Предыдущая публикация
Не плюй - 30
— Люба, это к тебе. Встречай гостей!
Любовь вопросительно посмотрела на Володю и Надю, не говоря ни слова. Послушно встала и вышла из кухни. У открытой двери стоял Григорий — хозяин заведения — и молодая девушка. Люба сразу приметила крашеную блондинку, которую она уже где-то встречала.
— Добрый день, — поздоровалась с гостями, не понимая, почему эти люди пришли к ней именно сюда, если это квартира Нади.
— Здравствуйте, — белокурая девушка улыбнулась и сняла туфли.
— Люба, знакомься, это…
Георгий не успел договорить, как Люба его перебила:
— Ангелина… Я Вас вспомнила… — Люба рассматривала гостью с интересом.
И она не ошиблась. Это действительно та самая Ангелина, которая приходила несколько месяцев назад и предлагала работу в кафе. Ангелина была в ярко-красном пальто, её губы были накрашены тем же цветом. Именно эффектной внешностью и запомнилась эта девушка Любе.
— Верно, — Геля протянула руку, чтобы поздороваться.
Георгий достал из своего портфеля две бутылки красного вина и окликнул Ангелину.
— Племяшка, проходим, проходим. Время — деньги, как говорится, — поторопил присутствующих собраться в одном месте.
За кухонным столом, как оказалось, места всем не хватило. Пришлось перебираться в большую комнату. Володя вместе с Игорем помог Наде накрыть на стол, а Люба в это время беседовала с гостями.
— Любонька, — Григорий смотрел на женщину с улыбкой, но всё же был чем-то опечален. — Видишь, как в жизни бывает… Твоя судьба сложилась так, как было угодно Всевышнему…
— Подождите, — Любе не понравились слова Гриши. — Вижу, что Вы уже всё знаете. Но в моей судьбе есть одно «но». Это не высшие силы так постарались, а люди. Люди, которым хотелось насолить друг другу и сделать побольнее, не считаясь с маленьким ребёнком и не думая, каким он вырастет, как воспримет правду. И вот как мне теперь жить прикажете? Мать ненавидела меня с самого рождения. Думаю, чувствовала, что я неродная. Измывалась, как могла. Потом подруга, которая винит меня в смерти своей, на минуточку, неродной матери. Один якобы отец просил прощения опять же у неродной дочери. Второй…
Глаза Любы стали мокрыми от слёз. Она встала с дивана и подошла к окну.
— А другой мог бы и пораньше рассказать о себе. Или совесть не позволила? Скорее всего, жадность не позволила, а не совесть. Всё-таки растить меня теперь не нужно. У меня у самой ребёнок, а значит, можно вот так запросто рассказать о родстве. У меня в голове не укладывается, как так можно? Как можно жить столько лет, зная, что где-то растёт дочь, и не обращать на неё внимание?
— Люба, ты чего? — Надежда принесла тарелку с салатом. — Не кипятись. У тебя столько сегодня событий. Всё встало на свои места, а ты психуешь. По мне уж лучше поздно, чем никогда.
— Ты представить себе не можешь, насколько всё это больно и одновременно противно, — Люба вытерла скатившуюся по щеке слезу и уставилась в окно.
— М-да-а, — Григорий решил утешить женщину и встал рядом. — А так всё красиво начиналось… Когда мне Володя рассказал об Игоре, я не хотел ввязываться в это дело, потому что сомневался в порядочности юриста. Но, как только познакомился с ним, понял — он не подставит и не предаст. Неважно, что ты ему неродная. Важно то, что он тебя воспринимает, как племянницу. Открывая кафе, мы не зря придумали такое название — «Дежавю».
Люба взглянула на Григория украдкой и шмыгнула носом.
— Почему не зря?
— Мы взялись за поиски твоей сестры. А так как всем была дана ошибочная ориентировка — сестра-близнец, то посчитали, что вам с сестрой очень понравится это название, — мужчина взялся за плечо Любы. — Послушай меня. Ты обратила внимание, сколько людей бросились тебе на помощь, а? Переживали за тебя? Да и какая разница, кровные-некровные… Ты знаешь, что Нюра приходится тебе мамой — пусть так и остаётся. Теперь ты узнала, что отец подруги приходится и тебе отцом…
— Да никакой он мне не отец, — Люба нахмурилась. — Глупости всё это. Раньше надо было думать, а не подлости совершать.
— Мы сейчас посидим все вместе, отдохнём… Да? — Григорий приобнял за плечи Любу, чтобы она успокоилась. — Ты подумай хорошенько. У тебя сейчас переломный момент в жизни. В первую очередь, прими правильное решение. У тебя сын растёт.
Люба улыбнулась и кивнула головой.
Остаток дня прошёл в приятной обстановке. Дети присоединиться к взрослым не захотели. Они прекрасно проводили время в комнате за просмотром мультиков. К концу вечера Люба разомлела от выпитого шампанского и стала вести себя намного дружелюбней, пока у неё не зазвонил телефон.
— Алло, — с насторожённостью ответила на незнакомый номер.
