Предыдущая публикация
Старый дом
Старые дома могли бы поведать нам сотню-другую увлекательных историй. Если бы умели разговаривать, конечно...
На своем веку они повидали всякое. Любовь, ревность, предательства, встречи и расставания. Об одном таком доме и пойдет наш рассказ.
Построил его архитектор Утюжков, о котором современным москвичам не известно ничего, кроме забавной фамилии.
Дом скромно примостился в самом конце крохотной улочки, название которой за последние сто лет менялось так часто, будто она скрывалась от кредиторов.
Четырехэтажный, дивного болотно-серого цвета, что еще о нем сказать? Меблированные комнаты в Утюжковском доме пользовались популярностью у студентов всех мастей. Причиной тому была их чрезвычайная дешевизна.
Мало где в Первопрестольной найдешь квартиру за восемь рублей. Да еще и без крыс!
Да, комнатки тут крохотные, будто игрушечные, по коридорам нагло разгуливает сквозняк и кое-где от сырости отслаиваются обои. Но все лучше, чем в ночлежке!
На третьем этаже в десятирублевом нумере проживал студент Михаил. По меркам Утюжковского дома, его обиталище могло бы считаться дворцом. Десять целковых – это вам не какие-то жалкие восемь!
Расточительностью Михаил не отличался, а два лишних рубля приплачивал за большой стенной шкаф, в котором хранилось великое множество книг по анатомии и латинскому языку. Хватало места там даже для черепа с костями.
Если вы вдруг вообразили, что Михаил увлекался какой-нибудь оккультной наукой или вечерами репетировал в обнимку с черепом роль Гамлета, то спешим вас разуверить. Он учился на врача.
Этажом выше совсем недавно поселилось прелестное создание по имени Ангелина. Правда, если бы сама Ангелина узнала, что кто-то называет ее прелестным созданием, она бы крепко обиделась.
Ангелина считала себя девушкой прогрессивной и гордилась умением набирать на «Ремингтоне» триста символов в минуту. Правда, этот впечатляющий навык приносил ей весьма скромное жалование. Его хватало лишь на восьмирублевый нумер.
Зато в ее окна утром иногда заглядывало солнце. Не такая уж это мелочь по нынешним временам! «Ремингтон» занимал почти все жилое пространство, благо, сама Ангелина, как и полагается ангелам, была почти бестелесной, худенькой барышней.
В день ей хватало пирожка с визигой и кефира. Да, на жалованье машинистки не сильно разгуляешься...
Вы спросите, почему мы выделили именно этих двух, совсем не похожих друг на друга жильцов? О, из переплетения их судеб и рождается наша история...
Первой причиной, соединяющей Михаила и Ангелину, была их любовь к кошкам. В роскошном десятирублевом нумере обитал кот Тимофей – тучный красавец почти апельсинового оттенка.
Он с видом профессора мог часами сидеть в потертом кресле, наблюдая за учебой хозяина. Других котов в подъезде не водилось, так что все интересы Тимофея помещались в их с Михаилом уютной десятирублевой берлоге.
Но все изменилось, когда этажом выше поселилась Ангелина. Ей компанию составляла кошка Ариадна. Краше дымчатого окраса Ариадны Тимофею видеть прежде не доводилось. А уж он-то в этом разбирался.
В Утюжковском доме публика обитала не самая богатая, но цивильная. Единственным пьющим гражданином был бывший инженер Артамонов.
Но и Артамонов отличался редкостной застенчивостью. Не буянил, подозрительных личностей в гости не водил. Потому в доме входные двери редко запирались.
В общем, Тимофей и Ариадна познакомились в первый же день после заселения. Каждый день они встречались в подъезде на втором этаже возле горшка с полузасохшим фикусом и вели там неспешные беседы обо всем на свете.
Но если кошки сдружились быстро, то их хозяева первые пару недель даже не подозревали о существовании друг друга...
Михаил готовился к экзаменам. Да и зрение его оставляло желать лучшего. А вот Ангелина дни напролет проводила в поисках работы.
Устроившись, притащила домой огромную стопку бумаги и пробудила от долгого сна верный «Ремингтон». Он сразу же потребовал смазки, а потом бодро застрекотал под ее порхающими пальцами. Триста знаков в минуту – это вам не шутки.
И вот наконец студент и машинистка пересеклись на первом этаже. Михаил придержал дверь, когда встретился с Ангелиной глазами.
— Спасибо, — сказала девушка, и ее щеки немного порозовели.
Но порозоветь они вполне могли из-за духоты, так что не будем нагнетать излишнюю сентиментальность. Как не будем комментировать и участившееся сердцебиение Михаила. Мало ли причин для тахикардии у студента-медика?
Однако, на следующий день в десятирублевом и восьмирублевом нумерах состоялись очень похожие разговоры...
К Михаилу заглянул в гости приятель Воронцов. Потрясая каштановыми кудрями, он спросил:
— Мишель! Что ты сегодня какой-то странный?
— Да вот, представь, вчера я встретил тут на первом этаже одну девушку. Будто видение какое-то. Никак из головы выкинуть не могу.
— Ну, с видениями тебе к Петру Карловичу. Он как раз нервическими расстройствами занимается. А я, между прочим, говорил тебе, что чтение учебников в таком количестве до добра не доведет, ха-ха!
— Да ну тебя!
— Разве я что-то сказал? На самом деле, в мимолетных видениях нет ничего дурного. Особенно, если они еще и хорошенькие.
И нахально подмигнул.
