были политический расчёт, упорство, умение показать себя правым и, в самом начале, нерешительная, но поддержка Ван-хана. Что же касается Джамухи, то он обладал бурной, порой чересчур бурной, энергией, мятежным нравом, талантом интригана и, если верить чингисидским источникам, был ненадёжным союзником и даже не гнушался грабить племена своих сторонников. Напротив, Чингис-хан всегда хранил верность тем, которые доверили ему свою судьбу.
Определяющей фигурой на чаше весов был Ван-хан, и он поддержал Чингис-хана. Они разбили войска Джамухи в Койтене, несмотря на бурю, вызванную ойратскими и найманскими шаманами, после чего Джамуха ушёл в низовья Аргуни. Осознав собственную силу, Чингис-хан решил действовать сам. Сперва он наказал тайчжиутов за их предательство. Он истребил часть их племени, остальных заставил покориться, восстановив таким образом единство борджигинского клана. Молодого воина тайчжиута, который поразил стрелой лошадь Чингисхана, должны были казнить, но Тэмуджин помиловал его. Под именем Джэбэ («стрела») этот отважный воин в дальнейшем станет одним из лучших чингисидских полководцев. Со своим соратником Субэтэем он был талантливым стратегом. Затем Чингис-хан обратился к остаткам татар, которых в конечном счёте подчинил. Две татарские красавицы, Есуи и Есугэн, стали его жёнами. Так, в 1202 году, Чингис-хан свёл счёты с убийцами отца.
***
Побеждённые татары подверглись истреблению, оставшиеся в живых влились в армию Чингис-хана. Тем временем Алтан, (представитель благородной ветви старой ханской семьи, сын покойного хана Кутулы), Хучар и Дааритай (дяди Тэмуджина по отцовской линии) занялись самостийным грабежом, нарушив таким образом указ Чингис-хана. Он приказал отобрать у них всё награбленное, и те начали постепенно отдаляться от Чингис-хана и вскоре присоединились к его врагам. После разгрома татар, как свидетельствует «Юань-Ши», Токтоа, хан меркитов, возвращаясь из Забайкалья, куда он ушёл под давлением Ван-хана, атаковал Чингис-хана, но был разбит. Затем Токтоа примкнул к найману Буюрук-хану, под знамёна которого собрались уцелевшие остатки воинов различных кланов. Новая коалиция вела войну с объединёнными силами Ван-хана и Чингис-хана, которые первыми атаковали Буюрук-хана. Тот бежал, не приняв боя, но был настигнут в низовьях реки Урунгу и убит.
Ван-хана стали одолевать сомнения относительно искренности намерений Тэмуджина. И он предложил Чингис-хану присоединиться к готовящейся кампании против находящегося на крайнем западе монгольской степи найманов, на что Чингис-хан ответил согласием. Когда начался поход, Ван-хан изменил план действия, повернул назад, не известив об этом своего союзника, и Чингис-хан едва успел вывести свою армию из западни. В качестве компенсации за предательство со стороны кераитского хана, Чингис-хан просил руки принцессы Каур-Баки для своего сына Джучи. Но Ван-хан отказал ему, и два властителя порвали отношения. Разумеется, кераитский хан не сумел вовремя распознать противника в своём вассале и не расправился с ним, когда того провозгласили ханом в 1182 году. Когда же Ван-хан начал прозревать, было поздно. Возможно, он хотел закончить свои дни в покое и мире, но его подтолкнул к разрыву собственный сын, царевич Сэнгум.
***
Сэнгум посоветовал отцу поддержать Джамуху в борьбе против Тэмуджина. Дело в том, что у него были близкие отношения с Джамухой, который по его настоянию нашел убежище при кераитском дворе после краха своих надежд на царство. Договорившись с Сэнгумом, Джамуха разжигал недоверие Ван-хана к Чингис-хану, обвиняя последнего в предательстве по отношению к кераитскому хану. Одновременно Алтан, наследник монгольских ханов, не желал, чтобы ханская власть попала в руки выскочки, и тоже прибыл к Ван-хану с предложением присоединиться к войне против Чингис-хана. Произошёл окончательный разрыв между Чингис-ханом и кераитами. Это был поворотный момент в жизни молодого вождя. До сих пор он играл вторую роль при Ван-хане, хотя исполнял её блестяще, а теперь он начал бороться с ним, претендуя на главную роль.
По наущению Сэнгума все они попытались разделаться с Чингис-ханом, пригласив его на встречу якобы для примирения, затем они организовали бы неожиданное нападение, чтобы захватить его врасплох. Два пастуха-харачу подслушали, как кераитский нойон рассказывал домочадцам о заговоре, и предупредили Тэмуджина. (Впоследствии он назначил их «тарханами» с правом не платить обязательные налоги). Чингис-хан немедленно принял необходимые меры. Вначале он отступил в район Маоундура, где оставил небольшой дозорный пост, а на следующий день ушёл дальше в горы, ближе к истоку Халагун-ола. Несмотря на то что разведчики предупредили его о приближении противника, Тэмуджину предстояло сыграть самую трудную партию за свою карьеру. Сражение было тяжёлым. Соратник Чингис-хана, старый Хуилдара, предводитель клана урудов, проявил чудеса храбрости, и не он один.
