Предыдущая публикация
10 лучших книг по версии «Мира Фантастики»
1. Янки из Коннектикута при дворе короля Артура. Марк Твен
Янки — самый первый традиционный «попаданец-современник» (для автора книги, конечно). Да, гораздо раньше был Гулливер, но тот попадал в «затерянный мир» на Земле, и к тому же это случалось не вдруг, а в результате вполне объяснимого процесса вроде стихийного бедствия. А вот «попадание» Моргана до сих пор охотно используется МТА — Хэнк встрял в конфликт, получил ломиком по черепу и необъяснимым образом очухался уже в далёком прошлом.
Кроме «первородства», у Моргана имеется ещё несколько особенностей. Герой попадает не в реальное прошлое, а в фантазию в духе штампованных рыцарских романов. Приключения Хэнка — лишь повод для сатирических шаржей Твена на культурно-литературные клише, а также на нравы тогдашнего американского общества.
Тем не менее придуманная классиком базовая схема попаданческой истории до сих пор востребована. Герой, мастер на все руки и бизнесмен, с помощью своих профессиональных знаний и навыков пытается изменить ход истории. Правда, в отличие от нынешних книг, янки это так просто не даётся — инерция эпохи оказывается очень велика.
2. Боги Марса. Эдгар Берроуз
Бывший капитан армии Конфедерации Джон Картер, отправившись в Аризону на поиски золота, подвергается нападению индейцев и прячется от них в пещере. Там Картер впадает в странную кому, после чего его тело неким астральным образом перемещается на Марс. Герой получает от автора дар: из-за меньшей силы тяжести виргинский джентльмен в несколько раз сильнее аборигенов. Далее следуют традиционные приключения — Джон сражается, интригует, обретает любовь, богатство и власть.
Схема Картера используется практически во всех попаданческих историях, герои которых перемещаются в фэнтезийные миры. Разве что современные авторы обычно дарят своим героям магические способности или могущественные артефакты, а не предлагают научное обоснование, почему попаданец круче окружающих.
3. Да не опустится тьма! Лайон Спрэг Де Камп
Герой придуман как ответ твеновскому Янки — прежде всего в том, что касается конечного результата. Широко образованный американский археолог Мартин Пэдуэй, ударом молнии перенесённый в Рим 535 года, помогает готам отразить вторжение византийцев и становится фактическим властителем Италии. Заодно Мартин внедряет массу новаторских для того времени изобретений — от самодельного виски до книгопечатания.
Схема Пэдуэя ныне повторяется в большинстве попаданческих книг о всезнайке, который успешно ставит прошлое на уши. В романе де Кампа также впервые популярно изложена теория о расщеплении реальности — каждый попаданец, меняя прошлое, создаёт новую историческую линию. Так что роман стал одним из краеугольных камней не только попаданчества, но и жанра альтернативной истории.
4. Звездные короли. Эдмонд Гамильтон
Отчасти этот путешественник повторяет схему Джона Картера. Однако Гордон переносится в далёкое будущее не физически, а духовно. Именно Гамильтон впервые подробно отработал схему «паразита» — нашего современника, попавшего в тело человека из другого времени.
Правда, есть нюансы. Ведь перенос в будущее не становится для Гордона внезапным — он договаривается об обмене телами с галактическим принцем Зарт Арном. Однако из-за козней заговорщиков попавший в будущее Гордон предоставлен самому себе и сполна наслаждается типично попаданческими приключениями, которые опровергают принцип «не зная броду, не суйся в воду».
5. Серебряный Вихор. Джон Майерс Майерс
Богатый бездельник Шендон, наглый и малообразованный тип, потерпев кораблекрушение, попадает в загадочную страну Романию, населённую персонажами классической литературы. На первый взгляд автор использовал схему Гулливера, однако Романия — не место «где-то на Земле», и далеко не каждый может сюда попасть. Это своеобразная «карманная Вселенная», альтернативная реальность.
Тамошние приключения коренным образом преображают героя — из махрового подлеца он превращается в достойную личность. В этом и заключается главная нетипичность героя: как правило, попаданцы меняют окружающий мир «под себя», тогда как Шендон меняется сам.
6. Лев, колдунья и платяной шкаф. Клайв Стейплз Льюис
Новаторский ход — четверо братьев и сестёр попадают в волшебную страну Нарнию целой семьёй. В последующих частях «Хроник Нарнии» герои тоже обычно перемещались не в одиночку.
Приём «массового попадания» ныне довольно востребован. Причём если западные писатели ограничились переносом в прошлое одного города (межавторский цикл «1632»), на другую планету — небольшого куска французской территории (роман Франсиса Карсака «Робинзоны космоса») или полка американской армии времён Гражданской войны (цикл Уильяма Форстена «Затерянный полк»), а в параллельный мир — римского легиона (цикл Гарри Тартлдава «Пропавший легион»), то нашенские переместили в 1941-й аж всю современную Российскую Федерацию (цикл Фёдора Вихрева «2012: Вторая Великая Отечественная»). А чего мелочиться-то?
7. Дьявол в бархате. Джон Диксон Карр
Умирающий профессор Кембриджа Николас Фентон заключает сделку с Дьяволом и из Англии 1920-х перемещается в тело сэра Ника Фентона, дворянина эпохи Реставрации Стюартов. Помимо необычного способа переноса, нестандартной выглядит мотивация героя. В 1675 году он пытается предотвратить убийство красавицы Лидии, жены своего носителя, в которую влюбился по старинному портрету. Да и результат действий попаданца тоже необычен.
Ещё роман может служить отличным примером того, как надо сочинять «историческое» попаданчество. Карр был фанатом эпохи Карла II Стюарта и не пожалел усилий, чтобы влюбить в эти времена и своих читателей.
8. Человек, который пришел слишком рано. Пол Андерсон
Американский солдат, владеющий приёмами дзюдо, вооружённый пистолетом и толикой современных знаний, переносится в Исландию времён викингов. Хотя герой находит приют в местной семье, обучается языку и кое-каким обычаям, иной менталитет в конце концов его подводит.
Обрывочные знания неспециалиста, владение боевыми искусствами, даже огнестрельное оружие — ничто не способно помочь современному человеку в далёком прошлом. Повесть Андерсона — самая реалистичная история попаданца. Наверное, поэтому у нас она малоизвестна и непопулярна.
9. Голубой человек. Л. Лагин
Первый «классический» отечественный попаданец — советский студент Юрий Антошин, который ментально переносится в Россию 1894 года, в тело своего «альтер эго», рабочего паренька Егора. Автор избрал форму добротного исторического повествования с минимумом фантастических элементов. В отличие от своих лихих наследников, «попаданец по-советски» почти не пытается ничего изменить. Зачем? Ведь он осуществил заветную мечту строителя коммунизма — Ленина видел!
Кстати, обозначение Антошина как «голубого» не означает ничего эдакого — подразумевается выражение «голубой герой», то есть идеалист. Да и весь роман ныне отдаёт чем-то не от мира сего — особенно в сравнении с валом современных попаданческих книжек.
10. Большая игра. Дэйв Дункан
Перед началом Первой мировой войны юный англичанин Эдвард Экзетер попадает в магический параллельный мир — Соседство, где пришельцы с Земли могут генерировать в себе ману, что практически делает их богами.
Обретя по итогам своих похождений огромное количество маны, Эдвард оказывается перед выбором — стать верховным божеством или пойти путём Христа и погибнуть ради спасения мира. Угадайте, что выбрали бы 99% героев подобных историй?
Следующая публикация
Нет комментариев