Предыдущая публикация
Не плюй - 8
— Что ты такое говоришь, мама? Как ты можешь?
— Я? Могу! Потому что вырастила тебя одна, поэтому имею полное право в собственном доме говорить то, что хочу! — Нюра поставила руки на бока. — Да были бы мозги, в крайнем случае, сдала б его в детдом! А теперь мучайся! Вырастит такой же, как батя свой, — уголовник!
— Ну уж не-ет! — Люба подскочила к шкафу и потянулась за чемоданом. — Я больше слушать это не намерена! Меня можешь оскорблять сколько угодно, а сына поливать грязью не дам!
— Ой-ой! Да куда ты пойдёшь! — рассмеялась Нюра, широко открыв рот. — На панель, что ли? Хороши гены у твоего Костички: мать — проститутка, а отец — тюремщик!
Люба резко развернулась и, неожиданно для себя, дала пощёчину матери.
Нюра хватилась за лицо. Щека разгорелась.
— Поднимать руку на мать? — зашипела женщина. — Ах, ты ж стерва! Пошла вон отсюда!
Нюра замахнулась, но Люба успела схватить её за руку.
— Пошла вон, тварь! И ублюдка своего прихвати! — Нюра вырвала руку и выбежала в прихожую. Схватилась за верхнюю одежду и начала срывать с крючков. — Катись! Катись отсюда, тварь неблагодарная! Чтобы я тебя здесь больше не видела!
Люба сгребла одежду из шкафа и затолкала в чемодан. Крышка предательски не закрывалась. Пришлось что-то выложить. Защёлкнув замки, Люба взяла сына за руку и вывела в прихожую. В это время Нюра открыла дверь и выбросила куртки на лестничную площадку.
— Убирайся! Приползёшь ещё! В ногах у меня валяться будешь! Скотина неблагодарная!
Люба обула сына и вышла вместе с ним наружу. Нюрка плюнула дочери в спину.
— Шваль подзаборная! — захлопнула дверь мать.
Люба подобрала верхнюю одежду, перекинула через руку. Нажала на кнопку лифта. Тишина.
— Пошли пешком, сыночек, — слёзы наворачивались на глаза молодой женщины.
Ну, вот и всё. Вот и поговорили. Мать выставила за дверь. Какая же она мать после этого? Недостойна Нюра носить это гордое звание — мама. Мамы — они ласковые, добрые. Они, как наседки, оберегают своё потомство и никому не дают в обиду. Мама — это та, которая всю себя отдаст ради собственного ребёнка. Та, которая не будет заставлять воровать, не будет вешать ярлыки, а тем более сравнивать с чужими детьми. Мама — это Ангел Хранитель.
Люба вышла на улицу, поставила у скамьи чемодан и задумалась. Куда идти? Кому пожаловаться? Где найти то плечо, которое поддержит и выслушает без упрёков и обид.
— Мам, я ку́сать, — тихонько сказал Костик.
— Бабушка тебя не покормила? — удивлённо спросила Люба.
— Она тебя здала…
Люба присела на скамейку. Слёзы покатились градом от жалости к себе и сыну. Ей стало не по себе, когда перед глазами всплыл момент, когда она ударила по лицу маму. Стыдно.
— Люб, — послышался женский голос. — А ты чего здесь сидишь?
Люба повернула голову. Из окна первого этажа выглянула Надя.
— Что-то случилось? — Надежда обратила внимание на чемодан. — Так, иди ко мне. Расскажешь всё по порядку.
Надя открыла дверь в ожидании Любы и маленького Кости.
Люба втащила чемодан и уставилась на соседку.
— Костя, — обратилась Надя к мальчику. — Ты проходи в комнату. Там Верочка — поиграйте вместе.
Костик снял ботиночки и с радостью побежал к девочке.
— Люб, пойдём в кухню, — Надежда кивнула головой вправо.
Люба, вздохнув, повесила верхнюю одежду на вешалку и проследовала за женщиной.
— Сейчас чаю попьём, — Надя зажгла газовую плиту. — Садись, рассказывай, что там у вас произошло.
До поздней ночи Люба изливала душу новой подруге. Надя слушала и покачивала головой. Дети спали. Муж Нади расположился в зале перед телевизором и не встревал в разговор.
— М-да, дела-а, — Надя тихонько помешивала сахар в чашке. — Значит так, остаёшься пока у нас, а там решим, что делать дальше.
— Нет-нет, я не могу, — Люба смотрела на соседку заплаканными глазами. — Это неудобно…
— Ещё как удобно! — Надя поднялась со стула. — Когда-то ты мне помогла, а теперь я обязана отплатить тебе тем же.
— Я не хочу вам мешать… — Люба не хотела стеснять подругу.
— Не говори ерунды, — Надя настаивала. — Места всем хватит. Я завтра уеду, Верочка — в школу, муж…
— А у меня завтра выходной.
— Вот и хорошо. Отдохнёшь, на свежую голову всё обдумаешь… Я вечером приеду, обсудим, придумаем что-нибудь.
Надя отправила мужа спать, а сама расстелила для гостей диван в зале.
