Тошка ― мужик
Когда Юля объявила дедушке и бабушке, что познакомит их с Тошиком, те искренне обрадовались. Наконец-то любимая внучка обрела свое женское счастье! Но когда она попросила «посидеть с Тошей пару неделек», призадумались.
― Это что ж получается? ― недоумевал дед Витя, когда они с женой Валей пили чай с сухариками. ― Что за Тошик такой, если с ним сидеть нужно?
Валентина Макаровна только молча вздыхала.
― А может он… того? ― продолжал строить догадки дед.
― Чего ― того? ― испугалась баба Валя.
― Ну, больной какой-то, инвалид?..
― Да бог с тобой, Петрович!
― А, может, Юлька нам правнука родила, и с ним посидеть нужно?
― Скажешь такое! ― отмела Макаровна и эту интересную теорию. ― Она же только пару недель назад у нас была. Стройная, худенькая, как обычно! Когда бы она успела?
На кухне повисло молчание. Только дрова в печке весело потрескивали, да шумел дробный осенний дождик за окном. Старики задумались: Макаровна ― о том, что сил у нее с каждым днем меньше, а так хотелось бы успеть понянчить правнука, покачать на руках розовощекого малыша. Петрович тоже лелеял надежду, что еще застанет момент, когда Юлька приведет в их семью зятя, разбавит их «бабье царство».
По мнению деда, внучка давно засиделась в девках. Ее мать, дочь Петровича, Алевтина, развелась с мужем после трех лет брака. Ушла в науку и больше оттуда не возвращалась. Сейчас Алька возглавляла какой-то научный центр и женскую свою долю устраивать и не думала. Своих «девчонок» Виктор Петрович любил. Но иногда, конечно, скучал без мужчины в семье. Общество Тимохи ― здоровенного пушистого кота сибирской породы и мужского пола ― все-таки было немного однообразным.
***
Юля легко выпрыгнула из ярко-красного автомобиля. И пальто, и сапожки на здоровенных каблуках были на ней под цвет машины. Шпильки, однако, не мешали Юлии бодро бегать от машины к крыльцу и обратно с увесистыми пакетами в руках. Пока Макаровна готовила типично бабушкинскую речь о том, что одета внучка не по погоде, дед Витя зорко высматривал с крылечка обещанного Тошу. «Если, ― думал Петрович, ― этот Тошенька ― мужик, то чего тогда Юлька сама пакеты из машины таскает? Неужто и правда хворый?»
Наконец, перенеся все покупки и захлопнув дверцу иномарки, Юля поспешила к старикам. В ее руках была только небольшая, странного вида сумка и ― все, никакого Тоши!
― Юленька, ты же обещала привезти нам кого-то? ― робко начала баба Валя, когда все вошли в жарко натопленный дом.
― А я и привезла! ― таинственно улыбаясь, ответила внучка и аккуратно поставила сумку на диван. ― Знакомьтесь, это ― мой Тоша!
Юля раскрыла сумку, и в ее недрах, неожиданно сиреневых и меховых, обнаружилась… неведомая зверушка!
― Тошик ― чистокровный померанский шпиц, ― с почти материнской гордостью представила Юлия питомца. О том, что его полное имя занимает полстраницы клубного паспорта, и о стоимости шпица она предусмотрительно не сказала.
Пока Тошика, больше похожего на игрушечного мишку, чем на собаку, представляли, он сидел в меховой сумке и с робким интересом всех разглядывал. Только на хозяйку смотрел с обожанием и преданностью.
― А чего он в сумке у тебя? ― поинтересовался дед и бесцеремонно предположил: ― Инвалид?
― Что ты, деда! Просто сейчас холодно, у Тоши лапки мерзнут!
― Так сапоги ему купи! ― буркнул дед и поковылял в кухню.
Настроение Петровича упало. В глубине души он до последнего надеялся, что Юля привезет в дом мужика. Ну или младенца. А вместо живой души, с которой можно поговорить, девка притащила пса, которого и собакой-то не назовешь!
