Предыдущая публикация
Грех старой ведьмы-7.
В тени огромного раскидистого дерева стояла большая жестяная лохань. Согнувшись над ней, Наташа тщательно споласкивала пеленки, отжимала их и развешивала тут же, на веревку натянутую между двумя деревьями. Было жарко, и девушка была одета в легкое льняное платье, из-под которого виднелись ее стройные загорелые ноги. Густые волосы были туго стянуты в хвост, а изуродованное шрамами лицо просто излучало спокойствие и умиротворенность.Споласкивая белье девушка все время поглядывала на ползавшего по одеялу Андрюшку. Одеяло было расстелено рядом, под соседним деревом, и на нем, кроме ребенка, были раскиданы погремушки, резиновый зайчик и плюшевый медвежонок. Когда Андрюша норовил сползти с одеялка Наташа быстрым жестом вытирала руки о подол и возвращала мальчика на место, в центр одеяла.
Она разогнулась от лохани, в очередной раз крепко выжимая пеленку.
Вздрогнула, увидев боковым зрением, как над ребенком кто-то склонился. И это явно была не баба Марфа, потому что старуха гремела посудой в избе, что отчетливо было слышно в распахнутые окна. Наташа резко повернулась, готовая броситься на незваного гостя, но замерла.
Над Андрюшей склонилась ее сестра-близнец, родная мама мальчика Даша.
Она разглядывала мальчика с любопытством на лице, не более того. Так подумала Наташа и, в принципе, была права. Ничего не всколыхнулось в Дашиной душе при виде ребёнка. Единственное, что ей бросило в глаза, то, что цвет волос, изгиб маленьких изящных бровок, даже разрез глаз мальчик унаследовал от Дениса. Даша сначала жутко порадовалась, что не взяла его сюда с собой. А потом отмахнулась от своих же мыслей. Да ладно, разве Денис видит себя со стороны? И вообще, в мыслях парня ничего не может связывать его с этим младенцем.
-Ну что, налюбовалась? - Наташа, подбоченилась и смотрела на сестру сурово.
Желания обнять Дашку у неё не возникло, хоть они и не виделись много месяцев.
-Я не поняла, а что это ты на меня кидаешься? - подняла глаза Даша. - Вообще-то, это я должна злиться. Ты украла ребёнка и сделала всё по-своему. И что, ты рада? Живёшь практически в лесу, без отопления и воды, стираешь руками. Вот зачем тебе всё это было нужно?
-Тебе не понять, - вздохнула Наташа. - Теперь этот ребёнок мой. И это моё решение, моя жизнь. А ты даже не приехала на похороны мамы.
-Ты знаешь причину, по которой я не приехала. Я болела. Зато, я была дома сейчас. Ты не представляешь, что там творится.
-И что же это там такое творится, девка? - услышав голоса, вышла из избы бабка Марфа. - Слыхала, ваш папаша новую бабу себе привёл?
-Да, привёл. Она ходит там, как хозяйка, в мамином халате. Пользуется маминой посудой. А папка с ней такой добренький. Сидят они, значит, чаи распивают, и он ей улыбается. Ты слышала, Наташ? Он умеет улыбаться.
Смутные подозрения закрались в душу Марфы и она резко спросила:
-А звать-то ее как, эту бабу? Не Анькой, случайно?
-Да, папа представил ее Анной.
Лицо Марфа стало мрачнее и тучи, она снова ушла в избу, оставив сестер наедине. В избе старуха загремела посудой, резко переставляя кастрюли с места на место и чуть было не разбив стеклянную бутылочку для кормления малыша, которую собиралась поставить кипятить. Гнев копился в душе старой женщины. Вот, значит, как! Петька там улыбается. Привёз в деревню свою первую любовь и живёт в своё удовольствие. Сгубил Антонину и "в ус не дует".
Марфа всё понимала, всё! Да, Тоня увела Петра у этой самой Анны. Увела приворотом, с помощью самой бабки Марфы. Вот он и взбесился. А сейчас вернул себе первую любовь. Но легче от этого бабке не становилось. Оправдать Петра она не могла. И злилась все сильнее и сильнее. Она ненавидела этого мужчину! Тоня была такая хорошая, добрая и совершила в жизни одну единственную ошибку. Полюбила не того человека.