Люба не могла уснуть. Она ворочалась полночи и прислушивалась к сопению сына. Мысли в голове путались. С одной стороны, как удачно, что Надя переехала именно на эту улицу, в этот подъезд, и приютила, а с другой — уход из дома лёг на душе непомерным камнем. Люба представляла, как мать плакала и корила себя за то, что выгнала на улицу единственную дочь и внука. Как ей сейчас, должно быть, тяжело и тоскливо одной в пустой квартире.
Через минуту образ убивающейся матери сменился на злую, крикливую женщину. Люба накрылась одеялом с головой, вдохнув воздух через ноздри, и вспомнила детство. Мама не всегда была такой. Раньше, давно, Нюра делала причёски маленькой Любочке, завязывала разноцветные бантики и целовала дочку в затылок, когда та прощалась с мамой, уходя из гардеробной детского садика. После работы мама встречала дочь с улыбкой и ласковым «Привет». Приходя домой, кормила вкусным ужином, купала в тёплой воде с мыльными пузырями и укладывала спать, рассказывая детские сказки о доброте и отзывчивости.
Много лет назад мама была другой — настоящей, улыбчивой, доброй, счастливой. Что же могло превратить мамочку в безразличного монстра, убивающего трепетные отношения дочери к матери? Кто ответит на этот вопрос, мучающий Любу столько лет? Когда Любовь пыталась поговорить в спокойной обстановке с мамой, та все обсуждения воспринимала в штыки. Ничего не объясняя, уходила в свою комнату, громко хлопая дверью.
Прокручивая в голове всевозможные варианты, изменившие мать до неузнаваемости, Люба уснула.
***
— Ма-ам, вставай, — Костик откинул одеяло и застучал ножками по кровати, лёжа на спине.
Люба открыла глаза. Она не сразу поняла, где находится, поэтому, поднявшись с дивана, подскочила к окошку.
— Наш двор, — прошептала женщина и улыбнулась.
Вспомнив вчерашний день, Люба оделась и тихонько подошла к закрытой двери. Приложив к деревянному полотну ухо, сообразила — дома никого нет.
— Пойдём умываться? — достала из чемодана чистую одежду, открыла дверь.
Приняв тёплый душ, гостья направилась в кухню. На столе её ожидали записка и ключ от входной двери.
«Люба, завтрак в холодильнике. Бери всё, что понравится, не стесняйся. Буду поздно. Надя».
— Хорошая ты, Надя, — произнесла вслух Люба, потянувшись.
Вдруг женщина переменилась в лице. Забежав в комнату, подняла голову, где висели настенные часы.
— Костик! Проспали! — выкрикнула Люба и тут же успокоилась. — Ну и ладно. Сегодня проведём день вместе. Да?
— А куда пойдём? — Костя обрадовался, что в садик идти не нужно.
— Сейчас перекусим и подумаем.
Плотно позавтракав, Люба и Костя собрались прогуляться по улицам и, если повезёт, сходить в местный кинотеатр на мультики.
— Мама, а соколадка будет? — Костя застёгивал курточку.
— Будет, — Люба открыла дверь.
Не успев переступить порог, Люба опешила. В квартиру влетел муж Нади Олег.
— Пожалуйста, Люба! — метался по квартире мужчина, собирая какие-то вещи. — Заберите Веру из школы!
— Что случилось? — Люба напугалась.
— Автобус, на котором ехала Надя, попал в аварию! Мне позвонили на работу… — Олег упал на кровать и схватился за голову.
Люба медленно подошла ближе.
— Что с ней? — задала вопрос гостья дрожащим голосом, надеясь на то, что с Надей всё в порядке.
Олег поднял голову. Его губы тряслись мелкой дрожью. В глазах блестели слёзы. Прижав кулак ко рту, мужчина молча заплакал.
Люба растерялась. Она не знала, как себя вести. Тихонечко присев рядом с Олегом, начала расспрашивать о Наде.
— Скажите, как она?
Олег убрал руки от лица и посмотрел на женщину отрешённым взглядом. Муж Нади был совершенно разбит. Трясущимися руками отодвинул сумку в сторону и поднялся с кровати.
— Наденька… Ей плохо… — еле слышно произнёс Олег и подошёл к окошку. — Врачи говорят…
Олег замолчал. Люба смотрела на него и не находила слов, чтобы поддержать.
— Я заберу Верочку… Только скажите, чем я могу помочь?
— Не знаю, ничего не знаю… — Олег вытер вспотевший лоб и открыл шкаф. — Ей привезти что-то нужно. Голова совсем не работает… Люба…
Мужчина повернулся и уставился на соседку, держа в руках голубую блузку.
— Помогите собрать вещи… Надя там надолго… Что нужно? Не могу сообразить…
— Конечно! — Люба вскочила с кровати и начала рыться в полках шкафа. — Где лежит нижнее бельё?
— Там, — рукой показал на комод.
Люба выдвинула ящик комода и достала трусы и футболки.
— Халат?
