Вот и сделала я порожки, чтоб легче к воде спускаться. Летом курица заквохтала, а сама еле живая, такая махонькая, жалко ее на яйца сажать, не высидит, решила я ее в речке искупать, тогда она успокоится. Несу к речке, а Пантелеевич говорит : - Давай я ее искупаю, а то там после дождя как бы не поскользнулась. Взял за ноги курицу и пошел, осталось две ступеньки, да как он поскользнись, со всего маху на спину падает, руку с курицей высоко поднял и как кинет ее, она полетела за речку в заросли. Пришла на второй день и квохтать перестала может от испуга, а может побоялась, что снова понесем купать. Весной то у нас какая красота, когда солнышко пригревает, снег тает, ручьи бегут, кукушка кукует. Встану на зорьке корову доить, а воздух такой пахучий не надышишься. А как сады зацветут, так и рассказать невозможно, так хочется жить долго-долго, не болеть, не помирать, а так бы ходить по зеленой траве босиком да песни петь, да добро делать.
Вот и сделала я порожки, чтоб легче к воде спускаться. Летом курица заквохтала, а сама еле живая, такая махонькая, жалко ее на яйца сажать, не высидит, решила я ее в речке искупать, тогда она успокоится. Несу к речке, а Пантелеевич говорит : - Давай я ее искупаю, а то там после дождя как бы не поскользнулась. Взял за ноги курицу и пошел, осталось две ступеньки, да как он поскользнись, со всего маху на спину падает, руку с курицей высоко поднял и как кинет ее, она полетела за речку в заросли. Пришла на второй день и квохтать перестала может от испуга, а может побоялась, что снова понесем купать. Весной то у нас какая красота, когда солнышко пригревает, снег тает, ручьи бегут, кукушка кукует. Встану на зорьке корову доить, а воздух такой пахучий не надышишься. А как сады зацветут, так и рассказать невозможно, так хочется жить долго-долго, не болеть, не помирать, а так бы ходить по зеленой траве босиком да песни петь, да добро делать.
Иван ругается, будто я специально свинарник близко к берегу построила, а строила я его сто лет в обед, когда еще берег был на расстоянии десяти метров, да каждую весну в половодье подмывает берег и он все обваливается понемножку. Сарай строила сама. Кирпича, глины, песка купила, замесы сама в сапогах резиновых месила, а как построила, так сестрам в Калач одной, да в Багаевку другой письма написала. Все как есть написала, письмо на почту отнесла, там младшенькая сестричка работает, говорю ей : -прочитай, может, ошибки какие исправишь, я схожу в магазин, потом зайду. Захожу на обратном пути, а она со слезами на глазах от смеха говорит: -Ну, ты и написала! И стала мне читать мою писанину: -… Сарай построила сама все таскала руки вытянулись на пять метров длины и три метра ширины. -Расставить точки с запятыми? -Не надо, говорю, они поймут, хоть посмеются. Такой у нас чернозем, все растет хорошо, но как дождь пройдет, ног не вытащишь, без сапог резиновых далеко не уйдешь</
...Ещё
Иван ругается, будто я специально свинарник близко к берегу построила, а строила я его сто лет в обед, когда еще берег был на расстоянии десяти метров, да каждую весну в половодье подмывает берег и он все обваливается понемножку. Сарай строила сама. Кирпича, глины, песка купила, замесы сама в сапогах резиновых месила, а как построила, так сестрам в Калач одной, да в Багаевку другой письма написала. Все как есть написала, письмо на почту отнесла, там младшенькая сестричка работает, говорю ей : -прочитай, может, ошибки какие исправишь, я схожу в магазин, потом зайду. Захожу на обратном пути, а она со слезами на глазах от смеха говорит: -Ну, ты и написала! И стала мне читать мою писанину: -… Сарай построила сама все таскала руки вытянулись на пять метров длины и три метра ширины. -Расставить точки с запятыми? -Не надо, говорю, они поймут, хоть посмеются. Такой у нас чернозем, все растет хорошо, но как дождь пройдет, ног не вытащишь, без сапог резиновых далеко не уйдешь
Всякое бывает. Вчера пришли ко мне кабана покупать, мне то денег надо собрать на уголь, он теперь дорогой стал. А покупать пришел Иван с сыном, крепкие ребята, думаю, справятся вдвоем, чтобы его в машину погрузить. Свинарник у меня с одной стороны рядом с огородом, а с другой стороны крутой берег речки. Опутали они его веревками, чтобы до машины довести, а он видно не хотел из дома уходить, чуял беду – погибель свою. Только вывели его за дверь, как он рванет с крутого яра в речку, а Иван веревку на руку накрутил и вместе с ним полетел вниз. Такой меня смех разобрал, сын его стоит рядом со мной слезами от смеха умывается, а снизу на нас летят матюки :- -Ах ты ведьма старая, специально научила его, чтобы он меня потаскал по грязи. Соседка пришла воды набрать в колодце и брат вышел на шум, стоим на берегу закатываемся со смеха, как мой Хрюша за свою независимость борется.
