Да, все именно так и было. Моя мама тоже днями и ночами строчила километры рюшей, расшивала костюмы пайетками, шила какие-то шляпки. И конкурс 1984 года я тоже помню. Тогда еще говорили, что кто-то из руководства "Каблучка" натер нам перед выходом сцену мастикой, чтобы мы падали.
…Год назад ушла из жизни моя любимая мама, профессиональный журналист Людмила Яковлева, в свое время написавшая немало статей и об «Озорных веснушках». К сожалению, статьи в семье не сохранились, очень хочется найти время и найти в библиотеки старые подшивки бластной газеты «Коммунист»… Но еще последние годы жизни мама посвятила написанию семейной историографии, основанной на хранившихся в семье письмах и воспоминаниях. Мне кажется, что выбранные мною отрывки о наших «веснушчатых» буднях покажутся интересными многим. Это – из писем моему старшему брату,который в те годы учился в военном институте в Ленинграде.
Извиняюсь перед участниками группы за проблемы с интервалами: после копирования текста почему-то идет сбой, мои попытки что-либо поправить ни к чему не привели...
«Зима-весна 1984 года. …Снова я все свободноевремя шью Ане костюмы для танцев, и все равно не успеваю. Она нервничает, ятоже. Шью-шью, а количество несшитых все растет. Я уже перестала читать,смотреть телевизор, ходить в кино – и чем все это кончится, не знаю.
Кстати, их концерт по телевидению мне непонравился. Дети перед этим долго репетировали и выглядели какими-то уставшими,невеселыми. Если их так же долго будут «гонять» и перед конкурсом «Танцевальнаявесна-84», хороших результатов вряд ли можно будет добиться.
Последний месяц наша семья живет какой-тостранной, непонятной жизнью. Вечером после работы мне, как правило, не удаетсяидти домой, потому что меня уже ждет во Дворце культуры Аня: переплести волосыперед выходом на сцену, помочь с костюмами и так далее. Репетиции весь мартпроходят ежедневно примерно с 6 до 10-11 вечера. Руководитель их гоняет, какговорится, до седьмого пота, потому что в первых числах апреля – традиционныйконкурс детского танца
...Ещё
«Зима-весна 1984 года. …Снова я все свободноевремя шью Ане костюмы для танцев, и все равно не успеваю. Она нервничает, ятоже. Шью-шью, а количество несшитых все растет. Я уже перестала читать,смотреть телевизор, ходить в кино – и чем все это кончится, не знаю.
Кстати, их концерт по телевидению мне непонравился. Дети перед этим долго репетировали и выглядели какими-то уставшими,невеселыми. Если их так же долго будут «гонять» и перед конкурсом «Танцевальнаявесна-84», хороших результатов вряд ли можно будет добиться.
Последний месяц наша семья живет какой-тостранной, непонятной жизнью. Вечером после работы мне, как правило, не удаетсяидти домой, потому что меня уже ждет во Дворце культуры Аня: переплести волосыперед выходом на сцену, помочь с костюмами и так далее. Репетиции весь мартпроходят ежедневно примерно с 6 до 10-11 вечера. Руководитель их гоняет, какговорится, до седьмого пота, потому что в первых числах апреля – традиционныйконкурс детского танца «Танцевальная весна-84», который проходит раз в два годаи на котором творческий коллектив «Озорные веснушки» должен подтвердить всесвои почетные звания.
Если репетиции в костюмах, то нам, родителям,отойти ни на минуту нельзя. Темп программы очень стремителен. В течение примерно 3 минут, юным артистам нужно толпой,иногда сшибая друг друга, добежать со сцены до гримировочной, снять костюм,одеть другой с разнообразной концертной мишурой (украшения, бантики, браслеты ит.д.) Потом снова добежать до сцены и быть готовым к выходу, улыбаться и выглядеть непринужденно.
Если интервал до следующего выхода – дватанца, мы уже во времени – богачи. Помогаем даже другим юным артистам, которыелихорадочно влезают в юбки, туники, брюки, хнычут от боязни опоздать, а иногдаи откровенно ревут, боясь гнева руководительницы. А она даже на репетициях нималейшего промедления не прощает.
Но пройдет минута – и наши дети будут милои даже задорно улыбаться на сцене всвете прожекторов, и слезинки на их ресницах становятся почти незаметными.