Марфа постаралась взять себя в руки, аккуратно поставила на огонь кастрюльку с водой, опустила туда бутылочку и соску. И вдруг поняла, что успокоиться-то она уже не сможет. Вернее, сможет, но после того, кое-что сделает. Решение было принято, наверное, в самые первые секунды, когда она услышала, что Пётр научился улыбаться. Он не имеет права быть счастливым, радоваться жизни, убив Тоню. Этому не бывать! И плевать на то, что Марфа возьмёт на себя очередной грех. Уже столько всего в жизни она натворила, перед Богом всё равно не искупить. За это жизнь Марфу уже наказала, ведь у неё тоже когда-то были муж и доченька. Их больше нет...
Об этом Марфа вспоминать не любит. Она не всю жизнь жила здесь, на краю леса. Пришла издалека, и никто из деревенских её историю не знал и не узнает.
Марфа злилась на весь мир и творила черные дела, пока не встретила Тоню. И почему-то уже тогда ей показалось, что доживи ее дочка до таких лет, она была бы похожа на Антонину, такая же светлая и добрая.
Старуха смотрела, как закипает вода в кастрюльке, и зловеще улыбалась. Не будет Петру счастья с этой Анькой. Не позволит она.
В избу, неся Андрея, на руках вошла Наташа. Малыш гулил и дергал девушку за уши. Лицо старухи смягчилось.
-Что, ушла что ли сеструха? Чего приходила вообще?
-Даша сказала, что она помирилась с Денисом. Ну, это Андрюшин отец, - пояснила Наташу, уловив удивленный взгляд бабки. - На тот момент, когда она здесь рожала, они расстались, и он бы не поверил, что это его ребенок. В общем, это длинная история. Даша пришла убедиться, что я никому не проболтаюсь при Андрюшу. А зачем мне это надо? Я и сама не хочу, чтобы кто-то знал. Андрюша мой и на этом точка. Правда, сынуля?
Наташа засюсюкала с малышом строя смешные рожицы. Малыш весело улыбался.
-И что, твоя сеструха замуж что-ли за этого Дениса собралась?
-Да, по всей видимости. Ну и ладно, пусть будет счастлива. А нам и так хорошо.
Марфа отвернулась от Наташи прячу улыбку. Она всегда ее прятала, стараясь оставаться суровой.
-Это мы еще посмотрим, кто из вас счастливей-то будет! - пробормотала бабка себе под нос.
С тех пор, как Наташа пришла к ней суровой зимой, жизнь Марфы поменялась. Люди продолжали к ней приходить, и из этой деревни, и из других. Но она всех выпроваживала. Не лежала у нее душа заниматься такими делами в доме, где растет ребенок. Она достала свои травки и начала кипятить снадобье единственный раз, когда Андрюша заболел. Наташа тогда рвалась лечь с ним в больницу, но Марфа не дала и выходила мальчика буквально за два дня. Силы у бабки еще были!
Ночью, когда заснул в самодельной кроватке Андрюша и перестала скрипеть железная сетка кровати под Наташей, Марфа все ворочалась на своей печке. Бабке не спалось, и она знала почему. За вечер она сотню раз поменяла своё решение, а вот сейчас легла спать и поняла - нет, не сможет она так жить, зная, что проклятому Петьке хорошо! Не сможет, и всё тут!
Стараясь не кряхтеть Марфа спустилась с печи, прислушалась, не разбудила ли она Наташу. Девушка сопела по-прежнему ровно. Бабка вышла в сени и нырнула оттуда в низкую дверь сбоку. Там у неё был небольшой чуланчик, и туда Наташе входить было запрещено. Марфа зажгла свечу и осмотрела многочисленные полки, плотно заставленные разнообразными склянками и свёртками. Не сразу она нашла то, что ей было нужно, а когда нашла, положила в карман бесформенной шерстяной кофты и задула свечу.
В деревню Марфа пошла не через проезжую часть, а через поля. Так было быстрее, и дорога ей была знакома, как свои пять пальцев.
Глубокой ночью шла по деревенской дороге старая ведьма, и ни одна собака не тявкнула на нее из-за околицы, ни одни глаза не увидели. Все вокруг спали. Марфа это знала. До дома Петра она добралась абсолютно незамеченной. Просунула руку в дырку в заборе и отодвинула запирку. Стараясь не звякнуть щеколдой вошла во двор.