Всей компанией кое-как погрузили Хрюшу в машину, жалко его, сколько он нам здоровья вернул со
...Ещё
Всякое бывает. Вчера пришли ко мне кабана покупать, мне то денег надо собрать на уголь, он теперь дорогой стал. А покупать пришел Иван с сыном, крепкие ребята, думаю, справятся вдвоем, чтобы его в машину погрузить. Свинарник у меня с одной стороны рядом с огородом, а с другой стороны крутой берег речки. Опутали они его веревками, чтобы до машины довести, а он видно не хотел из дома уходить, чуял беду – погибель свою. Только вывели его за дверь, как он рванет с крутого яра в речку, а Иван веревку на руку накрутил и вместе с ним полетел вниз. Такой меня смех разобрал, сын его стоит рядом со мной слезами от смеха умывается, а снизу на нас летят матюки :- -Ах ты ведьма старая, специально научила его, чтобы он меня потаскал по грязи. Соседка пришла воды набрать в колодце и брат вышел на шум, стоим на берегу закатываемся со смеха, как мой Хрюша за свою независимость борется.
Всей компанией кое-как погрузили Хрюшу в машину, жалко его, сколько он нам здоровья вернул со смехом.
Хорошо – то как на свете жить, когда здоровье есть и на кой нам какие-то доллары, рубли б нам хоть платили в деревне за труд наш на земле – матушке, да не продавали ее каким – то проходимцам, прости Господи. Ведь мы крестьяне без земли, что лошадь без копыт. Весна ведь скоро. Землица подсохнет, травка все грехи, мусор какой мы развели, спрячет, да зацветут сады, такая благодать, что и сравнить ни с чем невозможно. Поглядишь на небо, какое оно чистое, светлое, с какой радостью возвращаются птицы. Мы в деревне все это видим да радуемся. В городах все небо закрыто домами высокими, да и люди сами редко наблюдают, как травка из земли пробивается, там ведь асфальты кругом, она и сквозь асфальт пытается выбраться на свет, да ее затаптывают Нас деревенских часто называют блаженными. А мне жалко городских, они ведь жизнь проживут вроде на земле, а красоты земной то и не видят. Мы в деревне живем большой семьей, бывает и ругаемся и миримся.
Я кинулась бегом в коридор, схватила свою, слава Богу, целую корзину и стала выкладывать на стулья все содержимое. Докторица смеялась и вытирала с лица слезы, а как увидела мою корзину, замахала руками и повалилась на стул. А мне не до смеха, какой тут смех! Стала я перед ней на колени, руки к груди прижала и говорю ей :- -Христом Богом тебя прошу, помоги мне от болезни избавиться, доконала она меня, ночами не сплю. Долго она возилась с моим, как она назвала, гайморитом, лекарств выписала, советов надавала, через две недели я околемалась. Такая радость на душе, будто вновь на свет народилась, видно много грехов накопила, что Бог послал мне такую болезнь, просила я его в молитвах, вот и сжалился он, послал мне добрую докторицу.
И Мишка мой не нарадуется, что я выздоровела, обнимаю его, разглаживаю ленькую мордашку и чуб, там уже и рожки пробиваются, да молочком его пою.
-Следующий! Глядь, а очередь к кабинету кончилась. Кинулась я к двери вся в сомнениях, что меня примут, порог перешагнула ни живая, ни мертвая. Сидит док-торица за столом такая риятная и говорит : -Заходите. Фамилия? А я или так растерялась, что у меня ни направления, ни талона и отвечаю : -А у меня ее нет. А у самой в горле пересохло, тихо сказала. Она, докторица, на меня удивленно поглядела: -Как нет? -Да я из хутора.
Вижу, что она на меня так уставилась, думаю сейчас она меня прогонит и решила лезть напролом -А я вам ммас..ло, ккурочку ппривезла..-, прохрипела я вполголоса. -Ну давайте вашу макушечку, - протянула руку докторица -А зачем вам макушечка…, макуха, у нас в хуторе на нее мужики только рыбу ловят ? – уже смелее я спросила с интересом -Вы же сказали, что макушечку привезли, а я не знаю что это такое. -Я сказала масличка, да курочку привезла.
