Предыдущая публикация
Породистый кот сбежал от хозяев-миллионеров к одинокой старушке
— Опять этот кот разлёгся на окне! — голос Аллы Верховской, как всегда, звенел раздражением. —Люся! Убери его немедленно, весь подоконник в шерсти!
Горничная —это и была та самая Люся— метнулась к окну. С Аллой – начальницей – шутки плохи. Уволит ещё… Вечно она гоняет… Шерсть-шерсть… А что странного в шерсти, если кот пушистый? Зачем тогда его заводили, спрашивается? В общем, Люся этого не понимала категорически, однако приказы хозяйки нужно исполнять.
Тик-так, тик-так — часы в пентхаусе отсчитывали время бесконечного дня. За окном — дождь, серый и тоскливый, как сама жизнь.
Граф Август Великолепный (да-да, именно так, представьте себе, значилось в его родословной!) сидел на подоконнике и с тоской смотрел на город внизу. Ну и что, что он просто кот? Зато Граф! Много ли вы знаете кошачьих графов?
Серебристая шерсть, идеальный профиль, осанка чемпиона. Точнее, бывшего чемпиона.
Граф даже не шелохнулся. Зачем? Он уже выучил этот танец: Люся потянется к нему, он увернётся, она сделает ещё пару вялых попыток и отстанет. Раньше за такое неповиновение его наказывали.
Варианты наказания были разными – переноска на полдня, пропущенный ужин. Теперь... теперь было хуже. Теперь его просто не замечали, что для любящего внимание Графа было недопустимо.
А как всё начиналось!
Соцсети захлёбывалась восторгами: "Самый перспективный котёнок года!", "Будущая звезда выставок!". Первые месяцы в доме Верховских были похожи на сказку: массажи от лучших фелинологов, корм за безумные деньги, личный грумер из Швейцарии...
— Это не просто кот, — говорила тогда Алла своим подругам за бокалом шампанского, — это инвестиция. Через год он окупит себя медалями!
Но случилась та самая выставка, после которой всё пошло не по плану…
— Как это — второе место?! — Алла чуть не задохнулась от возмущения, её безупречно наманикюренные пальцы впились в планшет с протоколом судейства. — Вы хоть представляете, сколько мы в него вложили?!
Судья — полный мужчина с усталыми глазами — только пожал плечами:
— Мадам, стандарт есть стандарт. У вашего кота лёгкая асимметрия ушей. Для домашнего любимца — ерунда, для чемпиона... — он развёл руками, — увы, критичный недостаток.
С того дня всё изменилось. Ласковые руки превратились в руки, раздающие раздражённые тычки. Восхищённые возгласы сменились попрёками. Корм стал попроще, груминг — пореже. А главное — взгляды. Эти взгляды, в которых читалось разочарование и... брезгливость.
Знаете, что самое обидное? Граф даже не понимал, в чём провинился. Он оставался всё тем же котом — красивым, умным, породистым. Просто... недостаточно совершенным для чьих-то амбиций.
Побег случился в один из вечеров. Кто-то из гостей (кажется, та самая дама с удушающими духами) оставил дверь приоткрытой. Граф проскользнул в щель, сам не веря своей дерзости. Двадцать этажей вниз….
Три дня он прятался в подворотнях, пока не забрёл в старый дворик на окраине. Промокший, грязный, голодный... Там его и нашла Нина Петровна. Она заметила его, когда развешивала бельё во дворе. Дождь наконец-то перестал, и она спешила воспользоваться моментом — пенсия маленькая, а электросушилка жрёт много. Балкона же у неё не было.
Сначала ей показалось, что это просто ком старых тряпок у мусорных баков. Но "тряпки" вдруг шевельнулись и издали тихий, почти неслышный звук — не мяуканье даже, а какой-то задушенный всхлип.
— Господи, да кто ж это там? — Нина Петровна подслеповато прищурилась, надевая очки.
То, что она увидела, заставило её сердце сжаться. На куче прелых листьев лежал кот — некогда красивый, судя по всему, а теперь... Шерсть свалялась грязными комками, на боку запеклась кровь от царапины, а в глазах застыло такое отчаяние, что впору было заплакать.
— Батюшки святы! — всплеснула она руками. — Да что ж тебя так довели-то, бедолагу? Иди сюда, золотце...
Кот не шелохнулся. Только смотрел — настороженно, но без страха. Будто оценивал: можно ли доверять этому человеку? Нина Петровна медленно опустилась на корточки (колени тут же отозвались привычной болью) и протянула руку:
— Кис-кис... Не бойся, маленький. Я тебя не обижу.
Что-то в её голосе, видимо, убедило кота. Он медленно поднялся — и тут же пошатнулся от слабости. Нина Петровна охнула:
— Да ты ж голодный совсем! — В голове промелькнуло: "Куда мне кота? Пенсия маленькая, лекарства дорогие..." Но тут же одёрнула себя: — Где один рот прокормился, там и второму место найдётся!