Это было даже хорошо, что Петр извел всю живность. Была бы тут хотя бы собака не получилось бы у Марфы так легко сделать то, что она задумала. Ведьма приблизилась к высокому крыльцу из трех ступеней и на каждую из них что-то налила, шепча непонятные заклинания. А потом осторожно извлекла из кармана что-то завёрнутое в газетку. Этого она в чулане не брала, но не зря путь бабки прилегал через кладбище. В свёртке была кладбищенская земля с могилы той, которую туда уложил Пётр. Эту землю бабка старательно рассыпала возле крыльца, не переставая бормотать. Сделав своё темное дело, Марфа поспешила уйти.
В душе её был мрак, как случалось всегда после подобных занятий. Но ни сомнений, ни жалости о том, что она совершила, у Марфы не было.
Деревня просыпалась. Самый ранний петух закукарекал на окраине ещё затемно. Тут встрепенулись и остальные, и время от времени с разных концов деревни слышался петушиный призыв к подъёму. Будто бы, подчиняясь этим живым будильникам, то тут, то там послышались людские голоса, стуки калиток. А вот уже и пастух начал собирать своё стадо, и хозяюшки поспешили выпроводить на пастбище своих пузатых кормилиц.
Пётр тоже встал рано, хотя мог бы этого не делать. На вахту уезжать ему только через несколько дней, но мужчине не спалось. Жалко было тратить время на сон, когда вокруг столько всего прекрасного. Он живёт с Аней, самой лучшей женщиной на свете. С той, которую не забывал долгие годы. И у них всё хорошо. В сарае стоит новенький отечественный автомобиль, купленный совсем недавно. Деньги у Петра были. А как им не быть? Он же ни копейки со своей зарплаты Антонине не отдавал. Иногда только дочерям одежду покупал, но это редко. Тоня сама умудрялась их содержать с продажи молока, яиц и мяса. И вот опять же, скотину мужчина всё распродал. Ещё копеечка. Раньше он и сам не понимал, зачем копил, а вот теперь эти накопления очень даже пригодились. Они с Аней купили машину, а скоро у него будет отпуск. И на этой машине они поедут на юг. Он в первый раз увидит море. Жизнь словно бы заблистала яркими красками.
Пётр сладко потянулся, стоя на крыльце, и внезапно ему захотелось увидеть свою машинку, погладить её по новенькому, блестящему капоту. Желание было каким-то детским, глуповатым, но почему он должен себе в этом отказывать? Аня ещё спит, она не увидит, не будет над ним смеяться. Мужчина быстро преодолел три ступени крыльца и нашарил ногами резиновые шлёпки, что валялись на нижней.
Он пошёл за угол дома, к сараю, и прямо за углом наткнулся на валяющееся железное ведро. Оно больно ударило по пальцам и откатилось с грохотом, тем самым сильно испортив настроение Петра. Он грязно ругнулся, и настроение идти в сарай пропало.
-Проклятая Анька, - сказал мужчина вслух, первый раз так рассердившись на свою любимую. - Ничего нормально сделать не может. Это надо же быть такой плохой хозяйкой! Постоянно всё разбрасывает. Вот с какой стати здесь валяется это ведро?
Мужчина передумал смотреть машину и вернулся в дом, но злоба на него накатывала волнами, как раньше. Что-то тёмное и мрачное навалилось ему на душу и не давало больше радоваться предстоящей поездке. Радоваться тому, что в его кровати сейчас спит Аня. Наоборот, это вызывало в нём жгучее раздражение. Он пошёл на кухню и с грохотом достал сковороду. Поставил её на плитку. Пётр всё делал шумно специально, чтобы разбудить Аню, и она проснулась. Показалась на пороге кухни, сонно моргая глазами и еле заметно улыбаясь. Однако, эта улыбка сползла с губ женщины моментально, как только Пётр к ней повернулся. Он не был похож сам на себя. Лицо мужчины перекосило от злости.