— Как хоть зовут твое видение? — спросил Воронцов, увернувшись от брошенного ботинка.
— Если бы я знал! Стоял, как истукан. Даже не представляю, в гости что ли она к кому-то приходила?
А этажом выше в то же самое время Копейкина, подруга Ангелины, сладострастно перечисляла возможные варианты:
— Может, этот твой брюнет иностранец… Или не твой! Нет-нет, он из сыскной полиции! А вдруг он тайный любовник… эээ, венгерской баронессы? Приехавшей в Москву инкогнито!
На эти замечания Ангелина звонко рассмеялась:
— Зина, тебе бы с твоей фантазией романы писать!
В общем, беседы были хоть и примечательные, но совершенно бессмысленные. Однако Тимофей и Ариадна выводы сделали:
— Ах, как это замечательно, что твоему Михаилу приглянулась моя Геля, — протянула Ариадна. — Вдруг из них получится хорошая пара.
Тимофей на это только вздохнул:
— Увы, мой Михаил, как бы это сказать… не слишком решительный. А с его зрением следующей встречи ждать еще недели две. Он же, как крот. Пока носом к носу не столкнется, не увидит. А твоей Ангелине он точно понравился?
Ариадна выдержала театральную паузу.
— Можешь в этом не сомневаться. Я в таких вещах не ошибаюсь. Стала бы она Зине все это выкладывать…
Время бежало, как испуганный заяц, а Михаил и Ангелина никак не могли пересечься во времени и пространстве. И тогда Ариадна решила взять дело в свои руки. То есть в лапы.
— Ты пойми, если мы им совсем чуть-чуть не поможем, то они так и не встретятся, — втолковывала она Тимофею, но он пока сомневался.
План получился до смешного простым. Когда Ангелина будет спускаться по лестнице, Ариадна прошмыгнет мимо нее, задев хвостом, чтобы привлечь внимание. И спрячется в нумере Михаила. Ангелина, конечно, бросится за ней. А дальше им встречи никак не избежать.
И все случилось ровно так.
— Ариадна, куда ты? — воскликнула Ангелина и забежала в нумер Михаила.
Встретила она беглянку в руках хозяина квартиры и минут пять извинялась за произошедшее.
— О, так вы живете в этом доме? — спросил Михаил.
— Да, этажом выше, — улыбнулась Ангелина.
Они немного поговорили, как показалось Тимофею, чуть дольше, чем требуют светские условности.
Ариадна сияла от радости:
— Вот видишь, Тимоша, а ты еще сомневался!
И правда, встречаться в подъезде Ангелина и Михаил стали чаще. И уже не просто обменивались приветствиями, а вполне могли поболтать о погоде.
Через пару дней Ангелина попросила Михаила помочь ей с расшатавшейся табуреткой, и студент-медик поспешил на зов со стремительностью мебельщика.
Потом они пили чай с яблочным пирогом и кусочек Ангелина завернула своему табуреточному рыцарю с собой. Все шло, как нельзя лучше, пока не случилась настоящая катастрофа...
Накануне вечером Михаил сочинял любовное послание. Поэтичностью слога оно не отличалось, зато в нем нашлось место настоящим чувствам. Тимофей одобрительно кивал, слушая бормотание хозяина.
— «Увидел Вас и понял, что не прощу себе, если не признаюсь…»
А дальше Насмешница Судьба решила повеселиться...
Утром к Ангелине заглянула тетушка. Заглянула совсем ненадолго, лишь чтобы проведать племянницу по дороге к двоюродной сестре. Прощаясь у дверей, Ангелина попросила ее:
— Николеньке передавайте привет! Пусть знает, как я по нему скучаю!
И надо же было так случиться, что ровно в этот момент с письмом в руке влюбленный студент поднимался вверх по лестнице. Услышав последние слова, он замер.
Николенька был братом Ангелины двенадцати лет, но Михаилу ясно представился рослый офицер с подкрученными усами.
Из нашего студента будто бы весь воздух выпустили. Он тихонько спустился обратно и забросил конверт куда подальше за шкаф.
— Представляешь! У нее есть жених. А я-то, дурак, уже размечтался… — бормотал он, пока его приятель Воронцов сочувственно вздыхал.
А Тимофей понял, что ситуацию нужно спасать.
Как он выуживал конверт из-за шкафа – это отдельная история, достойная восхищения. К счастью, письмо почти не испачкалось. Уже через час оно оказалось под дверью Ангелининого нумера.
Утром в дверь десятирублевого нумера студента Михаила робко постучали. На пороге стояла Ангелина, прижимавшая к груди помятый конверт.
Теперь уже она была бледна, той лилейной бледностью, которая отличает романтичные души.
— Это Ваше письмо? — спросила она тихо.
В глазах Михаила за пару секунд переменилось сразу несколько чувств: удивление, надежда, испуг.
— Нет! То есть да… Извините, я понятия не имею, как оно к вам попало. Когда я его писал, я не знал, что у вас уже есть возлюбленный.
Краска залила его лицо, и он смущенно признался, как нечаянно подслушал разговор накануне.
Давно Ангелина так не смеялась. Потом, конечно, объяснила, что Николенька – вовсе не офицер и пока еще совсем не усатый.
А дальнейшие события мы из деликатности пересказывать не будем. Уточним лишь, что свадьбу Ангелина и Михаил сыграли в следующем году на Красной горке...
Автор ВЛАДИМИР МАТВЕЕВСКИЙ
#рассказы
Следующая публикация
Нет комментариев