Если нервами ты слабый,

Не гляди на мою бабу,
Заработаешь инфаркт,
Это медицинский факт!
Видимо, Господь устал
И её шайтан создал,
Взяв себя за образец,
В общем, форменный пи*дец.
Я не буду тратить время,
На себя брать это бремя,
Чтоб бабёнку описать -
Это Босху лишь под стать,
Посмотри его картины
И поймёшь мою кручину.
Впрочем, наш сюжет иной,
Хочешь падай, хочешь стой,
Баба, чтоб красивше быть,
Морду вздумала сменить.
"На х*я? - её спросил, -
Я ж давно тебя не бил,
Не рябит синяк под глазом,
Нос не сломан, видно сразу,
Зубов цельная картина,
Хоть и нет уж половины,
Рот подпортил секс оральный,
Он скосился вертикально,
Но зато нет гематом,
Губы целые притом...
Что тебе, лахудра, надо?
Отчего ты, бля*ь не рада?
Хоть ты мордой образина,
Кожа пахнет, как урина,
Долг супружеский блюду,
Правда, к своему стыду...
Твой армян тебя качает,
Тряпкой рожу закрывает,
А за ним - всех хачей полк" -
Произнёс я и умолк.
Баба, выслушав меня,
Молвила: "Что за фигня?!
Ты, болван, отстал от жизни,
У тебя в мозгу лишь слизни,
Невдомёк такому змию
Про пластичью хирургию?
Можно, наложив мясцо,
В корне изменить лицо,
Можно нос укоротить,
Или, супротив, продлить ,
Губы сделать в сорок лет,
Чтобы нежно брать минет,
Уши к черепу прижать,
Если вру, то буду бля*ь!"
Я свой смех сдержал едва,
Услыхав её слова,
Особливо окончанье,
Но не заострил вниманье,
Чувствую: как ни перечь,
Денежки мне не сберечь.
А бабёнка продолжала,
В кошелёк нацелив жало,
Дескать, пластику для нею
Могут сделать лишь в Корее,
Потому как в той стране
С чужой мордой ходют все.
"Там девчонки школьных лет,
Чтобы лучше брать минет,
Расширяют себе рот,
А вот нос - наоборот,
Его лупют молотком,
Чтоб стал маленьким потом,
Можно поменять цвет глаз...
В общем, еду прямо щас,
В эту самую Корею,
В банке счёт закрой скорее!
Что ты киснешь и мутнеешь?
Говорю - не пожалеешь!
Что стоишь, будто не рад?"
"Рад армян твой будет, гад", -
Я подумал про себя,
О деньгах своих скорбя.
Ну, короче, было дело,
В Сеул баба улетела,
Провожал её армян,
Я ж напился с горя пьян,
Будто знал, что с ней случится
И готовился смириться.
Через месяц-полтора,
Прибыла из-за бугра
В парандже, как мусульманка,
Тут настала лихоманка!
Баба, скинув покрывало,
Как кобыла вдруг заржала,
Позже я сообразил:
Доктор рот ей раскроил,
Срезал четверть языка,
Челюсть повредил слегка
И голосовые связки.
Сделав речь, как у савраски.
Баба ржёт, а я сижу,
Её речь перевожу,
Хоть не до того сейчас,
Вижу: у ей третий глаз!
В середине лба моргает ,
А других два протекают,
Нос торчит под подбородком,
Был курнос, стал в форме лодки,
Капает моча из носа,
(Врач приделал что-то косо),
Ухи к темечку сместились,
Зубы вовсе раскрошились...
Я от зрелища такого,
Не могу сказать ни слова,
Лишь кальсоны обоссал,
На пол в обморок упал.
Бабу я задумал бросить,
Но она - давай гундосить,
Ржаньем жалость растопила
И себя мне подарила.
...Вновь она со мной живёт,
По утрам зазывно ржёт.
Хачи ходят к ней всё реже,
Значит, есть на брак надежда!