-Дрыхнешь, всё дрыхнешь до обеда! Что ты за баба такая? Ни завтрак нормально приготовить, ни по хозяйству подсуетиться. Со скотиной обращаться не умеешь. Даже не знаешь, с какой стороны к корове подойти. А я, может, люблю парное молоко на завтрак.
Пётр орал на Аню, видя, как испуганно она моргает. У него зачесались руки. Захотелось ударом убрать с лица женщины это испуганное, глуповатое выражение.
ПРОДОЛЖЕНИЕ ТУТ...
НАЧАЛО ТУТ...
Она разогнулась от лохани, в очередной раз крепко выжимая пеленку.
Вздрогнула, увидев боковым зрением, как над ребенком кто-то склонился. И это явно была не баба Марфа, потому что старуха гремела посудой в избе, что отчетливо было слышно в распахнутые окна. Наташа резко повернулась, готовая броситься на незваного гостя, но замерла.
Над Андрюшей склонилась ее сестра-близнец, родная мама мальчика Даша.
Она разглядывала мальчика с любопытством на лице, не более того. Так подумала Наташа и, в принципе, была права. Ничего не всколыхнулось в Дашиной душе при виде ребёнка. Единственное, что ей бросило в глаза, то, что цвет волос, изгиб маленьких изящных бровок, даже разрез глаз мальчик унаследовал от Дениса. Даша сначала жутко порадовалась, что не взяла его сюда с собой. А потом отмахнулась от своих же мыслей. Да ладно, разве Денис видит себя со стороны? И вообще, в мыслях парня ничего не может связывать его с этим младенцем.
-Ну что, налюбовалась? - Наташа, подбоченилась и смотрела на сестру сурово.
Желания обнять Дашку у неё не возникло, хоть они и не виделись много месяцев.
-Я не поняла, а что это ты на меня кидаешься? - подняла глаза Даша. - Вообще-то, это я должна злиться. Ты украла ребёнка и сделала всё по-своему. И что, ты рада? Живёшь практически в лесу, без отопления и воды, стираешь руками. Вот зачем тебе всё это было нужно?
-Тебе не понять, - вздохнула Наташа. - Теперь этот ребёнок мой. И это моё решение, моя жизнь. А ты даже не приехала на похороны мамы.
-Ты знаешь причину, по которой я не приехала. Я болела. Зато, я была дома сейчас. Ты не представляешь, что там творится.
-И что же это там такое творится, девка? - услышав голоса, вышла из избы бабка Марфа. - Слыхала, ваш папаша новую бабу себе привёл?
-Да, привёл. Она ходит там, как хозяйка, в мамином халате. Пользуется маминой посудой. А папка с ней такой добренький. Сидят они, значит, чаи распивают, и он ей улыбается. Ты слышала, Наташ? Он умеет улыбаться.
Смутные подозрения закрались в душу Марфы и она резко спросила:
-А звать-то ее как, эту бабу? Не Анькой, случайно?
-Да, папа представил ее Анной.
Лицо Марфа стало мрачнее и тучи, она снова ушла в избу, оставив сестер наедине. В избе старуха загремела посудой, резко переставляя кастрюли с места на место и чуть было не разбив стеклянную бутылочку для кормления малыша, которую собиралась поставить кипятить. Гнев копился в душе старой женщины. Вот, значит, как! Петька там улыбается. Привёз в деревню свою первую любовь и живёт в своё удовольствие. Сгубил Антонину и "в ус не дует".
Марфа всё понимала, всё! Да, Тоня увела Петра у этой самой Анны. Увела приворотом, с помощью самой бабки Марфы. Вот он и взбесился. А сейчас вернул себе первую любовь. Но легче от этого бабке не становилось. Оправдать Петра она не могла. И злилась все сильнее и сильнее. Она ненавидела этого мужчину! Тоня была такая хорошая, добрая и совершила в жизни одну единственную ошибку. Полюбила не того человека.
Марфа постаралась взять себя в руки, аккуратно поставила на огонь кастрюльку с водой, опустила туда бутылочку и соску. И вдруг поняла, что успокоиться-то она уже не сможет. Вернее, сможет, но после того, кое-что сделает. Решение было принято, наверное, в самые первые секунды, когда она услышала, что Пётр научился улыбаться. Он не имеет права быть счастливым, радоваться жизни, убив Тоню. Этому не бывать! И плевать на то, что Марфа возьмёт на себя очередной грех. Уже столько всего в жизни она натворила, перед Богом всё равно не искупить. За это жизнь Марфу уже наказала, ведь у неё тоже когда-то были муж и доченька. Их больше нет...