Из нас не пришлось никому заниматься в серьезных детских творческихколлективах, я считала, что самодеятельность – это что-то красивое, легкое инеобязательное. Что детские спортивные коллективы выходят на уровеньпрофессиональных и имеют из-за этого определенные сложности, мы слышали ичитали. А вот о танцевальных коллективах я ничего не знала. В Анином коллективеувидела проблему во всей сложности.
Поначалу удивило и насторожило, чторуководитель на репетициях буквальнобезжалостна. Не прощает ни малейшей оплошности, останавливает музыку и вприсутствии детского коллектива грубо ругает малышей, не щадя их самолюбия,доводя до слез. Особенно много плачут самые маленькие и постарше – лет в 12.
Кстати, Аня и девчонки ее возраста переносятэту тиранию спокойнее. А на репетициях, действительно, настоящая тирания. Если не получается танцевальное движение 2-3 раза, ребенкахватают за руку и выбрасывают из танца, ставя на его место другого. Сколькотогда ревнивого горя!
...Ещё
Из нас не пришлось никому заниматься в серьезных детских творческихколлективах, я считала, что самодеятельность – это что-то красивое, легкое инеобязательное. Что детские спортивные коллективы выходят на уровеньпрофессиональных и имеют из-за этого определенные сложности, мы слышали ичитали. А вот о танцевальных коллективах я ничего не знала. В Анином коллективеувидела проблему во всей сложности.
Поначалу удивило и насторожило, чторуководитель на репетициях буквальнобезжалостна. Не прощает ни малейшей оплошности, останавливает музыку и вприсутствии детского коллектива грубо ругает малышей, не щадя их самолюбия,доводя до слез. Особенно много плачут самые маленькие и постарше – лет в 12.
Кстати, Аня и девчонки ее возраста переносятэту тиранию спокойнее. А на репетициях, действительно, настоящая тирания. Если не получается танцевальное движение 2-3 раза, ребенкахватают за руку и выбрасывают из танца, ставя на его место другого. Сколькотогда ревнивого горя! Аня из 19 танцев удержалась в 7, и это очень высокийпоказатель. Ее подружки – в 4-5.
Итак, возвращаюсь к повествованию.
Через час концертная программа генеральнойрепетиции закончена. Малыши и все другие дети – мокрые от пота и напряжения,хотя во Дворце температура ниже нормальной. На стульях – вороха беспорядочноброшенных костюмов (некогда было складывать), у родителей – темно в глазах(поужинать-то после работы не успели). Только присели отдохнуть – новаякоманда: перерыв 10 минут – и все сначала. Десяти минут хватает только на то,чтобы сложить аккуратно костюмы.
Снова музыка, танцы, переодевания – и так завечер до трех раз, чтобы выработать автоматизм и четкость во всем.
Если репетиция без костюмов, можно часа на двауйти домой. Но мне-то еще надо добраться до дома! Наскоро поужинаю, присяду – отдохнуть бы.Однако, душа болит: на улице темень, слякоть, неуютно воет ветер. Думаю: авдруг детей отпустят сегодня пораньше? (Предварительные вопросы на подобнуютему приводят руководительницу в ярость, она работает по вдохновению). Вздыхаю,беру книгу и снова направляюсь во Дворец. Если отец рядом – на машине. Если его нет – оставляю записку.
Бывало, торопишься, влетаешь в зал – а тамрепетиция в самом разгаре. Порой жду часа два, а дома ждут неоконченные дела,неухоженный муж и пустые кастрюли.
В марте у нас была новая волна гриппа. Дети на репетиции ходили больные, потому что Людмила Николаевна не церемонилась и отсутствующих больных мгновенно заменяла здоровыми. Насовсем. Ольга, Анина подруга, переболев неделю, потеряла право танцевать целых три танца, чем была крайне удручена. Аня с температурой 38 градусов пошла на репетиции вопреки нашим уговорам. В ночь ее состояние ухудшилось, температура поднялась до 40 градусов. Я дежурила около нее, давала самые сильные лекарства. А она плакала и повторяла, что завтра все равно пойдет во Дворец.
Утром температуры не было, но даже в туалет она поднималась с моей помощью. Вечером, оставив ее с огромным трудом дома, я с таким же трудом уговаривала руководителя разрешить нам хотя бы день пропустить репетицию. Разрешила. А на другой день нам звонят домой: будет ответственная репетиция, пусть Аня придет, ругать ее не будут, пусть хотя бы постоит в танцах.