— Он ей сейчас не понадобится… — Олег подошёл к стене и упёрся в неё головой. — Она в коме…
— О господи! — Люба прикрыла рот ладошкой. — Значит… это ей не понадобится…
— Вспомнил! — Олег развернулся и полез в шкатулку за деньгами. — Памперсы… мази какие-то…
— Я поняла. Сидите тут, я сейчас сбегаю! Только за Костиком присмотрите! Не уходите никуда! Я скоро! — Люба выскочила из квартиры, захлопнув дверь.
По пути в аптеку Люба обдумывала дальнейшие действия. Первым делом необходимо купить медицинские принадлежности для Нади, а потом бежать в больницу и поговорить с врачом. Да, именно так и нужно сделать. От Олега сейчас ничего не добьёшься. Он не в себе. Ему тяжело осознавать и говорить о случившемся. Значит, придётся действовать самой.
Люба купила всё, что необходимо для лежачей больной, и галопом помчалась в больницу. Дождавшись главного врача, девушка принялась расспрашивать его о состоянии Надежды.
— Пока ничего конкретного сказать не могу… — мужчина сложил пальцы рук в замок, стоя перед Любой. — Дело в том, что ей сильно досталось. Женщина вылетела из автобуса и ударилась головой об асфальт. На данный момент идёт операция, сложная… Череп расколот в двух местах. Как только наш хирург закончит операцию, Надежда будет погружена в искусственный сон. Но…
От этого «но» Люба медленно опустилась на стул, прижав одну руку к груди.
— Её муж сказал, что она сейчас в коме, — на глазах Любы навернулись слёзы.
— Видимо, не так понял. Её привезли в бессознательном состоянии.
— А когда я смогу её увидеть?
— Сегодня точно нет. Да и вообще… — доктор смотрел на Любу с невозмутимым лицом. — Лучше не стоит на это смотреть, поберегите нервы. Мужу её передайте — потребуется сиделка на ближайшие несколько месяцев. Извините, но мне нужно идти.
Мужчина дотронулся до плеча Любы и зашагал дальше по коридору.
— Сиделка… — прошептала Люба, вытирая слезу, сползавшую по щеке. — Боже мой, какой ужас, Наденька… Я молиться за тебя буду, я приходить буду… Солнышко моё, Надя…
Люба тихонько заплакала, подходя к окошку регистратуры.
— Извините, — заглянула Люба в окошко. — Я совсем забыла, а куда нужно передать вещи для больного?
— В какую палату? — женщина посмотрела из-под очков, оторвавшись от писанины.
— Не знаю… Она ещё в операционной…
— Когда привезли?
— Сегодня… Там авария была…
— А-а, поняла, о ком Вы… — женщина покачала головой в знак сочувствия. — Плохи дела. Не жилец девчонка. Об этой аварии с самого утра вся больница гудит. Давайте ваши пакеты. Как только её переведут в реанимацию — я сразу же и передам.
— Спасибо… — Люба отдала пакеты и, не чувствуя ног, вышла на улицу. — Мамочки… Только живи, живи, Надюша…
Не помня себя, Люба направилась в храм, чтобы от души помолиться за здравие Надежды. Открыв дверь, девушка перешагнула порог и зарыдала.
— Видимо, горюшко твоё, доченька, сильное, — к Любе подошла служительница храма. — Ты свечку поставь и помолись. Помолись за упокой души раба Божьего…
Любу будто ошпарили кипятком. В голове прояснилось. Она выпрямилась и гаркнула на женщину:
— Она жива! Слышите? Жива! Не смейте хоронить!
— Ой, батюшки, — запричитала матушка и перекрестилась. — Прости меня, прости… грешную… Я как тебя увидела, так…
В храме было пусто, только продавщица свечей да служительница нарушали тишину святого места.
— Ты возьми свечечку, — всё та же пожилая женщина пыталась хоть как-то искупить свою глупость перед прихожанкой. — Вот, вот сюда нужно поставить и помолиться за здравие рабы Божьей…
Люба молча подошла к продавщице и протянула несколько монет. Продавщица передала свечу, а также показала место, куда нужно подойти, рукой. Девушка зажгла свечку и поставила её перед иконой Николая Чудотворца. Не зная молитв наизусть, она начала шептать набор фраз и молить Бога о скором выздоровлении подруги. Люба покинула храм только тогда, когда почувствовала облегчение на душе. Она восприняла эту лёгкость, как знак свыше — всё будет хорошо, Надя придёт в себя и выздоровеет.
Заходя в квартиру, Люба почувствовала запах сигарет. Её это насторожило. Тихонько пройдя в кухню, она увидела, как за столом сидит Олег и курит, не открыв окно.
— Вы курите? — удивилась девушка.
— Бывает, это нервное, — Олег повернул голову и стряхнул пепел в крышку из-под трёхлитровой банки. — Как она там?
Люба присела на стул и рассказала всё, что ей передал врач. Олег затушил окурок.
— Ну, вот и всё, — открыл холодильник и достал начатую бутылку водки, которую Надя использовала для растирок. — Надеяться не на что…
— Зачем Вы так? Нельзя думать о плохом, ни в коем случае нельзя!
— Люб, давайте на чистоту — надежды нет, — Олег поставил бутылку на стол и усмехнулся. — Надежды нет… Каламбур какой-то…
Следующая публикация
Комментарии 2