а там или очередь в километр, а то и вовсе врача нет. А ночь без сна она такая длинная, чего не передумаешь. Навязала на лоб полка-чана капустных листьев, к утру кое-как задремала и не слыхала, как сын на машине подъехал: - -Мама, собирайся, я тебя до больницы подкину, а на обратном пути заберу. Кинулась я собираться, двух куриц, банку масла, кусок сала, яиц, слава Богу свое хозяйство. К одиннадцати часам приехали, захожу в регистратуру, а там очередь до порога. В регистратуре милая такая бабеночка видно пожалела меня и посоветовала посидеть, пока врач примет всех с талонами, а потом попросить, чтобы меня приняли. Сижу я, мысли одолевают нехорошие – направления нет, талона нет, на кой я ей нужна, чтобы меня принимать, похоже, поеду я домой со своими болячками, уже не то в песик, а и в ухо стало стрелять и слышу плохо. Пока я сидела загорюненная, слышу зовут : -
ДО ЧЕГО ЖЕ НА ЗЕМЛЕ ЖИТЬХОРОШО! Все было до того хорошо! Жвачка отелилась, теленочек – лучше не придумать – мордочка белая, на левом боку черная полоса. такой лобастенький с чубом. Мишкой его назвала. Имя человеческое, но такие имена для людей теперь не в моде. Прижмусь к его мордашке – такой тепленький, да милый, одно блаженство, молочком пахнет. Все бы прекрасно, да проклятый грипп навалился, откуда явился на мою душу грешную, так скрутил, что свет белый не мил. В конце недели вроде отлегло, да ни с того, ни с сего голова расхворалась, стреляет в ней кто-то прямо в висок и в лоб, ни днем, ни ночью нет покоя. Хорошо у кого больница рядом, а мы то в своей деревне богом забытой, без асфальта, одни колдобины на дорогах, пока за 40 километров доберешься,
Дома Таня рассказала все матери одной, боялась, что не поверит. Развернули свертки. В разного цвета свертках лежа-ли купюры денег разного достоинства. Никому больше не рассказывали, деньги спрятали. Не спали всю ночь. Утром с матерью они отправились на то место, где стоял фургон, но там не осталось никаких следов, даже признака того, что по земле ходила лошадь. Всю зиму семья голодала, боялись истратить хоть одну де-нежку, ожидали, вдруг кто - то придет, но никто за деньгами не приходил и, мать решила понемногу тратить только на пищу, потом на одежду. Деньги тратились экономно и их хва-тило надолго жить и не голодать, а потом и выучить детей.. Бабушке нашей восьмой десяток лет, но, удивительно, что она прожила такую трудную жизнь, а память хорошая и здоровье по-зволяет в огороде работать.
Однажды она возвращалась домой. Шла по степи, плакала и просила Бога помочь их семье. Шла и думала : « Вот шла бы я, сейчас и послал бы Бог найти какую - нибудь бумагу, по которой освободили б отца или деньги, чтоб мы купили еды. Шла и шла со своими невеселыми мыслями, попуток не было. Вдруг , увидела, пасется у телеги спутанная лошадь, а телега с фургоном, крытая, как в старину, но людей поблизо-сти нигде не было. Таня обрадовалась, может, подвезут, остановилась, но никто к телеге не подходил, лошадь спокойно паслась. Покричала, позвала, никого нет. Смотрит в телеге портфель. Еще подождала - никого нет. Открыла портфель. В нем ле-жало что - то завернутое в разноцветную бумагу. Таня взяла две пачки, спрятала под кофту и пошла дальше. Шла и все оглядывалась, может хозяин появится, но так и скрылись вдали пасущаяся лошадь и фургон.
Поезд постукивал рельсами, за окном было совсем темно -Может спать пора?- отозвалась молоденькая Галинка, как она нам представилась. -Нет уж, вряд ли теперь кто уснет, пока обо всех не узнаем. - Да мне еще не о чем рассказывать, я еще замужем не была и даже не влюблялась по настоящему. Но я расскажу о том, что мне моя бабушка о себе рассказывала. Звали ее тогда просто Таня, теперь бабушка Таня. В годы репрессий из их многодетной семьи « Черный ворон» увез отца. Никто не знал где он. Дочь Таня ездила на попутках в город, чтобы хоть что - нибудь узнать, но возвращалась без результата. В семье был голод.
Потемнело в глазах, все закружилось. Сказано было вроде как с упреком, значит в этом моя вина. Но разве я в чем-то кроме этих слов виновата, разве я ей делала зло, а не она мне? Но ведь она моя сестра, для мамы она дочь прежде всего, какая бы она ни была. Я вернулась к маме, стала перед ней на колени, обняла их и просила прощение, и плакали оба навзрыд, в голос, пока муж не поднял меня, стал перед нами на колени и стал просить проще-ния. -Простите меня, я во всем виноват, я, только я один. Мы остались жить вместе втроем, горько было, печально, но благодаря Катюшке мы выбрались из этого мрака. Я сходила в церковь, после ко мне пришло облегчение, а вскоре родился у нас мальчик, тут радости мужа не вместить ни во что. Катюшка наша поступила учиться в мединститут, вот к ней я и еду, а Сережка с папой на рыбалке по выходным пропадают. У них свои секреты, мужские разговоры, вроде я уж и опять одна, еще бы одну девочку родить, да поздно, годы то летят вереницей.
