Предыдущая публикация
ЯндексДзен, канал Котофеня
Вечерами Анна Петровна любила сидеть у окна. В последнее время это стало почти ритуалом — устроиться в старом кресле с чашкой чая и смотреть, как за стеклом медленно гаснет день.
В такие минуты память настойчиво возвращала её в прошлое, в школьные классы, где она преподавала литературу. Боже, какое же это было время!
А потом пришла беда. Такая страшная, что до сих пор не верится.
Её Вася, с которым они прожили сорок два года, однажды не проснулся. Просто не проснулся — и всё. Инфаркт, сказали врачи.
Сначала Анна Петровна пыталась держаться. Ходила на работу, вела уроки. Но что-то надломилось внутри. Её голос, прежде звонкий и уверенный, стал тише. Улыбка, которую так любили ученики, появлялась всё реже. А потом она начала забывать простые вещи: где оставила очки, какой сегодня день недели, что задала детям на дом.
— Анна Петровна, может, вам отдохнуть? — осторожно предложила директриса. — Возьмите отпуск, придите в себя.
Она взяла отпуск. А потом — написала заявление об уходе.
Теперь её дни превратились в бесконечное ожидание неизвестно чего. Она могла часами сидеть в кресле, перебирая старые фотографии.
Соседи пытались её расшевелить. Приглашали на посиделки, звали в парк, предлагали записаться в группу скандинавской ходьбы. Она вежливо отказывалась. Зачем? Её жизнь осталась там, в прошлом, где был Вася, школа, звонкие детские голоса.
Но судьба готовила ей сюрприз. И начался он с собачьего воя, разбудившего её однажды среди ночи.
— Да что ж такое-то! Опять этот пёс! — Анна Петровна в сердцах отбросила подушку и села на кровати. — Третью ночь уже.
Тоскливый вой разрезал ночную тишину спального района. Казалось, в этом протяжном звуке собралась вся скорбь мира. Собака выла где-то совсем рядом, у автобусной остановки, и этот звук проникал в каждую щель, в каждое окно пятиэтажки.
— Нет, ну так больше продолжаться не может! — пожилая женщина решительно встала и подошла к окну.
В тусклом свете фонаря она разглядела силуэт большой собаки. Пёс сидел прямо под фонарным столбом и, запрокинув морду к небу, выл. Было в этой картине что-то щемящее. Но усталость и раздражение заглушали все остальные чувства.
Анна Петровна тяжело вздохнула. После смерти мужа, случившейся полгода назад, она и так плохо спала. А тут ещё эта собака.
Михалыч, немолодой таксист с добрыми глазами, тоже уже третью ночь подряд замечал эту собаку. Крупный пёс рыжеватого окраса неизменно появлялся у остановки с наступлением темноты и сидел там до рассвета.
— Странный он какой-то, — протянул водитель автобуса.
— Да обычный пес, — Михалыч покачал головой. — Смотри, какой аккуратный. И не агрессивный совсем. Сидит себе спокойно, только воет.
В этот момент пёс снова поднял морду к небу, и его протяжный вой заставил обоих мужчин поёжиться.
— Тоскует по кому-то, — задумчиво произнёс Михалыч. — Я такое уже видел.
— Это просто невыносимо! — возмущалась наутро Галина Сергеевна на лавочке у подъезда. — Всю ночь глаз не сомкнула! Надо звонить в службу отлова.
— И не говорите, — поддакивала её соседка. — Моя внучка маленькая, и та проснулась от этого воя. Что за наказание!
Михалыч, выходивший из подъезда, остановился, прислушиваясь к разговору.
— А вы знаете, — вдруг произнёс он, — что собаки просто так выть не станут?
Женщины замолчали, с интересом глядя на таксиста.
— Я тут каждую ночь его вижу, — продолжил Михалыч. — Сидит на одном и том же месте. Как часовой на посту. И знаете что? Я вчера с ребятами из автопарка поговорил.
Он сделал паузу, и бабушки невольно подались вперёд.
— Знаете Степана Ильича? Высокий такой мужчина, каждое утро на первом автобусе на работу ездил?
— Да у нас тут столько многоэтажек по соседству, где же всех знать! — всплеснула руками Галина Сергеевна.
— Ну он жил неподалеку от вас. Так вот, — продолжил Михалыч тихо. — Три дня назад его с инсультом в больницу увезли. Прямо на остановке плохо стало, "скорую" вызвали. А пёс его, видать, с тех пор и ждёт.
Повисла тяжёлая тишина.
