Предыдущая публикация
Очкарик отплатил той же монетой своим обидчикам
Илья получил по сопатке от конкретных пацанов. Просто так, ни за что, ни про что. Вернулся домой с разбитой физиономией.Так бы его никто не заметил. Но ведь он учится хорошо, как говорят – подаёт надежды. Да ещё людей сторонится, словно не замечает их в упор. Даром что очки нацепил с толстыми линзами. Мимо такого пройти нельзя.
Костян осторожно подкрался и выбил у него из рук тетрадки. Прикольно! Сейчас развлекуха начнётся. Очкарик растерянно оглянулся и, не сказав ни слова, нагнулся за тетрадками.
Костян поржал. Затем брезгливо, как дохлую мышь за хвост, двумя пальцами снял с него очки и отшвырнул их в сторону.
– А чего такого? Всё равно людей не замечаешь. Нечего тут!
– Я не вижу без них, – признался Илья, и губы у него дрожали от обиды. Того и гляди сейчас заплачет.
С таким связываться – не по-пацански как-то. Но не мог же Костян позволить ему спокойно дышать. Да ещё когда рядом кенты стоят и за всем наблюдают. Сам напросился, зараза.
Костян врезал ему слегонца, чтобы пасть не разевал понапрасну. А когда выступила кровь, только пожал плечами: не знал, что очкарик, нежный такой, окажется.
– В следующий раз не забывай, с кем разговариваешь, – пригрозил Костян, развернулся и ушёл, оставив Илью искать завалившиеся куда-то очки.
Илья думал, что ещё хорошо отделался. Про Костяна и его дружка такие истории рассказывали – повторять страшно. Но мать, увидев разбитый нос сына, чуть на пену не изошла:
– Илюша, что с тобой? Кто это тебя так?
– Никто, – зло ответил Илья. – На ступеньках поскользнулся.
– Какие ступеньки? Я же вижу, ты с кем-то подрался. Кто тебя ударил?
– Ничего я не дрался.
– А я говорю, подрался.
Короче, присела на уши конкретно. Еле отвязался и заперся у себя в комнате. На следующее утро мать запретила Илье идти в техникум. В первый раз в жизни порадовался, что не надо идти на занятия. Не хотел пересекаться с Костяном.
Через несколько дней, возвращаясь вместе с матерью из поликлиники, Илья повстречался с грозой подворотни. И дружок его рядом был. При взрослой тётке к очкарику приставать как-то позорно, поэтому Костян прошёл, будто и не заметил его. А очкарик, сволочь, даже не понял своего счастья. Не обратил на него внимание. Не уважает, значит. Такое нельзя прощать.
Костян весь вечер прождал его у подъезда, но, разумеется, никого не дождался. Очкарики без мамы не ходят, а вечерами на улице им делать нечего.
Решил он словить Илюху после занятий и врезать ему по первое число, чтобы не делал вид, что не узнаёт одногруппников. Тот как раз закрыл больничный лист и появился в техникуме со стопкой книжек. Навёрстывает упущенное! Умника из себя разыгрывает! Подваливать к нему среди учащихся не следовало, тут полно заступников, которые наверняка полезут не в своё дело. Мол, нашёл с кем связываться. А что очкарик сам напрашивается – это их не волнует.
Костян отследил зубрилу и перехватил его возле подъезда. Илья такого поворота не ожидал. До дома рукой подать, а тут вырос перед ним недавний обидчик.
– Чего от старших морду воротишь? – спросил Костян, и в глазах его плясала безумная радость мучителя, получившего доступ к жертве.
– Чего ты ко мне пристал? – жалко промямлил Илья.
Костян влепил ему пощёчину. Это так, для начала.
– Научу тебя старших уважать. Чтобы морду не смел воротить.
Снял с очкарика шапку и ушёл.
– Отдай! – отчаянно выкрикнул Илья. А когда Костян бросил её в лужу и прошёлся ногами, не выдержал: – Сво…чь!
Костян отоварил его по роже. Врезал с такой силой, что сшиб с ног. Довольный, потопал домой. Но на душе было как-то гадко. Представилось, что очкарик вырастет, наберётся сил, врежет ему в ответ, и вся крутизна Костяна сойдёт на нет, как пятна нефти на поверхности Каспия. Конечно, такого быть не могло, но в голове засело крепко.
Когда Илья вернулся домой, мать бесновалась и требовала признаний: кто посмел его так изувечить? В травмпункт хотела идти, да в милицию. Но Илья запротестовал, укладывая свой себя на пути мамашиных инициатив. Как ещё милиция? Сами разберёмся.
Напрасно ждал Илья, что всё рассосётся, как вспухший у него под глазом фингал. Что Костян станет добреньким и прилежным учеником, перестанет его задирать.
– Опять людей не замечаешь? – спросил тот, схватив очкарика за ухо. – Или мало получил?
Илья ничего не ответил. Только глядел с нескрываемой ненавистью. Твёрдо решил положить беспределу конец.
– После занятий договорим, – пригрозил Костян.
Встретились они в раздевалке. Илья схватил ножку изломанного стула и бил обидчика изо всех сил, наотмашь. Бил и радовался, не испытывая никакой жалости. Око за око. Больше не хотел подставлять вторую щёку для удара. Гнев, накопленный за долгое время, прорвался, пыхнуло пламя, словно цистерна с горючим, от взрыва которой, казалось, охнула и присела земля.
– Хватит! – Костян хрипел и отбивался. Дружок его побоялся встревать и, обескураженный, потопал домой.
Потом была беседа с руководителем группы. Мужик, фронтовик, уже с седыми висками, суровый, строгий, не любивший раздавать комплименты, Илью похвалил, и добрые слова его были на вес золота.
– Ты молодец! Всё правильно сделал.
Вспомнил войну, прокатившуюся по родной земле смертельным валом. Ночью зачали стрелять, уже под утро немцы бомбили Минск. Он ушёл на фронт добровольцем, попал в истребительный батальон НКВД. Днём с трудом различали солнечный диск, а ночами было светло, как днём. Гудели в небе тяжёлые самолёты, чёртом вертелись над их головами. Бомбёжки, разбитые и сожжённые дома, гибель родных, боль, душевные смуты да тревоги. Одёжка из мешковины да колючего шинельного сукна. Дети больные кашляли, плакали, вшивели. Разбирали железную дорогу, чтобы топить печь. Войну выиграли, когда открыли второй фронт, на тушёнке и героизме. Потом – разруха, недостаток квалифицированных кадров – выкосило самых талантливых и энергичных.
– Война выскабливает душу, превращает тебя в бесчеловечную тварь и учит радоваться чужому горю, – заключил руководитель. – Я был под пулями, но выжил. Потому что знал, что могу победить в этой схватке.
Он вспомнил про Костяна, который лежал в больнице с черепно-мозговой.
– Всё правильно сделал. Мина враз разрывает, а эти способны всю жизнь рвать по кусочку живьём. Больше не пристанут – будут обходить стороной.
Илья закончил техникум. Потом была армия с её уставщиной, где занимались шагистикой, чифирили и ку…ли шмаль. Он оказался на пыльной чеченской земле, был под пулями, но выжил. Победил в этой схватке.
Страна была другой, рушилась прежняя жизнь, на прилавках стояло одно сухое молоко, росла безработица и преступность, надбавки к зарплатам и пенсиям съедала растущая инфляция. Но Илья не потерялся, быстро встал на ноги, замутил бизнес и сумел выжить в этой тайге, где другие погибали на раз. Он победил. Потому что знал, что сможет.
Следующая публикация
Комментарии 3