Через два дня я с Катюшкой уехала в санаторий, что-бы хоть как - то успокоиться, привести в порядок мысли. Окончился срок путевки, мы вернулись и пришли к маме, ее так любила дочка. Посвежевшая, отдохнувшая, мне не хоте-лось возвращаться в прежний мир бытия, так хорошо было с самыми близкими людьми мамой и дочерью. Но пока оставалось время, надо было навестить брата. Тот же ухоженный сад уже со спелыми яблоками, палисадник с цветами. Брат встретил сдержанно, все как - то необычно отнеслись к моему приходу, молчание заполнило атмосферу общения. «В чем дело? Что случилось? « А тебе мама разве ничего не рассказала? « Ничего. Да скажите же, что произошло? « Случилось так, как ты предрекла « Что именно? « Света попала в аварию и ей оторвало голову
Однажды брат Коля решил собрать всех родственников на свой юбилей 50-тилетие. Было лето. В роскошном саду накрыли столы. Гостей собралось много. Приехала и Света. Я старалась не замечать ее. В разгар гулянья мы с Виктором стояли в окружении родственников, друзей, оживленно разговаривали, смеялись. Не-ожиданно в наш круг зашла Света крепко подвыпившая. -«Ну что, Виктор, как жилосьтебе это времяс Ниной? Чего ж ты молчишь? Знаю, что не любишь ты ее. Не любишь! Потому, что ты любишь меня одну. Помнишь, как хорошо мы проводили с тобой время, пока Нина была в род-доме! Ты мне каждый день клялся, что любишь меня, как нам было сладко!» Света громко стала выкладывать все интимные под-робности, хохотала, запрокинув голову. Все словно онемели и в этой тишине я с дрожью в голосе сказала: -« Да тебе за такое голову надо оторвать! – поверну-лась я и ушла
Я предложила побыстрее покинуть их дом. А с Виктором после разговора отношения совсем испортились. Вместе с маленьким человечком, который принес радость, рядом поселились холод и отчуждение. Но время лучший лекарь. Чтобы ребенок рос здоровым и спокойным, ему нужна любовь обоих родителей, и в дом потихоньку возвращалось тепло. Ради этого я решила не упрекать мужа. Прошло пять лет. Наша Катюшка подросла, каждое утро мы заплетали косички, вязали банты и я отводила ее в детский сад, куда она ходила с большим удовольствием. Вечером ее забирал папа, с ним у них была особая любовь, они ходили на карусели, в зверинец и восхищенным рассказам не было конца. В семье стало тепло и уютно. В уголку посе-лился трехцветный котенок, в аквариуме плавали разноцветные рыбки. Вечерами мы читали детские книжки, вырезали картинки, ходили втроем гулять.
Как надумала, так и вышло. Через два месяца я забеременела и радость поселилась в моей душе. Осенью к нам приехала с севера сестра Света, а я вскоре попала в роддом. Роды были не совсем удачные и мне пришлось задержаться в больнице. Родилась девочка. Каждый день к нам приходили муж и Света, а когда мы выписались, Света не сразу уехала, оста-лась еще на неделю. В эти то дни и заметила я, как изме-нились отношения мужа к ней, как любезно он относился к Свете, не раз я ловила их взгляды друг на друга, которые были красноречивее всяких слов. Наконец я собралась с мыслями и поговорила с сест-рой и Света призналась, что она любит Виктора и он тоже любит ее.
А Сереженьке нашему все хуже и мы решили ехать домой. В больнице определили ОРЗ, пролежали мы с ним неделю, уже домой стали собираться, как малыш мой стал плакать и задыхаться, а утром его не стало. Я ничего не помнила, не видела, не соображала, лежала, отвернувшись к стенке, и перебирала его рубашечки. Мне долго не говорили, что медсестра ввела не то лекарство. Я думала не выкарабкаюсь, но пришла добрая спасительная мысль родить второго ребенка, в нем мое спасение. Муж переживал не меньше меня, он стал замкнутым, уставшим приходил с работы и нам, вроде и не о чем стало говорить. Но жить надо было, горе непоправимое, да не у нас одних так случается, а мы еще молодые, нам нужен ребенок.
. В дороге нас застал дождь, он неожиданно полился сплошной стеной, около часа мы выжидали на обочине, подступали сумерки. Наконец дождь прекратился так же неожиданно, как и начался. До деревни было пять километров бездорожья, вернее дорога без асфальта. Оставалось около двух километров, машина забуксовала и застряла в грязи. Муж пытался вытолкать, но не смог. После дождя стало холодно, малыш расплакался, не хотелось лежать так долго завернутым. Только через два часа нас вытащила встречная машина. Приехали поздно. После теплых солнечных дней в доме было прохладно, Сережу надо было купать. Надо было бы протереть и не купать, но мы еще неопытные родители накупали, а ночью чувствую мой малыш тяжело дышит, носик забит. В деревне нет больницы, по грязи в райцентр не доберешься, лечили сами.