Когда мы шли во Дворец, Аня почти качалась. Ругать ее
...Ещё
В марте у нас была новая волна гриппа. Дети на репетиции ходили больные, потому что Людмила Николаевна не церемонилась и отсутствующих больных мгновенно заменяла здоровыми. Насовсем. Ольга, Анина подруга, переболев неделю, потеряла право танцевать целых три танца, чем была крайне удручена. Аня с температурой 38 градусов пошла на репетиции вопреки нашим уговорам. В ночь ее состояние ухудшилось, температура поднялась до 40 градусов. Я дежурила около нее, давала самые сильные лекарства. А она плакала и повторяла, что завтра все равно пойдет во Дворец.
Утром температуры не было, но даже в туалет она поднималась с моей помощью. Вечером, оставив ее с огромным трудом дома, я с таким же трудом уговаривала руководителя разрешить нам хотя бы день пропустить репетицию. Разрешила. А на другой день нам звонят домой: будет ответственная репетиция, пусть Аня придет, ругать ее не будут, пусть хотя бы постоит в танцах.
Когда мы шли во Дворец, Аня почти качалась. Ругать ее не ругали, но три часа пришлось танцевать. Временами она подбегала ко мне и шептала: «Мамочка, я не могу, я сейчас упаду!» И добавляла умоляюще: «Только не говори, иначе обижусь на всю жизнь!»
Мы с отцом стояли, готовые каждую минуту срочно отвезти ее на машине в медицинское учреждение для оказания неотложной помощи. А Людмила Николаевна небрежно уверяла: «Это не опасно, не волнуйтесь. У меня дочь танцует в «Березке» с температурой 40, пропотеет – и температура падает». Хорошее утешение!
Я не рассказала еще об одной эпопее –костюмной. Ты бы видел, каких трудов мне стоило сшить костюм! Но одним вечеромруководительница вдруг заявила: «У меня другая идея, сделаем все по-другому.Получите материал и срочно делайте, костюмерша все объяснит…».
Порой хотелось зарыдать, как те дети. Когда все делать и какими силами?! А по утрам– новая эпопея. Замученный наканунеребенок не хотел вставать. А в школу идти надо, как бы ни сочувствовала я Ане.
Сколько раз мы с ней давали торжественнуюклятву: проведем «Весну-84» и расстанемся с этими «Веснушками», которые вносятв нашу жизнь столько невероятных трудностей. Раньше уйти нельзя – подведемколлектив. Ругали себя: и зачем связались с такими мучительными танцами?!
А потом 1 апреля был концерт. Никогда недумала, что еще накануне, с вечера, мы все начнем волноваться. Еще бы: во всевложено столько сил! Утром волнение усилилось, как перед экзаменом. За 2 часадо концерта собрались и дети, и родители. За 3
...Ещё
Я не рассказала еще об одной эпопее –костюмной. Ты бы видел, каких трудов мне стоило сшить костюм! Но одним вечеромруководительница вдруг заявила: «У меня другая идея, сделаем все по-другому.Получите материал и срочно делайте, костюмерша все объяснит…».
Порой хотелось зарыдать, как те дети. Когда все делать и какими силами?! А по утрам– новая эпопея. Замученный наканунеребенок не хотел вставать. А в школу идти надо, как бы ни сочувствовала я Ане.
Сколько раз мы с ней давали торжественнуюклятву: проведем «Весну-84» и расстанемся с этими «Веснушками», которые вносятв нашу жизнь столько невероятных трудностей. Раньше уйти нельзя – подведемколлектив. Ругали себя: и зачем связались с такими мучительными танцами?!
А потом 1 апреля был концерт. Никогда недумала, что еще накануне, с вечера, мы все начнем волноваться. Еще бы: во всевложено столько сил! Утром волнение усилилось, как перед экзаменом. За 2 часадо концерта собрались и дети, и родители. За 30 минут до начала пошелрадостно-тревожный шепоток: «Все билеты на концерт проданы… Дети просятся у входа,чтобы пройти, даже плачут… В раздевалке нет мест, а люди все идут и идут…»
Как бывает в таких случаях, начались хитрости.Кто-то проник во Дворец под видом родственников артистов («Идем помогатьпереодеваться»). Кто-то увидел на улице своих, проводил через служебный вход ипринес в гримировочную дополнительный ворох пальто. Везде сновали и волновалисьюные артисты от 6 до 12 лет – около 90 человек. Кто-то смеялся, кто-то плакал,кто-то забыл что-то дома, не сдав предварительно в костюмерную. Выяснялиськакие-то мелкие неприятности, недоделки… Казалось порой, что все пропало…Наконец, устав от волнения, расплакалась наша строгая руководительница.