Тем временем Юля уже доставала из пакетов многочисленные Тошкины пожитки: ярко-желтый домик для сна и три разнокалиберные миски.
― Это Тошины игрушки, ― объясняла бабе Вале, выкладывая силиконовую косточку со следами мелких зубов, светящийся мячик и резиновый гамбургер с пищалкой внутри.
Макаровна молча наблюдала за распаковкой и изумлялась ― надо же, игрушки для собак! Но когда Юлия вытащила собачью одежку, не выдержала и бабушка:
― Ну, дожили! ― всплеснула она руками. ― Собакам одежу покупать! Мало ему, что в сумке меховой таскают!
― Ба, это же классно! Ты только посмотри, как ему идет!
Перед глазами Макаровны очутился экран внучкиного смартфона, на котором песик был запечатлен в оранжевой кофте с капюшоном.
― Это мы с Тошиком в гостях. А вот мой пупсик на прогулке.
Одним движением ухоженного пальчика она открыла фото шпица в синей курточке где-то среди палой желтой листвы.
― Замуж тебе, дурехе, нужно! ― гаркнул из кухни Петрович.
― Утром корми его из плоской баночки, в обед ― сухой корм. Водичку ― только кипяченую. А вечером ― пару ложек из высокой баночки, ― отдавала Юлия последние распоряжения бабушке.
Дед не стал вслушиваться во внучкины инструкции. Увидев, как та загружает в старенький холодильник батарею банок с собачьими лакомствами, он хмыкнул: «Хлеб с борщом ― и пускай жрет!..»
― Ну, все, бабуль, пока! ― Юля чмокнула Макаровну в морщинистую щеку. ― Слетаю в командировку ― и сразу Тошу заберу!
Макаровна вздохнула и, украдкой перекрестив удаляющийся автомобиль, закрыла калитку.
***
Тоша сразу понял, что в новом доме ему не рады. Где-то в соседней комнате слышались шаги чужого старика. Этому, как он понял, больше всего не понравился новый жилец. Впрочем, Тошик испытывал к седому деду, шаркающему тапками, взаимную неприязнь.
Шпиц осторожно вылез из теплого сиреневого гнездышка и принялся обследовать территорию. Пахло в новом жилище совсем не так, как дома! Только в его солнечно-желтом домике еще оставался родной запах.
Увлекшись изучением новой обстановки, песик не заметил, как с улицы вернулась пожилая, немного сгорбленная женщина. Ее, как заметил Тоша, очень любила Юля, и она, в отличие от грозного старика, была более гостеприимной. Тошик обнюхал ноги старушки и уселся на ее поношенный тапок. Так он решил показать, что рад знакомству и надеется на дальнейшее сотрудничество.
― Что же мне с тобой делать, животина? ― ласково и немного с грустинкой спросила женщина.
― Додумалась! ― донесся с кухни недовольный голос Петровича. ― Цуцика нам привезти! Еще и в одежках!
Тоша прижал уши и посмотрел на новую хозяйку самым обаятельным взглядом, на который только был способен. Бабушка Валя не смогла не улыбнуться.
«А к дедушке мы тоже подход найдем!» ― подумал Тошка, трогательно зевая. Впечатления дня утомили его, поэтому, сонно моргая, малыш поплелся к своему домику, свернулся калачиком и крепко уснул. В эту ночь ему снилось, как они с Юлей гуляют по парку около дома, шуршат опавшими листьями, и знают, что будут вместе навсегда!