Мы используем cookie-файлы, чтобы улучшить сервисы для вас. Если ваш возраст менее 13 лет, настроить cookie-файлы должен ваш законный представитель. Больше информации
ПОРТРЕТ-ПОДАРОК НА ВЕКА!!!89965224136-Ксения Граур
Портрет-отличная идея для уникального подарка себе и любимым на многие поколения!😍 😍 😍 Ксения- т. 89965224136(Viber , WhatsApp)☎ Бесплатная доставка по Миру🌍
Комментарии 276
Вот и сделала я порожки, чтоб легче к воде спускаться. Летом курица заквохтала, а сама еле живая, такая махонькая, жалко ее на яйца сажать, не высидит, решила я ее в речке искупать, тогда она успокоится. Несу к речке, а Пантелеевич говорит :
- Давай я ее искупаю, а то там после дождя как бы не поскользнулась. Взял за ноги курицу и пошел, осталось две ступеньки, да как он поскользнись, со всего маху на спину падает, руку с курицей высоко поднял и как кинет ее, она полетела за речку в заросли. Пришла на второй день и квохтать перестала может от испуга, а может побоялась, что снова понесем купать.
Весной то у нас какая красота, когда солнышко пригревает, снег тает, ручьи бегут, кукушка кукует. Встану на зорьке корову доить, а воздух такой пахучий не надышишься. А как сады зацветут, так и рассказать невозможно, так хочется жить долго-долго, не болеть, не помирать, а так бы ходить по зеленой траве босиком да песни петь, да добро делать.
Вот и сделала я порожки, чтоб легче к воде спускаться. Летом курица заквохтала, а сама еле живая, такая махонькая, жалко ее на яйца сажать, не высидит, решила я ее в речке искупать, тогда она успокоится. Несу к речке, а Пантелеевич говорит :
- Давай я ее искупаю, а то там после дождя как бы не поскользнулась. Взял за ноги курицу и пошел, осталось две ступеньки, да как он поскользнись, со всего маху на спину падает, руку с курицей высоко поднял и как кинет ее, она полетела за речку в заросли. Пришла на второй день и квохтать перестала может от испуга, а может побоялась, что снова понесем купать.
Весной то у нас какая красота, когда солнышко пригревает, снег тает, ручьи бегут, кукушка кукует. Встану на зорьке корову доить, а воздух такой пахучий не надышишься. А как сады зацветут, так и рассказать невозможно, так хочется жить долго-долго, не болеть, не помирать, а так бы ходить по зеленой траве босиком да песни петь, да добро делать.
Иван ругается, будто я специально свинарник близко к берегу построила, а строила я его сто лет в обед, когда еще берег был на расстоянии десяти метров, да каждую весну в половодье подмывает берег и он все обваливается понемножку. Сарай строила сама. Кирпича, глины, песка купила, замесы сама в сапогах резиновых месила, а как построила, так сестрам в Калач одной, да в Багаевку другой письма написала. Все как есть написала, письмо на почту отнесла, там младшенькая сестричка работает, говорю ей :
...Ещё-прочитай, может, ошибки какие исправишь, я схожу в магазин, потом зайду. Захожу на обратном пути, а она со слезами на глазах от смеха говорит:
-Ну, ты и написала! И стала мне читать мою писанину:
-… Сарай построила сама все таскала руки вытянулись на пять метров длины и три метра ширины.
-Расставить точки с запятыми?
-Не надо, говорю, они поймут, хоть посмеются.
Такой у нас чернозем, все растет хорошо, но как дождь пройдет, ног не вытащишь, без сапог резиновых далеко не уйдешь</
Иван ругается, будто я специально свинарник близко к берегу построила, а строила я его сто лет в обед, когда еще берег был на расстоянии десяти метров, да каждую весну в половодье подмывает берег и он все обваливается понемножку. Сарай строила сама. Кирпича, глины, песка купила, замесы сама в сапогах резиновых месила, а как построила, так сестрам в Калач одной, да в Багаевку другой письма написала. Все как есть написала, письмо на почту отнесла, там младшенькая сестричка работает, говорю ей :
-прочитай, может, ошибки какие исправишь, я схожу в магазин, потом зайду. Захожу на обратном пути, а она со слезами на глазах от смеха говорит:
-Ну, ты и написала! И стала мне читать мою писанину:
-… Сарай построила сама все таскала руки вытянулись на пять метров длины и три метра ширины.
-Расставить точки с запятыми?
-Не надо, говорю, они поймут, хоть посмеются.
Такой у нас чернозем, все растет хорошо, но как дождь пройдет, ног не вытащишь, без сапог резиновых далеко не уйдешь
Всякое бывает. Вчера пришли ко мне кабана покупать, мне то денег надо собрать на уголь, он теперь дорогой стал. А покупать пришел Иван с сыном, крепкие ребята, думаю, справятся вдвоем, чтобы его в машину погрузить. Свинарник у меня с одной стороны рядом с огородом, а с другой стороны крутой берег речки. Опутали они его веревками, чтобы до машины довести, а он видно не хотел из дома уходить, чуял беду – погибель свою. Только вывели его за дверь, как он рванет с крутого яра в речку, а Иван веревку на руку накрутил и вместе с ним полетел вниз. Такой меня смех разобрал, сын его стоит рядом со мной слезами от смеха умывается, а снизу на нас летят матюки :-
-Ах ты ведьма старая, специально научила его, чтобы он меня потаскал по грязи.