И снова шепоток: «Зрителей полон зал, стоят впроходах».
Усиленная возня за сценой, окрики, беготня,шум…
И, наконец, как набат: «Через 5 минут начинаем…»
Торжественно открывается занавес. Оформлениезала, костюмы в сочетании со световым сопровождением, музыка делают своеволшебное дело.
Перед залом в полумраке торжественновысвечивается памятник «Журавли», подходят пионеры и к его подножью возлагаютцветы. Затем в свете прожекторов танцевальные сцены, выразительно отображающиекартины Великой Отечественной войны, сменяют одна другую. Зал взрывается отоваций, волшебная сила искусства каждого берет в плен.
Только теперь, наблюдая из-за кулис (а отец из зала), я увидела, как слаженно, дажевдохновенно работают на сцене наши дети. И всей душой осознала: а ведь права была в своей беспощадности нашаЛюдмила Николаевна!
Зал стонал от аплодисментов, а у родителей были только редкие минуты,чтобы из глубины кулис посмотреть на детей, ведь мы тоже работали вместе с ними. Мы урывками и поочереди выглядывали – и почему-то всеплакали от волнения, стыдясь своих слез.
Концерт прошел с потрясающим успехом.Авторитетное жюри осталось довольно, амы все, родители и дети, были чрезвычайно возбуждены.
Дома мы долго не могли уснуть. Отец свос
...Ещё
Перед залом в полумраке торжественновысвечивается памятник «Журавли», подходят пионеры и к его подножью возлагаютцветы. Затем в свете прожекторов танцевальные сцены, выразительно отображающиекартины Великой Отечественной войны, сменяют одна другую. Зал взрывается отоваций, волшебная сила искусства каждого берет в плен.
Только теперь, наблюдая из-за кулис (а отец из зала), я увидела, как слаженно, дажевдохновенно работают на сцене наши дети. И всей душой осознала: а ведь права была в своей беспощадности нашаЛюдмила Николаевна!
Зал стонал от аплодисментов, а у родителей были только редкие минуты,чтобы из глубины кулис посмотреть на детей, ведь мы тоже работали вместе с ними. Мы урывками и поочереди выглядывали – и почему-то всеплакали от волнения, стыдясь своих слез.
Концерт прошел с потрясающим успехом.Авторитетное жюри осталось довольно, амы все, родители и дети, были чрезвычайно возбуждены.
Дома мы долго не могли уснуть. Отец свосхищением охал: «Вот это да! Такого я еще не видел!» Мы с Аней забыли о своихклятвах и трудностях. Дочь решительно заявила: «Никогда не брошу танцы!»
8 апреля – областной смотр. На первое местопретендуют два коллектива, в их числе наш. Все соглашаются, что «Озорныевеснушки» танцуют лучше, живее,эмоциональнее. Но у конкурентов – «Задорного каблучка »– бОльшая поддержка, втом числе финансовая. За их спиной – военно-промышленный комплекс.
Очень обидно, если произойдетнесправедливость. Победителей ждут многочисленные гастроли, в том числе пообласти, стране и за рубеж. Что-то будет?!
Вот так пока живем. Остальное в эти дни шло,как тень. Но настроение хорошее. У Ани не было весенних каникул, все дни оназанималась до вечера. А у нас уже давно нет выходных. Поистине, искусствотребует жертв…»
Это правда была мясорубка , выживали сильнейшие , но от этого минуты победы были только восхитительней ! Я как будто вернулась туда в эту гримерку ... и слезы душили от счастья ! Жаль что выросшие Веснушки не так активны и мало участвуют в этой группе... Хотя Людмила Николаевна учила нас быть борцами !
Анечка, спасибо большое тебе за воспоминания. Сижу и реву... Соболезную твоей утрате. Моя мама тоже к сожалению ушла. Уже давно. Я помню слова Людмилы Николаевны " у вас будет счастливое детство" , и это правда!!! До сих пор помню критические замечания " Катя- коряга " и это была правда! Спасибо за все нашим педагогам и Людмиле Николаевне низкий поклон!!!
Да,сердце сжимается...Я очень хорошо помню твою маму, Кать....Царствие Небесное нашим мамочкам,которые всё равно с нами,и Людмиле Николаевне... Иногда мне кажется,что у нас было САМОЕ счастливое детство...Спасибо им за это.