***
Только напрасно наивный Тошка полагал, что главная трудность ― приручить деда! Утром, едва он вылез из домика, как тут же… был сильно бит котом Тимохой. Усатый великан вернулся домой после многодневных скитаний по соседским дворам. И, конечно, он считал, что это не он живет у стариков, а они, с его милостивого разрешения, так уж и быть, ютятся на его территории. Голодный, грязный, промокший Тимоха шествовал по своему законному жилищу, как вдруг краем янтарного глаза обнаружил в соседней комнате не то крысу, не то собаку, в общем, ― неведомо что. Житейский опыт ему подсказывал, что нападение первым, особенно на своей территории, есть лучшая защита от неожиданностей. Поэтому, недолго думая, Тима кинулся на потенциального противника, как большая мохнатая стрела. В один момент кошачий вой и собачий писк смешались с воплями Макаровны и криками Петровича. А неприятный тип, значительно уступающий коту в силе и сноровке, был загнан в темные глубины поддиванья. Упиваясь победой, Тимофей не заметил, что баба Валя взяла веник. Она шлепнула победителя по хребту, а далее случился позор, который Тима долго не мог простить хозяйке: он был схвачен старушечьей рукой за шкирку и бесцеремонно выброшен на улицу!
***
Тоша слился с темнотой под диваном и наотрез отказывался выходить. Его невозможно было выманить оттуда ни шуршанием пакетиков с лакомствами, ни писком резинового гамбургера в руках бабушки. Дед Витя тоже предложил свою помощь по выманиванию потерпевшего:
― Давай я его черенком от граблей оттуда?..
Готовая расплакаться Валентина Макаровна лишь рукой на него махнула ― мол, иди отсюда со своими идеями! И дед ушел на кухню читать газету.
Ползая возле дивана, Макаровна не услышала, как зазвонил телефон. Смартфон, недавний подарок от Алевтины, старики торжественно, как пасхальное яйцо, хранили на комоде, на белоснежной кружевной салфеточке. Баба Валя и дед Витя, как и большинство стариков, относились к мобильным аппаратам с опаской, почти суеверным страхом и искренним восхищением. Макаровна не обратила внимания, с кем и о чем разговаривал муж, так как была занята мыслями: что она скажет Юле, если шпиц так и будет сидеть под диваном до ее приезда? Не оправдала баба Валя внучкиного доверия!..
― Вставай, мать! Беда у нас! ― от голоса Виктора Петровича бабушка вздрогнула, с трудом поднялась и испуганно посмотрела в хмурое лицо мужа.
― Что случилось?
― Алевтина в больницу попала! Сходила с трибуны на каком-то симпозиуме, споткнулась и сломала ногу! Врачи говорят ― ничего страшного. Но в гипсе походить нашей грамотейке придется!..
Утром Валентина Макаровна, неуклюже залезая в старенькую «девятку» соседа, согласившегося отвезти старушку к дочери, давала мужу распоряжения ― как, когда и чем кормить «глазастика».
― И водичкой его пои кипяченой, только не горячей. Если, конечно, вылезет из-под дивана.
― Жрать захочет ― вылезет! ― отрезал Петрович, подавая жене авоську с гостинцами.
На скором семейном совете решили, что Макаровна поедет в город к Алевтине и пробудет у нее несколько дней. Сама Алька просила родителей зря не беспокоиться, но баба Валя настояла на своем приезде хотя бы на то время, пока дочь привыкнет ходить на костылях. Так что за несчастной внучкиной собачонкой, кроме Петровича, присматривать было некому. Хотя из него, подумала баба Валя, собачья нянька совсем негодящая.
Может, в этом Валентин была и права. Зато прогноз дед сделал верный: просидев в пыли и паутине до утра, Тошка почувствовал, что больше не в силах терпеть голод. Придвинувшись к краю дивана, он осмотрел комнату. В окно пробивался свет нового дня. С дивана, под которым прятался шпиц, доносился могучий храп Петровича. Кота нигде не было. Тоша неуверенно выполз, стряхнул с шерстки соринки и бесшумно проследовал туда, где добрая старушка поставила его любимые мисочки. Те стояли на месте, но были пусты. Лишь в одной была налита прохладная водичка. Правда, эта миска предназначалась только для сухого корма, но сейчас Тоша был настолько голоден, что не стал обращать внимания на нарушение столового порядка. Он жадно вылакал воду и пустился обследовать остальные помещения в поисках еды.
― Ага, вылез! ― на кухню, потирая руки, вошел Петрович.