Соседка пришла воды набрать в колодце и брат вышел на шум, стоим на берегу закатываемся со смеха, как мой Хрюша за свою независимость борется.
Всей компанией кое-как погрузили Хрюшу в машину, жалко его, сколько он нам здоровья вернул со
...ЕщёВсякое бывает. Вчера пришли ко мне кабана покупать, мне то денег надо собрать на уголь, он теперь дорогой стал. А покупать пришел Иван с сыном, крепкие ребята, думаю, справятся вдвоем, чтобы его в машину погрузить. Свинарник у меня с одной стороны рядом с огородом, а с другой стороны крутой берег речки. Опутали они его веревками, чтобы до машины довести, а он видно не хотел из дома уходить, чуял беду – погибель свою. Только вывели его за дверь, как он рванет с крутого яра в речку, а Иван веревку на руку накрутил и вместе с ним полетел вниз. Такой меня смех разобрал, сын его стоит рядом со мной слезами от смеха умывается, а снизу на нас летят матюки :-
-Ах ты ведьма старая, специально научила его, чтобы он меня потаскал по грязи.
Соседка пришла воды набрать в колодце и брат вышел на шум, стоим на берегу закатываемся со смеха, как мой Хрюша за свою независимость борется.
Всей компанией кое-как погрузили Хрюшу в машину, жалко его, сколько он нам здоровья вернул со смехом.
Хорошо – то как на свете жить, когда здоровье есть и на кой нам какие-то доллары, рубли б нам хоть платили в деревне за труд наш на земле – матушке, да не продавали ее
каким – то проходимцам, прости Господи. Ведь мы крестьяне без земли, что лошадь без копыт. Весна ведь скоро. Землица подсохнет, травка все грехи, мусор какой мы развели, спрячет, да зацветут сады, такая благодать, что и сравнить ни с чем невозможно. Поглядишь на небо, какое оно чистое, светлое, с какой радостью возвращаются птицы. Мы в деревне все это видим да радуемся. В городах все небо закрыто домами высокими, да и люди сами редко наблюдают, как травка из земли пробивается, там ведь асфальты кругом, она и сквозь асфальт пытается выбраться на свет, да ее затаптывают
Нас деревенских часто называют блаженными. А мне жалко городских, они ведь жизнь проживут вроде на земле, а красоты земной то и не видят. Мы в деревне живем большой семьей, бывает и ругаемся и миримся.
Я кинулась бегом в коридор, схватила свою, слава Богу, целую корзину и стала выкладывать на стулья все содержимое.
Докторица смеялась и вытирала с лица слезы, а как увидела мою корзину, замахала руками и повалилась на стул. А мне не до смеха, какой тут смех! Стала я перед ней на колени,
руки к груди прижала и говорю ей :-
-Христом Богом тебя прошу, помоги мне от болезни избавиться, доконала она меня, ночами не сплю.
Долго она возилась с моим, как она назвала, гайморитом, лекарств выписала, советов надавала, через две недели я околемалась. Такая радость на душе, будто вновь на свет народилась, видно много грехов накопила, что Бог послал мне такую болезнь, просила я его в молитвах, вот и сжалился он, послал мне добрую докторицу.
И Мишка мой не нарадуется, что я выздоровела, обнимаю его, разглаживаю
ленькую мордашку и чуб, там уже и рожки пробиваются, да молочком его пою.
-Следующий! Глядь, а очередь к кабинету кончилась. Кинулась я к двери вся в сомнениях, что меня примут, порог перешагнула ни живая, ни мертвая. Сидит док-торица за столом такая риятная и говорит :
-Заходите. Фамилия?
А я или так растерялась, что у меня ни направления, ни талона и отвечаю :
-А у меня ее нет. А у самой в горле пересохло, тихо сказала. Она, докторица, на меня удивленно поглядела:
-Как нет?
-Да я из хутора.
Вижу, что она на меня так уставилась, думаю сейчас она меня прогонит и решила лезть напролом
-А я вам ммас..ло, ккурочку ппривезла..-, прохрипела я вполголоса.
-Ну давайте вашу макушечку, - протянула руку докторица
-А зачем вам макушечка…, макуха, у нас в хуторе на нее мужики только рыбу ловят ? – уже смелее я спросила с интересом
-Вы же сказали, что макушечку привезли, а я не знаю что это такое.
-Я сказала масличка, да курочку привезла.
а там или очередь в километр, а то и вовсе врача нет. А ночь без сна она такая длинная, чего не передумаешь. Навязала на лоб полка-чана капустных листьев, к утру кое-как задремала и не слыхала, как сын на машине подъехал: -
-Мама, собирайся, я тебя до больницы подкину, а на обратном пути заберу.
Кинулась я собираться, двух куриц, банку масла, кусок сала, яиц, слава Богу свое хозяйство.