И я была "корягой"! Не поверишь,именно с тех пор научилась нормально реагировать на здоровую критику и не убиваться из-за эмоционально брошенных кем-то фраз!
Мы используем cookie-файлы, чтобы улучшить сервисы для вас. Если ваш возраст менее 13 лет, настроить cookie-файлы должен ваш законный представитель. Больше информации
Комментарии 15
Да, все именно так и было. Моя мама тоже днями и ночами строчила километры рюшей, расшивала костюмы пайетками, шила какие-то шляпки. И конкурс 1984 года я тоже помню. Тогда еще говорили, что кто-то из руководства "Каблучка" натер нам перед выходом сцену мастикой, чтобы мы падали.
Я сейчас попробую заново скопировать и выложить текст - почему-то нарушилась последовательность... Это я перемудрила...
…Год назад ушла из жизни моя любимая мама, профессиональный журналист Людмила Яковлева, в свое время написавшая немало статей и об «Озорных веснушках». К сожалению, статьи в семье не сохранились, очень хочется найти время и найти в библиотеки старые подшивки бластной газеты «Коммунист»… Но еще последние годы жизни мама посвятила написанию семейной историографии, основанной на хранившихся в семье письмах и воспоминаниях. Мне кажется, что выбранные мною отрывки о наших «веснушчатых» буднях покажутся интересными многим. Это – из писем моему старшему брату,который в те годы учился в военном институте в Ленинграде.
Итак…
Извиняюсь перед участниками группы за проблемы с интервалами: после копирования текста почему-то идет сбой, мои попытки что-либо поправить ни к чему не привели...
«Зима-весна 1984 года. …Снова я все свободноевремя шью Ане костюмы для танцев, и все равно не успеваю. Она нервничает, ятоже. Шью-шью, а количество несшитых все растет. Я уже перестала читать,смотреть телевизор, ходить в кино – и чем все это кончится, не знаю.
Кстати, их концерт по телевидению мне непонравился. Дети перед этим долго репетировали и выглядели какими-то уставшими,невеселыми. Если их так же долго будут «гонять» и перед конкурсом «Танцевальнаявесна-84», хороших результатов вряд ли можно будет добиться.
Последний месяц наша семья живет какой-тостранной, непонятной жизнью. Вечером после работы мне, как правило, не удаетсяидти домой, потому что меня уже ждет во Дворце культуры Аня: переплести волосыперед выходом на сцену, помочь с костюмами и так далее. Репетиции весь мартпроходят ежедневно примерно с 6 до 10-11 вечера. Руководитель их гоняет, какговорится, до седьмого пота, потому что в первых числах апреля – традиционныйконкурс детского танца
...Ещё«Зима-весна 1984 года. …Снова я все свободноевремя шью Ане костюмы для танцев, и все равно не успеваю. Она нервничает, ятоже. Шью-шью, а количество несшитых все растет. Я уже перестала читать,смотреть телевизор, ходить в кино – и чем все это кончится, не знаю.
Кстати, их концерт по телевидению мне непонравился. Дети перед этим долго репетировали и выглядели какими-то уставшими,невеселыми. Если их так же долго будут «гонять» и перед конкурсом «Танцевальнаявесна-84», хороших результатов вряд ли можно будет добиться.
Последний месяц наша семья живет какой-тостранной, непонятной жизнью. Вечером после работы мне, как правило, не удаетсяидти домой, потому что меня уже ждет во Дворце культуры Аня: переплести волосыперед выходом на сцену, помочь с костюмами и так далее. Репетиции весь мартпроходят ежедневно примерно с 6 до 10-11 вечера. Руководитель их гоняет, какговорится, до седьмого пота, потому что в первых числах апреля – традиционныйконкурс детского танца «Танцевальная весна-84», который проходит раз в два годаи на котором творческий коллектив «Озорные веснушки» должен подтвердить всесвои почетные звания.
Если репетиции в костюмах, то нам, родителям,отойти ни на минуту нельзя. Темп программы очень стремителен. В течение примерно 3 минут, юным артистам нужно толпой,иногда сшибая друг друга, добежать со сцены до гримировочной, снять костюм,одеть другой с разнообразной концертной мишурой (украшения, бантики, браслеты ит.д.) Потом снова добежать до сцены и быть готовым к выходу, улыбаться и выглядеть непринужденно.
