Предыдущая публикация
Преступление бывает без наказания?
Стрелок из Могочи получил возможность отправиться в армию
Уроженца Азербайджана, который, как считают следователи, хладнокровно расстрелял в Могоче свою бывшую жену — мать своей крохотной дочери — судить за это страшное преступление пока не будут. А, возможно, в будущем он и вовсе избежит уголовной ответственности. И это на данном этапе развития российского законодательства — легально.
Меньше недели прошло с момента, как региональное управление Следственного комитета России отчиталось о передаче уголовного дела в суд. Мужчину обвиняют в убийстве 32-летней бывшей супруги, а также незаконном приобретении, хранении, перевозке оружия и ношении боеприпасов. По версии следствия, в мать своего ребенка поздним вечером 6 октября 2024 года он выстрелил не менее 12 раз из травматического пистолета, переделанного для стрельбы боевыми патронами. После преступления сбегать не собирался, его очень быстро задержали неподалеку. Правда, на предварительном следствии вину обвиняемый признавать не стал, от дачи показаний и общения со следователями отказался. Хоть, как утверждают родственники убитой, сразу после задержания в отделе полиции заявил отцу жертвы, что гордится тем, что сделал.
О сложном нраве азербайджанца родственники убитой Екатерины знали и до этого. Брак ее продлился недолго — пара жила в Хабаровске, где и появилась на свет дочь. Забайкалка вскоре узнала об изменах суженого, поэтому решила от него уйти. После развода, со слов близких, он не давал женщине, укрывшейся у родителей в Могоче, спокойно жить. Угрожал ей и семье, в том числе убийством.Забайкалка даже жаловалась на угрозы в полицию. В декабре 2023 года она давала официальную объяснительную начальнику отделения уголовного розыска межмуниципального отдела МВД Могочи Илье Воронину. В ней девушка поясняла, что ей поступают звонки от неизвестных, один из них настоятельно просил ее выйти, чтобы поговорить о бывшем муже, а второй заявлял, что бывший муж ее заказал. Представившийся Костей мужчина просил ее убежать из города, инсценировав смерть, чтобы «не брать грех на душу». Однако по результатам проверки тогда возбуждать уголовное дело не стали. Всю историю мы описывали в этом материале.
В итоге в Могочу приехал сам экс-супруг, о чём никто из близких Екатерины (и она сама) не знал. Свою жертву, как считают родственники, он караулил возле ее машины.Когда преступник уже был в СИЗО, близкие погибшей всё равно открыто заявляли, что продолжают бояться его. В ролике (18+) на YouTube-канале «Фильмы Елены Погребижской» они высказывали опасения, что обвиняемый сможет оказаться на свободе, например, отправившись на специальную военную операцию РФ на Украине.Версия эта оказалась пророческой. На данный момент уже точно известно, что Могочинский районный суд приостановил производство по делу. Адвоката семьи застреленной забайкалки уведомили, что обвиняемый, еще будучи в следственном изоляторе, написал заявление о том, что желает быть призванным на военную службу по контракту и принять участие в СВО. Военные просьбу одобрили и вышли с ходатайством в суд, где возражать против желания стрелка не стали.
Поступить так суду позволяет обновившееся в октябре 2024 года законодательство. И если раньше правом заключить контракт с Минобороны РФ, чтобы, так сказать, искупить вину, могли воспользоваться уже осужденные, то теперь такое право появилось и у обвиняемых, и у подсудимых. То есть тех, по чьему делу пока только идет следствие, или тех, кого уже судят — до вынесения приговора. Производство по делу на данном этапе в отношении уже военнослужащего, подписавшего контракт, приостанавливается. А может быть и вовсе прекращено, если, например, фигурант во время прохождения службы получит госнаграду или серьезное ранение.
Первый в России случай, когда вступившими в силу поправками в Уголовно-процессуальный кодекс воспользовался подсудимый, произошел в октябре 2024-го в Чите. Вернувшийся с СВО мужчина, будучи пьяным, набросился с ножом на женщину на КСК, пока она сидела за рулем своей машины, припаркованной во дворе. Уже в суде с ходатайством о приостановке производства по делу обратился начальник пункта отбора на военную службу по контракту. Подсудимого освободили из-под стражи в зале суда и передали представителю Министерства обороны РФ. Ожидаемо подобная ситуация шокировала родственников застреленной Екатерины. Ее мама Оксана, не сдерживая эмоций, говорит, что хотела бы справедливого наказания для обвиняемого в убийстве ее дочери. Именно приговора, чтобы отца двухлетней девочки можно было лишить родительских прав (сейчас малышка находится под опекой бабушки).