Тошик на всякий случай нырнул под стол и уже оттуда стал наблюдать за дедом. Старик сходил в сарай, принес охапку дров и, положив их у печки, продолжил:
― Сейчас мы с тобой печку растопим и будем завтракать.
Когда яркое пламя, потрескивая, укусило первое полено, и печное тепло разлилось по дому, Виктор Петрович открыл холодильник и достал блестящую и такую знакомую Тоше баночку.
«Давай скорее открывать!» ― чуть не закричал шпиц от радости. Но… интеллигентные, воспитанные собаки не стали бы кричать, даже если бы умели!
С трудом открыв мудреную импортную банку, Петрович скептически принюхался:
― И ты будешь это есть? Оно же никакое!
Откуда Петровичу было знать, что это диетический корм для породистых собак со слабым пищеварением. Юля никогда не экономила на кормах любимцу.
― Нет, брат, ― покачал головой дед, наблюдая, как Тошик поедает корм. ― Это не дело.
Правда, этот корм предназначался для ужина. И только для фиолетовой мисочки. Но Петрович не стал вникать в гастрономические тонкости. Он просто выложил бесформенное содержимое банки на старую газету. И никогда еще Тоша не завтракал с таким аппетитом, как этим утром! А Виктор Петрович тем временем задумчиво продолжал:
― Нужно, Тузик, пока наших девок нет, воспитать в тебе мужика! А то сделали из тебя плюшевую игрушку!..
***
Когда Макаровна вернулась домой, ее ждали сюрпризы. Находясь у дочки, она каждый вечер звонила мужу и интересовалась судьбой «глазастика». И Петрович успокаивал: «Корм даю, воду кипячу, от Тимофея защищаю». Каково же было удивление Макаровны, когда она увидела Тошика, грызущего на газете большую жирную косточку! Шпиц был так занят, что даже не заметил возвращения бабушки. Второй сюрприз обнаружился в солнечно-желтом собачьем домике, где мирно спал Тимофей.
― Вот так новости! ― всплеснула руками Макаровна. ― Что же мы Юленьке скажем?
― Так и скажем: дед сделал из ее «инвалида» настоящего мужика! Вон, и кости грызет, и воду пьет родниковую! И гуляем мы с ним во дворе без всяких там одежек! А то обабили совсем Тузика.
***
Валентина Макаровна и Виктор Петрович ждали приезда внучки с волнением. Во-первых, нужно было как-то объяснить, что шпица она получит несколько не таким, какого привезла. А, во-вторых, старики так прикипели душой к «глазастику», что хотели бы оставить милую животину еще на пару недель. Но Юля, не дав им рта раскрыть, с порога выпалила:
― Дедуля и бабуля, я хочу познакомить вас с моим Тошей!
И тут же вошел высокий молодой человек. Протянув Петровичу руку, гость вежливо представился:
― Антон, жених Юли!
Дедушка и бабушка залюбовались цветущей от счастья внучкой, усевшейся рядом с будущим мужем. Антон понравился им с первых минут. Заботливый, вежливый, солидный… Они вчетвером сидели за столом и пили чай с фирменным бабушкиным ягодным пирогом. В соседней комнате, уткнувшись носом в теплый шерстяной бок Тимохи, спал в домике шпиц.
― Да, кстати! ― вдруг вспомнила Юля, когда они с Антоном собрались уезжать. ― Можно пока Тоша поживет у вас? Нужно столько всего успеть перед свадьбой…
Юля понимала, что пожилым людям тяжело ухаживать за избалованным песиком, поэтому выглядела смущенной.
― Конечно, милая! ― обрадовался дед. ― Пускай живет у нас, хоть всю жизнь! Вы ― молодые, у вас дел много. А нам, старикам, все равно делать нечего! Приглядим за твоим глазастиком!
― Спасибо вам, дорогие! ― обрадовалась Юля. ― Я вам на днях много-много корма привезу для Тошеньки!
― За корм ― не беспокойся! ― заверила бабушка.
― Корму хватает! ― подтвердил дед, украдкой задвигая под буфет большую косточку на газете…
Нет комментариев