Об этом Марфа вспоминать не любит. Она не всю жизнь жила здесь, на краю леса. Пришла издалека, и никто из деревенских её историю не знал и не узнает.
Марфа злилась на весь мир и творила черные дела, пока не встретила Тоню. И почему-то уже тогда ей показалось, что доживи ее дочка до таких лет, она была бы похожа на Антонину, такая же светлая и добрая.
Старуха смотрела, как закипает вода в кастрюльке, и зловеще улыбалась. Не будет Петру счастья с этой Анькой. Не позволит она.
В избу, неся Андрея, на руках вошла Наташа. Малыш гулил и дергал девушку за уши. Лицо старухи смягчилось.
-Что, ушла что ли сеструха? Чего приходила вообще?
-Даша сказала, что она помирилась с Денисом. Ну, это Андрюшин отец, - пояснила Наташу, уловив удивленный взгляд бабки. - На тот момент, когда она здесь рожала, они расстались, и он бы не поверил, что это его ребенок. В общем, это длинная история. Даша пришла убедиться, что я никому не проболтаюсь при Андрюшу. А зачем мне это надо? Я и сама не хочу, чтобы кто-то знал. Андрюша мой и на этом точка. Правда, сынуля?
Наташа засюсюкала с малышом строя смешные рожицы. Малыш весело улыбался.
-И что, твоя сеструха замуж что-ли за этого Дениса собралась?
-Да, по всей видимости. Ну и ладно, пусть будет счастлива. А нам и так хорошо.
Марфа отвернулась от Наташи прячу улыбку. Она всегда ее прятала, стараясь оставаться суровой.
-Это мы еще посмотрим, кто из вас счастливей-то будет! - пробормотала бабка себе под нос.
С тех пор, как Наташа пришла к ней суровой зимой, жизнь Марфы поменялась. Люди продолжали к ней приходить, и из этой деревни, и из других. Но она всех выпроваживала. Не лежала у нее душа заниматься такими делами в доме, где растет ребенок. Она достала свои травки и начала кипятить снадобье единственный раз, когда Андрюша заболел. Наташа тогда рвалась лечь с ним в больницу, но Марфа не дала и выходила мальчика буквально за два дня. Силы у бабки еще были!
Ночью, когда заснул в самодельной кроватке Андрюша и перестала скрипеть железная сетка кровати под Наташей, Марфа все ворочалась на своей печке. Бабке не спалось, и она знала почему. За вечер она сотню раз поменяла своё решение, а вот сейчас легла спать и поняла - нет, не сможет она так жить, зная, что проклятому Петьке хорошо! Не сможет, и всё тут!
Стараясь не кряхтеть Марфа спустилась с печи, прислушалась, не разбудила ли она Наташу. Девушка сопела по-прежнему ровно. Бабка вышла в сени и нырнула оттуда в низкую дверь сбоку. Там у неё был небольшой чуланчик, и туда Наташе входить было запрещено. Марфа зажгла свечу и осмотрела многочисленные полки, плотно заставленные разнообразными склянками и свёртками. Не сразу она нашла то, что ей было нужно, а когда нашла, положила в карман бесформенной шерстяной кофты и задула свечу.
В деревню Марфа пошла не через проезжую часть, а через поля. Так было быстрее, и дорога ей была знакома, как свои пять пальцев.
Глубокой ночью шла по деревенской дороге старая ведьма, и ни одна собака не тявкнула на нее из-за околицы, ни одни глаза не увидели. Все вокруг спали. Марфа это знала. До дома Петра она добралась абсолютно незамеченной. Просунула руку в дырку в заборе и отодвинула запирку. Стараясь не звякнуть щеколдой вошла во двор.
Это было даже хорошо, что Петр извел всю живность. Была бы тут хотя бы собака не получилось бы у Марфы так легко сделать то, что она задумала. Ведьма приблизилась к высокому крыльцу из трех ступеней и на каждую из них что-то налила, шепча непонятные заклинания. А потом осторожно извлекла из кармана что-то завёрнутое в газетку. Этого она в чулане не брала, но не зря путь бабки прилегал через кладбище. В свёртке была кладбищенская земля с могилы той, которую туда уложил Пётр. Эту землю бабка старательно рассыпала возле крыльца, не переставая бормотать. Сделав своё темное дело, Марфа поспешила уйти.