К одиннадцати часам приехали, захожу в регистратуру, а там очередь до порога. В регистратуре милая такая бабеночка видно пожалела меня и посоветовала посидеть, пока врач примет всех с талонами, а потом попросить, чтобы меня приняли. Сижу я, мысли одолевают нехорошие – направления нет, талона нет, на кой я ей нужна, чтобы меня принимать, похоже, поеду я домой со своими болячками, уже не то в песик, а и в ухо стало стрелять и слышу плохо. Пока я сидела загорюненная, слышу зовут :
-
ДО ЧЕГО ЖЕ НА ЗЕМЛЕ ЖИТЬХОРОШО!
Все было до того хорошо! Жвачка отелилась, теленочек – лучше не придумать – мордочка белая, на левом боку черная полоса. такой лобастенький с чубом. Мишкой его назвала. Имя человеческое, но такие имена для людей теперь не в моде. Прижмусь к его мордашке – такой тепленький, да милый, одно блаженство, молочком пахнет. Все бы прекрасно, да проклятый грипп навалился, откуда явился на мою душу грешную, так скрутил, что свет белый не мил. В конце недели вроде отлегло, да ни с того, ни с сего голова расхворалась, стреляет в ней кто-то прямо в висок и в лоб, ни днем, ни ночью нет покоя. Хорошо у кого больница рядом, а мы то в своей деревне богом забытой, без асфальта, одни колдобины на дорогах, пока за 40 километров доберешься,
Дома Таня рассказала все матери одной, боялась, что не поверит. Развернули свертки. В разного цвета свертках лежа-ли купюры денег разного достоинства.
Никому больше не рассказывали, деньги спрятали. Не спали всю ночь. Утром с матерью они отправились на то место, где стоял фургон, но там не осталось никаких следов, даже признака того, что по земле ходила лошадь.
Всю зиму семья голодала, боялись истратить хоть одну де-нежку, ожидали, вдруг кто - то придет, но никто за деньгами не приходил и, мать решила понемногу тратить только на пищу, потом на одежду. Деньги тратились экономно и их хва-тило надолго жить и не голодать, а потом и выучить детей..
Бабушке нашей восьмой десяток лет, но, удивительно, что она прожила такую трудную жизнь, а память хорошая и здоровье по-зволяет в огороде работать.
Однажды она возвращалась домой. Шла по степи, плакала и просила Бога помочь их семье. Шла и думала :
« Вот шла бы я, сейчас и послал бы Бог найти какую - нибудь бумагу, по которой освободили б отца или деньги, чтоб мы купили еды.
Шла и шла со своими невеселыми мыслями, попуток не было. Вдруг , увидела, пасется у телеги спутанная лошадь, а телега с фургоном, крытая, как в старину, но людей поблизо-сти нигде не было. Таня обрадовалась, может, подвезут, остановилась, но никто к телеге не подходил, лошадь спокойно паслась.
Покричала, позвала, никого нет. Смотрит в телеге портфель. Еще подождала - никого нет. Открыла портфель. В нем ле-жало что - то завернутое в разноцветную бумагу. Таня взяла две пачки, спрятала под кофту и пошла дальше. Шла и все оглядывалась, может хозяин появится, но так и скрылись вдали пасущаяся лошадь и фургон.
ОТКРОВЕНИЯ В ПОЕЗДЕГАЛИНКА
Поезд постукивал рельсами, за окном было совсем темно
-Может спать пора?- отозвалась молоденькая Галинка, как она нам представилась.
-Нет уж, вряд ли теперь кто уснет, пока обо всех не узнаем.
- Да мне еще не о чем рассказывать, я еще замужем не была и даже не влюблялась по настоящему. Но я расскажу о том, что мне моя бабушка о себе рассказывала. Звали ее тогда просто Таня, теперь бабушка Таня.
В годы репрессий из их многодетной семьи « Черный ворон» увез отца. Никто не знал где он. Дочь Таня ездила на попутках в город, чтобы хоть что - нибудь узнать, но возвращалась без результата.
В семье был голод.
Огромное спасибо, Прасковья Вам за Ваши интересные жизненные истории, с удовольствием читала и душой отдыхала, жду продолжения.
Потемнело в глазах, все закружилось. Сказано было вроде как с упреком, значит в этом моя вина. Но разве я в чем-то кроме этих слов виновата, разве я ей делала зло, а не она мне? Но ведь она моя сестра, для мамы она дочь прежде всего, какая бы она ни была. Я вернулась к маме, стала перед ней на колени, обняла их и просила прощение, и плакали оба навзрыд, в голос, пока муж не поднял меня, стал перед нами на колени и стал просить проще-ния.
-Простите меня, я во всем виноват, я, только я один.
Мы остались жить вместе втроем, горько было, печально, но
благодаря Катюшке мы выбрались из этого мрака. Я сходила в церковь, после ко мне пришло облегчение, а вскоре родился у нас мальчик, тут радости мужа не вместить ни во что.
Катюшка наша поступила учиться в мединститут, вот к ней я и еду, а Сережка с папой на рыбалке по выходным пропадают. У них свои секреты, мужские разговоры, вроде я уж и опять одна, еще бы одну девочку родить, да поздно, годы то летят вереницей.