Если интервал до следующего выхода – дватанца, мы уже во времени – богачи. Помогаем даже другим юным артистам, которыелихорадочно влезают в юбки, туники, брюки, хнычут от боязни опоздать, а иногдаи откровенно ревут, боясь гнева руководительницы. А она даже на репетициях нималейшего промедления не прощает.
Но пройдет минута – и наши дети будут милои даже задорно улыбаться на сцене всвете прожекторов, и слезинки на их ресницах становятся почти незаметными.
Из нас не пришлось никому заниматься в серьезных детских творческихколлективах, я считала, что самодеятельность – это что-то красивое, легкое инеобязательное. Что детские спортивные коллективы выходят на уровеньпрофессиональных и имеют из-за этого определенные сложности, мы слышали ичитали. А вот о танцевальных коллективах я ничего не знала. В Анином коллективеувидела проблему во всей сложности.
Поначалу удивило и насторожило, чторуководитель на репетициях буквальнобезжалостна. Не прощает ни малейшей оплошности, останавливает музыку и вприсутствии детского коллектива грубо ругает малышей, не щадя их самолюбия,доводя до слез. Особенно много плачут самые маленькие и постарше – лет в 12.
Кстати, Аня и девчонки ее возраста переносятэту тиранию спокойнее. А на репетициях, действительно, настоящая тирания. Если не получается танцевальное движение 2-3 раза, ребенкахватают за руку и выбрасывают из танца, ставя на его место другого. Сколькотогда ревнивого горя!
...ЕщёИз нас не пришлось никому заниматься в серьезных детских творческихколлективах, я считала, что самодеятельность – это что-то красивое, легкое инеобязательное. Что детские спортивные коллективы выходят на уровеньпрофессиональных и имеют из-за этого определенные сложности, мы слышали ичитали. А вот о танцевальных коллективах я ничего не знала. В Анином коллективеувидела проблему во всей сложности.
Поначалу удивило и насторожило, чторуководитель на репетициях буквальнобезжалостна. Не прощает ни малейшей оплошности, останавливает музыку и вприсутствии детского коллектива грубо ругает малышей, не щадя их самолюбия,доводя до слез. Особенно много плачут самые маленькие и постарше – лет в 12.
Кстати, Аня и девчонки ее возраста переносятэту тиранию спокойнее. А на репетициях, действительно, настоящая тирания. Если не получается танцевальное движение 2-3 раза, ребенкахватают за руку и выбрасывают из танца, ставя на его место другого. Сколькотогда ревнивого горя! Аня из 19 танцев удержалась в 7, и это очень высокийпоказатель. Ее подружки – в 4-5.
Итак, возвращаюсь к повествованию.
Через час концертная программа генеральнойрепетиции закончена. Малыши и все другие дети – мокрые от пота и напряжения,хотя во Дворце температура ниже нормальной. На стульях – вороха беспорядочноброшенных костюмов (некогда было складывать), у родителей – темно в глазах(поужинать-то после работы не успели). Только присели отдохнуть – новаякоманда: перерыв 10 минут – и все сначала. Десяти минут хватает только на то,чтобы сложить аккуратно костюмы.
Снова музыка, танцы, переодевания – и так завечер до трех раз, чтобы выработать автоматизм и четкость во всем.
Если репетиция без костюмов, можно часа на двауйти домой. Но мне-то еще надо добраться до дома! Наскоро поужинаю, присяду – отдохнуть бы.Однако, душа болит: на улице темень, слякоть, неуютно воет ветер. Думаю: авдруг детей отпустят сегодня пораньше? (Предварительные вопросы на подобнуютему приводят руководительницу в ярость, она работает по вдохновению). Вздыхаю,беру книгу и снова направляюсь во Дворец. Если отец рядом – на машине. Если его нет – оставляю записку.
Бывало, торопишься, влетаешь в зал – а тамрепетиция в самом разгаре. Порой жду часа два, а дома ждут неоконченные дела,неухоженный муж и пустые кастрюли.
В марте у нас была новая волна гриппа. Дети на репетиции ходили больные, потому что Людмила Николаевна не церемонилась и отсутствующих больных мгновенно заменяла здоровыми. Насовсем. Ольга, Анина подруга, переболев неделю, потеряла право танцевать целых три танца, чем была крайне удручена. Аня с температурой 38 градусов пошла на репетиции вопреки нашим уговорам. В ночь ее состояние ухудшилось, температура поднялась до 40 градусов. Я дежурила около нее, давала самые сильные лекарства. А она плакала и повторяла, что завтра все равно пойдет во Дворец.