В душе её был мрак, как случалось всегда после подобных занятий. Но ни сомнений, ни жалости о том, что она совершила, у Марфы не было.
Деревня просыпалась. Самый ранний петух закукарекал на окраине ещё затемно. Тут встрепенулись и остальные, и время от времени с разных концов деревни слышался петушиный призыв к подъёму. Будто бы, подчиняясь этим живым будильникам, то тут, то там послышались людские голоса, стуки калиток. А вот уже и пастух начал собирать своё стадо, и хозяюшки поспешили выпроводить на пастбище своих пузатых кормилиц.
Пётр тоже встал рано, хотя мог бы этого не делать. На вахту уезжать ему только через несколько дней, но мужчине не спалось. Жалко было тратить время на сон, когда вокруг столько всего прекрасного. Он живёт с Аней, самой лучшей женщиной на свете. С той, которую не забывал долгие годы. И у них всё хорошо. В сарае стоит новенький отечественный автомобиль, купленный совсем недавно. Деньги у Петра были. А как им не быть? Он же ни копейки со своей зарплаты Антонине не отдавал. Иногда только дочерям одежду покупал, но это редко. Тоня сама умудрялась их содержать с продажи молока, яиц и мяса. И вот опять же, скотину мужчина всё распродал. Ещё копеечка. Раньше он и сам не понимал, зачем копил, а вот теперь эти накопления очень даже пригодились. Они с Аней купили машину, а скоро у него будет отпуск. И на этой машине они поедут на юг. Он в первый раз увидит море. Жизнь словно бы заблистала яркими красками.
Пётр сладко потянулся, стоя на крыльце, и внезапно ему захотелось увидеть свою машинку, погладить её по новенькому, блестящему капоту. Желание было каким-то детским, глуповатым, но почему он должен себе в этом отказывать? Аня ещё спит, она не увидит, не будет над ним смеяться. Мужчина быстро преодолел три ступени крыльца и нашарил ногами резиновые шлёпки, что валялись на нижней.
Он пошёл за угол дома, к сараю, и прямо за углом наткнулся на валяющееся железное ведро. Оно больно ударило по пальцам и откатилось с грохотом, тем самым сильно испортив настроение Петра. Он грязно ругнулся, и настроение идти в сарай пропало.
-Проклятая Анька, - сказал мужчина вслух, первый раз так рассердившись на свою любимую. - Ничего нормально сделать не может. Это надо же быть такой плохой хозяйкой! Постоянно всё разбрасывает. Вот с какой стати здесь валяется это ведро?
Мужчина передумал смотреть машину и вернулся в дом, но злоба на него накатывала волнами, как раньше. Что-то тёмное и мрачное навалилось ему на душу и не давало больше радоваться предстоящей поездке. Радоваться тому, что в его кровати сейчас спит Аня. Наоборот, это вызывало в нём жгучее раздражение. Он пошёл на кухню и с грохотом достал сковороду. Поставил её на плитку. Пётр всё делал шумно специально, чтобы разбудить Аню, и она проснулась. Показалась на пороге кухни, сонно моргая глазами и еле заметно улыбаясь. Однако, эта улыбка сползла с губ женщины моментально, как только Пётр к ней повернулся. Он не был похож сам на себя. Лицо мужчины перекосило от злости.
-Дрыхнешь, всё дрыхнешь до обеда! Что ты за баба такая? Ни завтрак нормально приготовить, ни по хозяйству подсуетиться. Со скотиной обращаться не умеешь. Даже не знаешь, с какой стороны к корове подойти. А я, может, люблю парное молоко на завтрак.
Пётр орал на Аню, видя, как испуганно она моргает. У него зачесались руки. Захотелось ударом убрать с лица женщины это испуганное, глуповатое выражение.
ПРОДОЛЖЕНИЕ ТУТ...
НАЧАЛО ТУТ...
Следующая публикация
Комментарии 42
Зачем она так сними .?