Через два дня я с Катюшкой уехала в санаторий, что-бы хоть как - то успокоиться, привести в порядок мысли. Окончился срок путевки, мы вернулись и пришли к маме, ее так любила дочка. Посвежевшая, отдохнувшая, мне не хоте-лось возвращаться в прежний мир бытия, так хорошо было с самыми близкими людьми мамой и дочерью.
Но пока оставалось время, надо было навестить брата. Тот же ухоженный сад уже со спелыми яблоками, палисадник с цветами. Брат встретил сдержанно, все как - то
необычно отнеслись к моему приходу, молчание заполнило атмосферу общения.
«В чем дело? Что случилось?
« А тебе мама разве ничего не рассказала?
« Ничего. Да скажите же, что произошло?
« Случилось так, как ты предрекла
« Что именно?
« Света попала в аварию и ей оторвало голову
Однажды брат Коля решил собрать всех родственников на свой юбилей 50-тилетие.
Было лето. В роскошном саду накрыли столы. Гостей собралось много. Приехала и Света. Я старалась не замечать ее. В разгар гулянья мы с Виктором стояли в окружении родственников, друзей, оживленно разговаривали, смеялись. Не-ожиданно в наш круг зашла Света крепко подвыпившая.
-«Ну что, Виктор, как жилосьтебе это времяс Ниной? Чего ж ты молчишь? Знаю, что не любишь ты ее. Не любишь! Потому, что ты любишь меня одну. Помнишь, как хорошо мы проводили с тобой время, пока Нина была в род-доме! Ты мне каждый день клялся, что любишь меня, как нам было сладко!»
Света громко стала выкладывать все интимные под-робности, хохотала, запрокинув голову. Все словно онемели и в этой тишине я с дрожью в голосе сказала:
-« Да тебе за такое голову надо оторвать! – поверну-лась я и ушла
Я предложила побыстрее покинуть их дом. А с Виктором после разговора отношения совсем испортились. Вместе с маленьким человечком, который принес радость, рядом поселились холод и отчуждение.
Но время лучший лекарь. Чтобы ребенок рос здоровым и спокойным, ему нужна любовь обоих родителей, и в дом потихоньку возвращалось тепло. Ради этого я решила не упрекать мужа.
Прошло пять лет. Наша Катюшка подросла, каждое утро мы заплетали косички, вязали банты и я отводила ее в детский сад, куда она ходила с большим удовольствием.
Вечером ее забирал папа, с ним у них была особая любовь, они ходили на карусели, в зверинец и восхищенным рассказам не было конца. В семье стало тепло и уютно. В уголку посе-лился трехцветный котенок, в аквариуме плавали разноцветные рыбки. Вечерами мы читали детские книжки, вырезали картинки, ходили втроем гулять.
Как надумала, так и вышло. Через два месяца я забеременела и радость поселилась в моей душе.
Осенью к нам приехала с севера сестра Света, а я вскоре попала в роддом. Роды были не совсем удачные и мне пришлось задержаться в больнице.
Родилась девочка. Каждый день к нам приходили муж и Света, а когда мы выписались, Света не сразу уехала, оста-лась еще на неделю. В эти то дни и заметила я, как изме-нились отношения мужа к ней, как любезно он относился к Свете, не раз я ловила их взгляды друг на друга, которые были красноречивее всяких слов.
Наконец я собралась с мыслями и поговорила с сест-рой и Света призналась, что она любит Виктора и он тоже любит ее.
А Сереженьке нашему все хуже и мы
решили ехать домой. В больнице определили ОРЗ, пролежали мы с ним неделю, уже домой стали собираться, как малыш мой стал плакать и задыхаться, а утром его не стало. Я ничего не помнила, не видела, не соображала, лежала, отвернувшись к стенке, и перебирала его рубашечки. Мне долго не говорили, что медсестра ввела не то лекарство. Я думала не выкарабкаюсь, но пришла добрая спасительная мысль родить второго ребенка, в нем мое спасение. Муж переживал не меньше меня, он стал замкнутым, уставшим приходил с работы и нам, вроде и не о чем стало говорить. Но жить надо было, горе непоправимое, да не у нас одних так случается,
а мы еще молодые, нам нужен ребенок.
. В дороге нас застал дождь, он неожиданно полился сплошной стеной, около часа мы выжидали на обочине, подступали сумерки. Наконец дождь прекратился так же неожиданно, как и начался. До деревни было пять километров бездорожья, вернее дорога без асфальта. Оставалось около двух километров, машина забуксовала и застряла в грязи. Муж пытался вытолкать, но не смог. После дождя стало холодно, малыш расплакался, не хотелось лежать так долго завернутым. Только через два часа нас вытащила встречная машина. Приехали поздно. После теплых солнечных дней в доме было прохладно, Сережу надо было купать. Надо было бы протереть и не купать, но мы еще неопытные родители накупали, а ночью чувствую мой малыш тяжело дышит, носик забит. В деревне нет больницы, по грязи в райцентр не доберешься, лечили сами.