Предыдущая публикация
Она целовала его, целовала,
раздевшись, под полной луной танцевала,
Глазами искрила, призывно смеялась,
и тела его словно ветер касалась.
Любила его, как свободу и кошек,
и яркое лето сжимала в ладошках.
Он ей говорил: «Ты на ведьму похожа»,
она соглашалась: «Немножко, возможно».
И шлепая босо по солнечным лужам,
кричала в грозу: «Он мне нужен! Так нужен!»
Меняла рубли на его крупный почерк,
под вечер сжималась в уютный клубочек,
Он ей говорил: «Признавайся, ты кошка»,
она соглашалась: «Возможно, немножко».
Закатом алела, вьюном обвивалась,
цветочной пыльцой по утрам умывалась.
Из сказок и снов собирала букеты,
а он говорил: «Нет, ты все-таки ведьма».
Вздыхала: «Ты знаешь в полете, бывает,
что ведьма дорогу домой забывает,
И умирает на лунной дорожке,
тогда вместо ведьмы рождается кошка».
И вновь целовала его, целовала,
по капельке сердце его выпивала,
Пила его нежность, а силу вливала,
пространство и мысли его заполняла.
И он в ней тонул, словно в море глубоком,
и как-то подумал: «Тебя очень много».
Он только подумал: «Исчезни, изыди,
мне воздуха мало, мне солнца не видно».
Она подоткнула под ним одеяло,
шагнула в свет лунный и тенью пропала.
Он утром проснулся и к ней потянулся,
но глади пустынно-простынной коснулся.
Он вспомнил и вздрогнул, глазам не поверил,
весь день караулил и окна и двери,
Шептал заклинаньем, молился:
«Вернись! Мне солнца не нужно! В тебе моя жизнь!»
А ночью увидел, как с лунной дорожки,
на крышу запрыгнула серая кошка.
Александрит Мина
Следующая публикация
Нет комментариев