«Если он уйдет сейчас на СВО, я не смогу лишить его родительских прав. И эта <…> потом придет с опекой на ребенка ко мне. Мне что делать?» — задала по сути риторический вопрос морально подавленная женщина.
Возмущена и сестра Екатерины — Евгения. Она надеется, что суд или какие-нибудь другие инстанции всё же изменят свое решение.
— Мы требуем от российского государства пересмотреть это дело и не пускать <имя обвиняемого> на СВО, потому что он там ногу прострелит себе где-нибудь втихую, чтобы уехать потом в госпиталь, — считает девушка. — И в итоге будет потом ходить спокойно по стране. Не дай бог он дочь заберет — девочку маленькую у нас. Или с нами что-то сделает. Непонятно, что у него в голове происходит. Непонятно, что нам делать.
Также руками разводит и адвокат семьи погибшей Наталья Коктышева: «К сожалению, мы — адвокаты, юристы — в этом бессильны абсолютно. Документы, подтверждающие приостановку дела, мне из суда прислали». А тем временем на платформе Change.org появилась петиция от имени жителей Могочи, в которой они требуют привлечь обвиняемого в убийстве бывшей жены к ответственности. По состоянию на вторую половину дня 14 февраля подписали ее уже около пяти тысяч человек.
Кроме того, родные Екатерины обратились к председателю Следственного комитета России Александру Бастрыкину с просьбой всё же добиться наказания для обвиняемого, который собрался на СВО.
А мне даже сложно представить, насколько же должно быть обидно или досадно полицейским, которые ночью первыми приехали на место кровавой расправы и задержали ожидавшего их неподалёку стрелка. Еще досаднее, мне кажется, должно быть следователям, долго и кропотливо собиравшим доказательства, ждавшим результатов экспертиз. Они, нет сомнений, делали всё, чтобы дело потом точно не развалилось в суде, а преступник понес заслуженное наказание. Да и прокуратуре, утверждавшей обвинительное заключение и следившей за ходом этой резонансной истории, тоже остается только развести руками.На мой взгляд, в подобной ситуации оказывается не реализован один из основополагающих принципов права — неотвратимость наказания. Когда-то он был официально закреплен в уголовном законодательстве СССР, но не закрепился в документах Российской Федерации. А принцип этот очень простой — всякое лицо, совершившее преступление, подлежит наказанию или иным мерам уголовно-правового воздействия, предусмотренным уголовным законом. Смысл его в том, что неотвратимость наказания — лучший способ предупреждения преступлений, потому что суровость наказания сама по себе не способна остановить преступника.
Проще говоря, любой человек должен знать, что, преступив закон, он понесет соразмерное наказание в любом случае. А если наказания можно избежать, имея на это законное основание, то стоит ли тогда бояться? В нашем случае жить в страхе приходится близким жертвы, которым никто не даст гарантии, что спустя время злоумышленник — в шрамах и с наградами — не постучится в их дверь.Обсуждать и тем более критиковать действующее законодательство, конечно, не вижу смысла. Меня же больше волнует тот факт, что у тех, кто принимает решение, удовлетворять ходатайство военных о приостановке уголовного производства или нет, выбор-то всё же есть. Тем более, когда дело имеет огромный общественный резонанс.
За примером далеко ходить не надо. В ноябре 2024 года Забайкальский краевой суд, рассмотрев апелляционную жалобу, всё же отправил в колонию-поселение врача из Читы Диляру Туктарову по делу о смерти маленького пациента. Ее в медицинском сообществе называют чуть ли не лучшим детским анестезиологом в крае, прекрасным специалистом. И она, понимая, что колонии не избежать, попросилась на СВО, где ее врачебные навыки наверняка бы пригодились. Военкомат просьбу о заключении контракта одобрил, поэтому во время рассмотрения дела краевым судом поступило ходатайство от военного комиссара Читы о приостановлении производства по уголовному делу и об отмене меры пресечения, назначенной приговором суда первой инстанции. Однако в удовлетворении ходатайства военкома суд отказал.