— Здравствуйте, Люба, — женщина говорила торопливо. — Я звоню по поводу Вашего отца. К сожалению, он в плохом состоянии. Вам нужно срочно приехать в нашу городскую больницу.
— Мне? — в ответ Люба услышала короткие гудки. — Ничего не понимаю…
— Кто звонил? — Владимир сидел рядом и слышал разговор.
— Я не знаю. Женский голос… Какой ещё отец? Что за глупость? Как мне надоели эти загадки.
— Сейчас узнаем, — Григорий достал из портфеля сотовый. Несколько раз набрав чей-то номер, решил поехать в больницу и всё разузнать.
Владимиру захотелось составить компанию.
— Я позвоню, как только выясню, кто там ещё претендует на роль отца, — предупредил присутствующих, зашнуровывая кроссовки.
Звонка долго ждать не пришлось. Буквально через сорок минут Володя отзвонился и рассказал неприятные известия. В больнице лежит Сергей. Он без сознания. Врач нашёл в его телефоне номер, который так и записан — «Дочь Люба». Документов при себе не было, только мобильник.
— К сожалению, прогнозы не утешительны, — Вова говорил тихо и размеренно. — Люб, приезжай. Отец всё-таки… Я сейчас за тобой выезжаю.
Любе дико не хотелось ехать. Ну какой отец? Сергей абсолютно чужой человек. Она знает его, как дядю Серёжу — папу подруги Анны. В крайнем случае можно найти его родственников, например.
После недолгих уговоров она всё же сдалась. Вова заехал за подругой и отвёз в клинику. Люба, в сопровождении врача, вошла в палату реанимации. Остановившись в дверях, прикрыла рот рукой, чтобы не крикнуть от увиденного ужаса. Ноги перестали слушаться. У женщины закружилась голова. Внешний вид Сергея напоминал мумию, полностью перевязанную бинтами. Ноги и руки загипсованы. Мужчина был подключён к аппарату искусственного дыхания. Люба вспомнила Надю, которая вот так лежала после аварии. Только выглядела она намного лучше.
— Вы присаживайтесь, — доктор пододвинул стул к кровати. — Вам что-нибудь нужно?
Люба перевела взгляд на мужчину в белом халате и мотнула головой.
— Не думал, что Сергей способен на такое, — продолжал монолог доктор, стоя у окна.
— Что Вы сказали? — голос Любы дрожал от жалости к пациенту. Она смотрела на дядю Серёжу, пытаясь сдерживать слёзы.
— Я с ним знаком уже много лет. Знаю его, как сильного и упёртого парня, а тут такое… Когда его привезли, сказали, что произошла авария. Авария… — мужчина выдохнул и повернул голову. — Он накачался всякой дрянью до отключки.
— Да Вы что? Зачем? — Люба была удивлена.
— У нас с ним на днях состоялся серьёзный разговор, — доктор подошёл ближе. — Люба, всё равно ему недолго оставалось. Сергей просто-напросто приблизил свой час. Он меня предупреждал несколько раз, что не видит смысла в жизни.
— Это из-за меня, да? — Люба почувствовала за собой вину из-за того, что не приняла отцовские чувства всерьёз.
— Честно говоря, сильнее всего Сергея подкосила потеря жены, а потом уже — арест Анны. Ну, и ваша с ним ситуация…
— Скажите, когда примерно дядя Серёжа рассказал обо мне?
— Точно не помню, — доктор поднял голову вверх и уставился в потолок. — Примерно лет десять назад. Боюсь ошибиться. Может, чуть раньше. Но в памяти отложилось, что Аня ещё школу не закончила… Или заканчивала…
— Наверное, ей было семнадцать… — прошептала Люба и нахмурилась. — Скажите, а есть ли родственники, кому можно позвонить, чтобы приехали?
— Сестра была ему родственницей. Родителей давно нет. С тёщей отношения не сложились, да и живёт она далеко. Люба, если можно, проведите с ним последние дни.
— Почему Вы так уверены, что он не выкарабкается?
— Понимаете, он болен, а теперь ещё и вот это… — врач показал руками на бинты. — Да, я совсем забыл. Вот Вам записка и документы.
Мужчина вытащил из широкого кармана конверт и свёрнутые в трубочку бумаги.
— Только не выбрасывайте, прочтите. Сергей просил передать, в случае чего, — глубоко вздохнул и вышел из палаты.
Люба положила на колени файл с документами и открыла конверт. Взглянув украдкой на Сергея, попыталась представить его своим отцом, но не смогла. Вообще, это нереально — вот так взять и полюбить какого-то дядьку, как родного отца. Женщина открыла конверт и вспомнила письмо от Светланы Юрьевны.
— Всё повторяется… — втянула воздух через ноздри и принялась читать.
В этом письме Сергей изливал душу до мельчайших подробностей и просил прощения. В какой-то момент на исписанный листок капнули несколько слезинок, и Люба задрожала. Она не смогла с собой справиться. Погладив Сергея по забинтованной руке, прошептала:
— Я тебя прощаю, папа.
Слёз хлынули из глаз с такой силой, что Люба выбежала из палаты.
Следующая публикация
Комментарии 6