Домой на третий этаж Нина Петровна несла его на руках, шепча какие-то ласковые глупости:
— Потерпи, родненький... Сейчас домой придём, я тебя и покормлю, и помою... Ишь, как трясёшься весь! Застыл, бедолага...
В квартире первым делом налила в блюдце тёплого молока. Кот принюхался недоверчиво, но пить не стал. "Избалованный, что ли?" — подумала Нина Петровна. Порылась в холодильнике — нашла остатки вчерашней курицы. Вот это кот съел, хоть и медленно, с достоинством, будто делал одолжение.
Потом было купание. Нина Петровна ожидала драмы — все коты воды боятся. Но этот... этот будто знал, что так надо. Стоял в тазике смирно, только вздрагивал, когда тёплая вода касалась царапин.
— Ох ты ж... — ахнула старушка, когда грязь наконец смылась. — Да ты ж красавец! Серебряный прямо...
Под слоем грязи обнаружилась роскошная серебристая шерсть — правда, местами свалявшаяся колтунами. Пришлось достать ножницы и битый час колдовать над шубкой, выстригая колтуны и приговаривая:
— Не боись, милый, не боись... Сейчас красавцем будешь!
Кот терпел. Только когда она случайно задела царапину, дёрнулся и тихонько мяукнул — первый звук за весь вечер.
— Прости-прости! — всполошилась Нина Петровна. — Сейчас мы это... Сейчас зелёнкой помажем...
"Это" оказалось не просто царапиной — глубокий порез, уже начавший воспаляться. "Видать, с кем-то подрался, бедолага," — думала она, осторожно обрабатывая рану.
Спать кота уложила на старый вязаный плед — тот самый, что внучка когда-то привезла из Прибалтики. Плед давно полинял, но остался таким же мягким. Сверху набросила свою шаль:
— Грейся, котик. Дом большой, тепла всем хватит.
Среди ночи проснулась от странного звука. Прислушалась — мурчание! Кот мурчал во сне, свернувшись калачиком на пледе. Впервые мурчал за весь день.
— Ну вот, — прошептала Нина Петровна, улыбаясь в темноту. — Теперь всё хорошо будет.
На следующий день она отправилась в зоомагазин. Потратила почти половину пенсии на корм, лоток, миски... Продавщица, глядя, как старушка придирчиво выбирает самый лучший корм, спросила участливо:
— Вам, может, что попроще? Есть варианты подешевле...
— Нет-нет, — покачала головой Нина Петровна. — Он у меня особенный. Видно же, что к хорошему привык.
Вечером, глядя, как кот аккуратно ест из новой миски, она размышляла о том, откуда он взялся такой — явно домашний, ухоженный когда-то... Но решила – не важно. Важно, что теперь он дома.
— Пушок, — сказала она вдруг. — Будешь Пушком. Смотри, какой ты теперь чистый да пушистый!
Кот поднял голову от миски и посмотрел на неё своими удивительными глазами. В них больше не было отчаяния — только спокойствие и... благодарность.
Через неделю Пушок уже вовсю командовал в квартире: требовал завтрак ровно в семь утра, проверял чистоту своего лотка и категорически отказывался есть дешёвый корм. А Нина Петровна... что ж, она только посмеивалась:
— Аристократ ты мой! Ничего, проживём как-нибудь. Зато теперь вдвоём веселее, правда?
И кот, будто понимая, благодарно тёрся о её ноги. В конце концов, какая разница, как тебя зовут — Граф или Пушок? Главное, что теперь у него были настоящий дом и настоящая любовь.
Он спит на старом вязаном пледе (лучшая лежанка в мире!), ест из простой керамической миски и каждое утро помогает Нине Петровне делать зарядку — важно вышагивает рядом, пока она выполняет свои упражнения.
— Представляешь, Анечка, — делится Нина Петровна с соседкой за чаем, — ветеринар говорит, он породистый, из особенных каких-то! А я гляжу — кот как кот, только глазищи умные-умные... И ведь выкинули его, ироды! Как так можно?!
Пушок, дремлющий на своём любимом подоконнике (куда чище того, в пентхаусе!), приоткрывает один глаз и мурчит.
Он многое понял за это время – например, что настоящая любовь измеряется не медалями и не деньгами. Она измеряется тёплыми руками, которые гладят тебя просто так. И голосом, который зовёт тебя «сокровищем», даже если ты всего лишь обычный домашний кот.
А в пентхаусе Верховских теперь живёт новый кот — абсолютно симметричный представитель какой-то редкой породы. Говорят, его привезли из Таиланда за баснословные деньги. Вот только... он почему-то всё время смотрит на дверь.
Котофеня
#рассказы
Следующая публикация
Нет комментариев