Две нашумевшие истории, но какой разный исход. Я убежден, что суд над обвиняемым в убийстве всё же должен состояться. Хотя бы потому, что к этой истории прикованы тысячи глаз, а, значит, подобный пример для многих будет не наукой, а страшным, беспринципным, но лайфхаком.
Меньше недели прошло с момента, как региональное управление Следственного комитета России отчиталось о передаче уголовного дела в суд. Мужчину обвиняют в убийстве 32-летней бывшей супруги, а также незаконном приобретении, хранении, перевозке оружия и ношении боеприпасов. По версии следствия, в мать своего ребенка поздним вечером 6 октября 2024 года он выстрелил не менее 12 раз из травматического пистолета, переделанного для стрельбы боевыми патронами. После преступления сбегать не собирался, его очень быстро задержали неподалеку. Правда, на предварительном следствии вину обвиняемый признавать не стал, от дачи показаний и общения со следователями отказался. Хоть, как утверждают родственники убитой, сразу после задержания в отделе полиции заявил отцу жертвы, что гордится тем, что сделал.
О сложном нраве азербайджанца родственники убитой Екатерины знали и до этого. Брак ее продлился недолго — пара жила в Хабаровске, где и появилась на свет дочь. Забайкалка вскоре узнала об изменах суженого, поэтому решила от него уйти. После развода, со слов близких, он не давал женщине, укрывшейся у родителей в Могоче, спокойно жить. Угрожал ей и семье, в том числе убийством.Забайкалка даже жаловалась на угрозы в полицию. В декабре 2023 года она давала официальную объяснительную начальнику отделения уголовного розыска межмуниципального отдела МВД Могочи Илье Воронину. В ней девушка поясняла, что ей поступают звонки от неизвестных, один из них настоятельно просил ее выйти, чтобы поговорить о бывшем муже, а второй заявлял, что бывший муж ее заказал. Представившийся Костей мужчина просил ее убежать из города, инсценировав смерть, чтобы «не брать грех на душу». Однако по результатам проверки тогда возбуждать уголовное дело не стали. Всю историю мы описывали в этом материале.
В итоге в Могочу приехал сам экс-супруг, о чём никто из близких Екатерины (и она сама) не знал. Свою жертву, как считают родственники, он караулил возле ее машины.Когда преступник уже был в СИЗО, близкие погибшей всё равно открыто заявляли, что продолжают бояться его. В ролике (18+) на YouTube-канале «Фильмы Елены Погребижской» они высказывали опасения, что обвиняемый сможет оказаться на свободе, например, отправившись на специальную военную операцию РФ на Украине.Версия эта оказалась пророческой. На данный момент уже точно известно, что Могочинский районный суд приостановил производство по делу. Адвоката семьи застреленной забайкалки уведомили, что обвиняемый, еще будучи в следственном изоляторе, написал заявление о том, что желает быть призванным на военную службу по контракту и принять участие в СВО. Военные просьбу одобрили и вышли с ходатайством в суд, где возражать против желания стрелка не стали.
Поступить так суду позволяет обновившееся в октябре 2024 года законодательство. И если раньше правом заключить контракт с Минобороны РФ, чтобы, так сказать, искупить вину, могли воспользоваться уже осужденные, то теперь такое право появилось и у обвиняемых, и у подсудимых. То есть тех, по чьему делу пока только идет следствие, или тех, кого уже судят — до вынесения приговора. Производство по делу на данном этапе в отношении уже военнослужащего, подписавшего контракт, приостанавливается. А может быть и вовсе прекращено, если, например, фигурант во время прохождения службы получит госнаграду или серьезное ранение.
Первый в России случай, когда вступившими в силу поправками в Уголовно-процессуальный кодекс воспользовался подсудимый, произошел в октябре 2024-го в Чите. Вернувшийся с СВО мужчина, будучи пьяным, набросился с ножом на женщину на КСК, пока она сидела за рулем своей машины, припаркованной во дворе. Уже в суде с ходатайством о приостановке производства по делу обратился начальник пункта отбора на военную службу по контракту. Подсудимого освободили из-под стражи в зале суда и передали представителю Министерства обороны РФ. Ожидаемо подобная ситуация шокировала родственников застреленной Екатерины. Ее мама Оксана, не сдерживая эмоций, говорит, что хотела бы справедливого наказания для обвиняемого в убийстве ее дочери. Именно приговора, чтобы отца двухлетней девочки можно было лишить родительских прав (сейчас малышка находится под опекой бабушки).