Утром температуры не было, но даже в туалет она поднималась с моей помощью. Вечером, оставив ее с огромным трудом дома, я с таким же трудом уговаривала руководителя разрешить нам хотя бы день пропустить репетицию. Разрешила. А на другой день нам звонят домой: будет ответственная репетиция, пусть Аня придет, ругать ее не будут, пусть хотя бы постоит в танцах.
Когда мы шли во Дворец, Аня почти качалась. Ругать ее
...ЕщёВ марте у нас была новая волна гриппа. Дети на репетиции ходили больные, потому что Людмила Николаевна не церемонилась и отсутствующих больных мгновенно заменяла здоровыми. Насовсем. Ольга, Анина подруга, переболев неделю, потеряла право танцевать целых три танца, чем была крайне удручена. Аня с температурой 38 градусов пошла на репетиции вопреки нашим уговорам. В ночь ее состояние ухудшилось, температура поднялась до 40 градусов. Я дежурила около нее, давала самые сильные лекарства. А она плакала и повторяла, что завтра все равно пойдет во Дворец.
Утром температуры не было, но даже в туалет она поднималась с моей помощью. Вечером, оставив ее с огромным трудом дома, я с таким же трудом уговаривала руководителя разрешить нам хотя бы день пропустить репетицию. Разрешила. А на другой день нам звонят домой: будет ответственная репетиция, пусть Аня придет, ругать ее не будут, пусть хотя бы постоит в танцах.
Когда мы шли во Дворец, Аня почти качалась. Ругать ее не ругали, но три часа пришлось танцевать. Временами она подбегала ко мне и шептала: «Мамочка, я не могу, я сейчас упаду!» И добавляла умоляюще: «Только не говори, иначе обижусь на всю жизнь!»
Мы с отцом стояли, готовые каждую минуту срочно отвезти ее на машине в медицинское учреждение для оказания неотложной помощи. А Людмила Николаевна небрежно уверяла: «Это не опасно, не волнуйтесь. У меня дочь танцует в «Березке» с температурой 40, пропотеет – и температура падает». Хорошее утешение!
Я не рассказала еще об одной эпопее –костюмной. Ты бы видел, каких трудов мне стоило сшить костюм! Но одним вечеромруководительница вдруг заявила: «У меня другая идея, сделаем все по-другому.Получите материал и срочно делайте, костюмерша все объяснит…».
Порой хотелось зарыдать, как те дети. Когда все делать и какими силами?! А по утрам– новая эпопея. Замученный наканунеребенок не хотел вставать. А в школу идти надо, как бы ни сочувствовала я Ане.
Сколько раз мы с ней давали торжественнуюклятву: проведем «Весну-84» и расстанемся с этими «Веснушками», которые вносятв нашу жизнь столько невероятных трудностей. Раньше уйти нельзя – подведемколлектив. Ругали себя: и зачем связались с такими мучительными танцами?!
А потом 1 апреля был концерт. Никогда недумала, что еще накануне, с вечера, мы все начнем волноваться. Еще бы: во всевложено столько сил! Утром волнение усилилось, как перед экзаменом. За 2 часадо концерта собрались и дети, и родители. За 3
...ЕщёЯ не рассказала еще об одной эпопее –костюмной. Ты бы видел, каких трудов мне стоило сшить костюм! Но одним вечеромруководительница вдруг заявила: «У меня другая идея, сделаем все по-другому.Получите материал и срочно делайте, костюмерша все объяснит…».
Порой хотелось зарыдать, как те дети. Когда все делать и какими силами?! А по утрам– новая эпопея. Замученный наканунеребенок не хотел вставать. А в школу идти надо, как бы ни сочувствовала я Ане.
Сколько раз мы с ней давали торжественнуюклятву: проведем «Весну-84» и расстанемся с этими «Веснушками», которые вносятв нашу жизнь столько невероятных трудностей. Раньше уйти нельзя – подведемколлектив. Ругали себя: и зачем связались с такими мучительными танцами?!