— Господи, — прошептала одна из женщин. — А мы тут, службу отлова...
Вечером Анна Петровна стояла у окна, кутаясь в старый пуховый платок. На улице моросил мелкий дождь, но пёс, как обычно, сидел на своём месте. Только сейчас она заметила, какой он красивый — крупный, с благородной осанкой. И какой худой.
Женщина решительно отвернулась от окна и пошла на кухню. Через несколько минут она уже спускалась по лестнице, держа в руках миску с остатками вчерашнего супа и половину батона.
— Иди сюда, хороший мой, — позвала она, подходя к остановке. — Кушать хочешь?
Пёс повернул голову на голос. В его карих глазах читалась такая тоска, что у Анны Петровны защемило сердце. Он не двинулся с места, но и не проявил агрессии, когда она осторожно поставила миску рядом.
— Ешь, миленький, — она присела на корточки. — Кушай.
Собака несколько секунд смотрела на неё, потом медленно встала и подошла к миске. Принюхалась. И начала есть — аккуратно, с достоинством, несмотря на явный голод.
Анна Петровна смотрела, как он ест, и по её щекам катились слёзы.
Пёс доел и благодарно посмотрел на женщину. В его взгляде что-то изменилось — словно растаяла льдинка одиночества.
— Представляете, — рассказывала Галина Сергеевна соседкам. — Анна-то наша его к себе забрала! Говорит, вдвоём им легче будет. Кличку такую смешную дала – Палыч!
— А как же Степан Ильич? — спросила кто-то.
— Так ведь, — Галина Сергеевна понизила голос. — Сказали не выкарабкался он. Вчера сообщили.
Женщины примолкли.
— А знаете, — вдруг улыбнулась одна из них. — Я вчера видела, как Анна Петровна с Палычем гуляла.
А в это время Анна Петровна сидела в своём кресле и вязала. Рядом, положив голову ей на колени, дремал Палыч. За окном накрапывал дождь, но в квартире было тепло и уютно.
— Вот так, дружок, — тихо говорила она, почёсывая пса за ухом. — Теперь мы с тобой друг у друга есть. Вместе и горе легче пережить.
Палыч во сне вздохнул и плотнее прижался к её ноге. Больше он не выл по ночам — незачем. Теперь у него снова был дом и человек, которому он был нужен. А у Анны Петровны появилась новая причина просыпаться по утрам.
Жизнь Анны Петровны начала меняться к лучшему. Регулярные прогулки с Палычем заставили её двигаться больше, дышать свежим воздухом. Постепенно ушла одышка, нормализовалось давление.
— Анна Петровна, вы ли это? — всплеснула руками Галина Сергеевна, столкнувшись с соседкой у подъезда. — Помолодели лет на десять!
И действительно, что-то неуловимо изменилось в ней. Исчезла сутулость, появилась лёгкость в походке. Строгий пучок сменила аккуратная стрижка, а вместо привычного тёмного халата с цветочками она надела красивый спортивный костюм.
— Это всё Палыч, — улыбнулась Анна Петровна, поглаживая пса по голове. — С ним хочешь-не хочешь, а надо держать себя в форме. Знаете, сколько мы с ним каждый день наматываем?
— И сколько же? — заинтересовалась соседка.
— По три километра утром и вечером! — с гордостью ответила Анна Петровна. — Я и не думала, что в моём возрасте смогу столько ходить.
Спустя месяц в районной группе в социальных сетях появился пост:
"Помните историю про бездомного пса, который выл на остановке? Так вот, теперь он живёт у нашей Анны Петровны. И когда видишь их вместе, понимаешь: иногда то, что кажется нам наказанием, на самом деле — величайший дар. Нужно только иметь сердце, способное это понять."
Пост набрал сотни лайков и репостов. А Анна Петровна и Палыч об этом даже не знали — они были слишком заняты тем, что учились быть счастливыми вновь.
Теперь по вечерам на районной остановке было непривычно тихо. Не было слышно тоскливого воя, который раздирал сердца случайных прохожих. Был только тёплый свет в окне на втором этаже, где пожилая женщина и большой палевый пёс учились заново верить в то, что жизнь может быть милосердна даже после самых тяжёлых потерь.
А утром они снова выйдут на прогулку — немолодая женщина с гордой осанкой и красивый пёс, который больше никогда не будет бездомным. И соседи, глядя на них, будут украдкой смахивать слёзы, вспоминая, как всего месяц назад осуждали "шумную дворнягу".
Следующая публикация
Нет комментариев