Ввиду численного превосходства кераитов, Чингис-хан ночью оставил поле битвы. Его третий сын, Огодай, и два самых преданных нукера, Боорчу и Борокул, не успели уйти. Когда они снова соединились, Борокул, верхом на лошади, держал на руках Огодая, раненного стрелой в живот. Как гласит «Сокровенное сказание», увидев эту картину, «железный повелитель» заплакал. Итак, Чингис-хан отступил ближе к устью Халагун-ола, где жили унгираты – племя, из которого вышла жена Тэмуджина. Он обратился к ним и получил согласие поддержать его. Чингис-хан направил Тогрулу послание, в котором он пытался тронуть сердце своего бывшего сюзерена, вспоминая годы дружбы и свою преданность. По его словам, он хотел только одного – снова заслужить его милость (а Сэнгум комментировал это так: усыпить бдительность Ван-хана).
***
Он называл Тогрула своим отцом, «хан-ичиге», и подчёркивал, что всегда выполнял обязанности вассала. Он также напоминал Алтану, что если он, Чингис-хан, и согласился на ханство, то только потому, что и Алтан и другие наследники старшей ветви отказались от этого. Под лирико-эпической формой скрывался юридический аргумент, подтверждающий честность автора как человека и как союзника и его верность старому сюзерену. С политической точки зрения Ван-хан, который поздно разглядел в бывшем вассале сильную личность, совершил ошибку, поддержав первые шаги Тэмуджина. Но, разорвав их союз и предательски атаковав Чингис-хана, он предоставил ему полное право действовать точно так же. И в этой игре старый кераитский хан, находившийся под влиянием своего окружения, а также под угрозой бунта собственного сына Сэнгума (если он не пойдёт с ним до конца), не мог тягаться с Тэмуджином. Для Чингис-хана это был трудный период.
Перед лицом численного превосходства противника он был вынужден отступить на север, до границы Монголии, к Забайкалью. Он ушёл с группой сторонников к истоку реки Тура южнее Читы, и им пришлось пить грязную воду из небольшого озера под названием Балджуна. Там он провёл всё лето 1203 года. Люди, делившие с ним тяготы изгнания, балджунийцы, впоследствии были щедро вознаграждены. Между тем коалиция, созданная против Чингис-хана, снова распалась, потому что составлявшие её кочевники считали себя связанными только «сезонными» военными пактами. По сообщению Рашид ад-Дина, некоторые из племенных вождей, которые из ненависти к Чингис-хану примкнули к Ван-хану – Дааритай, Хучар, Алтан, Джамуха, – устроили заговор с целью уничтожения кераитского хана. Но Тогрула вовремя предупредили о коварном плане, и он принял самые суровые меры, но заговорщики бежали. Джамуха, Хучар и Алтан ушли к найманам, а Дааритай пошёл на поклон к Чингис-хану.
***
В этой связи положение Чингис-хана значительно улучшилось, когда осенью 1203 году он двинулся в направлении Онона. Он поручил Казару, чья семья находилась в руках кераитов, усыпить бдительность Ван-хана обещаниями. В итоге Тогрул вступил в переговоры и послал Тэмуджину бычий рог, наполненный кровью, в знак доверия. В то же время Тэмуджин после скрытого марша напал на кераитское войско и рассеял его. Эта битва, которая, по «Сокровенному сказанию», произошла у горы Джеджеер, между истоками Толы и Керулена, ознаменовала окончательный триумф Чингис-хана. Тогрул и его сын Сэнгум бежали на запад. Прибыв в страну найманов, Ван-хан был убит – судя по всему, ошибочно. Сэнгум пересёк Гоби, некоторое время скитался на границе царства Си-Хья. В районе Хотана вождь племени калач схватил и убил Сэнгума. Путь к гегемонии в монгольской степи для Чингис-хана теперь был открыт.
Значение этого события трудно переоценить – подручный хан одного из самых крупных протогосударств в монгольских степях резко поменял там всю политическую ситуацию за какие-то год-два. Присоединив к себе владения Ван-хана, Чингис-хан теперь стал вровень со всеми оставшимися вне его власти группировками племён – найманами и их союзниками. Неудивительно, что события по разгрому кераитов потрясли степь. Вплоть до XVII века сохранялись у потомков завоевателей Сибири эпические предания о них. Так закончило своё существование несторианское ханство Центральной Азии. На основании источников можно сделать вывод, что сами монголы не придавали значения разнице в вере. И с этой точки зрения весьма важно, что того же мнения придерживались сами кераиты.
Кераиты покорились Чингис-хану и с той поры служили ему. Но осторожный Чингис-хан распределил кераитские племена по разным кланам своего улуса. Резкое изменение политической ситуации не осталось незамеченным для главы найманов Таян-хана, который ясно выразил суть дела: «Говорят, что в этих пределах появился новый государь. Мы твёрдо знаем, что назначено быть солнцу и луне вдвоём, но как быть на земле двум государям в одном владении?» В этом с ним был солидарен и Джамуха, который сделал последнюю ставку в своей игре, присоединившись к найманской коалиции против Чингис-хана. Кераиты и монголы имели общие традиции, в отличие от найманов, поэтому война между ними уже рассматривается как межплеменная.
Продолжение следует...
Предыдущую главу «Тэмуджин. Путь к власти»
Следующая публикация
Нет комментариев