«Если он уйдет сейчас на СВО, я не смогу лишить его родительских прав. И эта <…> потом придет с опекой на ребенка ко мне. Мне что делать?» — задала по сути риторический вопрос морально подавленная женщина.
Возмущена и сестра Екатерины — Евгения. Она надеется, что суд или какие-нибудь другие инстанции всё же изменят свое решение.
— Мы требуем от российского государства пересмотреть это дело и не пускать <имя обвиняемого> на СВО, потому что он там ногу прострелит себе где-нибудь втихую, чтобы уехать потом в госпиталь, — считает девушка. — И в итоге будет потом ходить спокойно по стране. Не дай бог он дочь заберет — девочку маленькую у нас. Или с нами что-то сделает. Непонятно, что у него в голове происходит. Непонятно, что нам делать.
Также руками разводит и адвокат семьи погибшей Наталья Коктышева: «К сожалению, мы — адвокаты, юристы — в этом бессильны абсолютно. Документы, подтверждающие приостановку дела, мне из суда прислали». А тем временем на платформе Change.org появилась петиция от имени жителей Могочи, в которой они требуют привлечь обвиняемого в убийстве бывшей жены к ответственности. По состоянию на вторую половину дня 14 февраля подписали ее уже около пяти тысяч человек.
Кроме того, родные Екатерины обратились к председателю Следственного комитета России Александру Бастрыкину с просьбой всё же добиться наказания для обвиняемого, который собрался на СВО.
А мне даже сложно представить, насколько же должно быть обидно или досадно полицейским, которые ночью первыми приехали на место кровавой расправы и задержали ожидавшего их неподалёку стрелка. Еще досаднее, мне кажется, должно быть следователям, долго и кропотливо собиравшим доказательства, ждавшим результатов экспертиз. Они, нет сомнений, делали всё, чтобы дело потом точно не развалилось в суде, а преступник понес заслуженное наказание. Да и прокуратуре, утверждавшей обвинительное заключение и следившей за ходом этой резонансной истории, тоже остается только развести руками.На мой взгляд, в подобной ситуации оказывается не реализован один из основополагающих принципов права — неотвратимость наказания. Когда-то он был официально закреплен в уголовном законодательстве СССР, но не закрепился в документах Российской Федерации. А принцип этот очень простой — всякое лицо, совершившее преступление, подлежит наказанию или иным мерам уголовно-правового воздействия, предусмотренным уголовным законом. Смысл его в том, что неотвратимость наказания — лучший способ предупреждения преступлений, потому что суровость наказания сама по себе не способна остановить преступника.
Проще говоря, любой человек должен знать, что, преступив закон, он понесет соразмерное наказание в любом случае. А если наказания можно избежать, имея на это законное основание, то стоит ли тогда бояться? В нашем случае жить в страхе приходится близким жертвы, которым никто не даст гарантии, что спустя время злоумышленник — в шрамах и с наградами — не постучится в их дверь.Обсуждать и тем более критиковать действующее законодательство, конечно, не вижу смысла. Меня же больше волнует тот факт, что у тех, кто принимает решение, удовлетворять ходатайство военных о приостановке уголовного производства или нет, выбор-то всё же есть. Тем более, когда дело имеет огромный общественный резонанс.
За примером далеко ходить не надо. В ноябре 2024 года Забайкальский краевой суд, рассмотрев апелляционную жалобу, всё же отправил в колонию-поселение врача из Читы Диляру Туктарову по делу о смерти маленького пациента. Ее в медицинском сообществе называют чуть ли не лучшим детским анестезиологом в крае, прекрасным специалистом. И она, понимая, что колонии не избежать, попросилась на СВО, где ее врачебные навыки наверняка бы пригодились. Военкомат просьбу о заключении контракта одобрил, поэтому во время рассмотрения дела краевым судом поступило ходатайство от военного комиссара Читы о приостановлении производства по уголовному делу и об отмене меры пресечения, назначенной приговором суда первой инстанции. Однако в удовлетворении ходатайства военкома суд отказал.
Две нашумевшие истории, но какой разный исход. Я убежден, что суд над обвиняемым в убийстве всё же должен состояться. Хотя бы потому, что к этой истории прикованы тысячи глаз, а, значит, подобный пример для многих будет не наукой, а страшным, беспринципным, но лайфхаком.
Следующая публикация
Комментарии 3