А потом 1 апреля был концерт. Никогда недумала, что еще накануне, с вечера, мы все начнем волноваться. Еще бы: во всевложено столько сил! Утром волнение усилилось, как перед экзаменом. За 2 часадо концерта собрались и дети, и родители. За 30 минут до начала пошелрадостно-тревожный шепоток: «Все билеты на концерт проданы… Дети просятся у входа,чтобы пройти, даже плачут… В раздевалке нет мест, а люди все идут и идут…»
Как бывает в таких случаях, начались хитрости.Кто-то проник во Дворец под видом родственников артистов («Идем помогатьпереодеваться»). Кто-то увидел на улице своих, проводил через служебный вход ипринес в гримировочную дополнительный ворох пальто. Везде сновали и волновалисьюные артисты от 6 до 12 лет – около 90 человек. Кто-то смеялся, кто-то плакал,кто-то забыл что-то дома, не сдав предварительно в костюмерную. Выяснялиськакие-то мелкие неприятности, недоделки… Казалось порой, что все пропало…Наконец, устав от волнения, расплакалась наша строгая руководительница.
И снова шепоток: «Зрителей полон зал, стоят впроходах».
Усиленная возня за сценой, окрики, беготня,шум…
И, наконец, как набат: «Через 5 минут начинаем…»
Торжественно открывается занавес. Оформлениезала, костюмы в сочетании со световым сопровождением, музыка делают своеволшебное дело.
Перед залом в полумраке торжественновысвечивается памятник «Журавли», подходят пионеры и к его подножью возлагаютцветы. Затем в свете прожекторов танцевальные сцены, выразительно отображающиекартины Великой Отечественной войны, сменяют одна другую. Зал взрывается отоваций, волшебная сила искусства каждого берет в плен.
Только теперь, наблюдая из-за кулис (а отец из зала), я увидела, как слаженно, дажевдохновенно работают на сцене наши дети. И всей душой осознала: а ведь права была в своей беспощадности нашаЛюдмила Николаевна!
Зал стонал от аплодисментов, а у родителей были только редкие минуты,чтобы из глубины кулис посмотреть на детей, ведь мы тоже работали вместе с ними. Мы урывками и поочереди выглядывали – и почему-то всеплакали от волнения, стыдясь своих слез.
Концерт прошел с потрясающим успехом.Авторитетное жюри осталось довольно, амы все, родители и дети, были чрезвычайно возбуждены.
Дома мы долго не могли уснуть. Отец свос
...ЕщёПеред залом в полумраке торжественновысвечивается памятник «Журавли», подходят пионеры и к его подножью возлагаютцветы. Затем в свете прожекторов танцевальные сцены, выразительно отображающиекартины Великой Отечественной войны, сменяют одна другую. Зал взрывается отоваций, волшебная сила искусства каждого берет в плен.
Только теперь, наблюдая из-за кулис (а отец из зала), я увидела, как слаженно, дажевдохновенно работают на сцене наши дети. И всей душой осознала: а ведь права была в своей беспощадности нашаЛюдмила Николаевна!
Зал стонал от аплодисментов, а у родителей были только редкие минуты,чтобы из глубины кулис посмотреть на детей, ведь мы тоже работали вместе с ними. Мы урывками и поочереди выглядывали – и почему-то всеплакали от волнения, стыдясь своих слез.
Концерт прошел с потрясающим успехом.Авторитетное жюри осталось довольно, амы все, родители и дети, были чрезвычайно возбуждены.
Дома мы долго не могли уснуть. Отец свосхищением охал: «Вот это да! Такого я еще не видел!» Мы с Аней забыли о своихклятвах и трудностях. Дочь решительно заявила: «Никогда не брошу танцы!»
8 апреля – областной смотр. На первое местопретендуют два коллектива, в их числе наш. Все соглашаются, что «Озорныевеснушки» танцуют лучше, живее,эмоциональнее. Но у конкурентов – «Задорного каблучка »– бОльшая поддержка, втом числе финансовая. За их спиной – военно-промышленный комплекс.
Очень обидно, если произойдетнесправедливость. Победителей ждут многочисленные гастроли, в том числе пообласти, стране и за рубеж. Что-то будет?!
Вот так пока живем. Остальное в эти дни шло,как тень. Но настроение хорошее. У Ани не было весенних каникул, все дни оназанималась до вечера. А у нас уже давно нет выходных. Поистине, искусствотребует жертв…»
Буду очень рада, если эти строки из прошлого напомнят еще кому-то счастливые моменты нашей танцевальной жизни...
Это правда была мясорубка , выживали сильнейшие , но от этого минуты победы были только восхитительней ! Я как будто вернулась туда в эту гримерку ... и слезы душили от счастья ! Жаль что выросшие Веснушки не так активны и мало участвуют в этой группе... Хотя Людмила Николаевна учила нас быть борцами !
Воспоминания о детстве с "Веснушками" всем очень дОроги, это главное... Будем "писать нашу историю" - кто как может...