Предыдущая публикация
Э.
Дрегер: Слово о нашей женщине
«...На сцене стояла и говорила молодая, красивая женщина в чёрном и говорила такие слова, которые очень волновали . Мне кажется, ей можно не создавать образы – она сама образ. Образ женщины – российской немки, которая, родившись уже после войны, впитала в себя и образ тех наших женщин, наших матерей, которые пережили то страшное время, «...Где матерям пришлось спасать / Детей из огненного брода», когда они
«Бельё сушили на груди,
Младенцев небом пеленали,
Но гибли, умирали мы
Под покровительством печали»
Не помню точно, о чём ещё она тогда говорила со сцены съезда, но помню, что читала своё стихотворение с такими пронзительными строчками:
«Как поруганная невеста,
Под фатою бреду веками,
На земле не хватило места
Жениху моему между вами...»
И было понятно, что это она о себе, но как это точно накладывалось на судьбы десятков тысяч российских немок военной поры, оторванных от своих семей, от своих родных и от своих женихов, так и не ставших их мужьями, потому что были молодыми замучены в лагерях ГУЛАГа".
"...Шероховатость её рифм и не всегда идеальная форма» восполняются поразительной яркостью образов поэтессы, чья нелёгкая жизнь стала частицей судьбы целого народа... В истории есть вещи, о которых нельзя рассказать гладко и складно».
«...Не знаю, родилась ли Мария Штерцер актрисой, поскольку я не видел её театральных работ, но вот когда она пишет свои стихи, бог в это время явно гладит её талантливую голову» .
Строчка из биографии Марии Штерцер: «От звания Заслуженной артистки отказалась».
МАРИЯ ШТЕРЦЕР
МЕНЯ УВОДИТ ПИЛИГРИМ
Колодец, из которого пила,
Не заплюю - ни шёпотом, ни криком:
Россия, ты мне мачехой была
И матерью - с печальным бабьим ликом.
Моя доверчивая грусть,
Ты трепет неба повторила,
Пусть сердце знает наизусть
Всё, что со мною раньше было.
Смотрела в очи всех людей,
Спешащих равнодушно мимо,
Искала долго пилигрима –
Паломника судьбы моей...
Чтоб мы не ведали Любви,
Чтобы не помнили о Вере,
Его скрывали в атмосфере
Нечеловечной суеты...
Увидел пилигрим грабёж,
Узнал завистливость худую
От чернокнижников, и в дрожь
Бросало душу - в глупой cye.
Ходил по собственным слезам –
Они небесного значенья,
Такими не рыдать ворам,
Убийцам, подлым палачам,
Господь, им не пошли прощенья.
Был год, был час, был день, как ночь,
Когда приказ позорный дали
Российских немцев с Волги - прочь
Сослать - во все концы...
И... слепли звёзды в синей дали,
Стараясь ужас превозмочь.
Протяжно плакал пилигрим
На фоне пасмурного неба,
Ушёл в тревожный дождь один,
Оставив птицам крошки хлеба.
А эшелоны по стране
Везли (как скот) трудолюбивых
Людей надёжных, терпеливых,
Спокойных, совестных, красивых...
Навстречу каторжной судьбе.
Не знал, не ведал мир честной
Ещё такого геноцида,
Где пострадал народ любой,
Но больше, так уж вышло, мой...
Спала, спала, спала Фемида –
Богиня совести святой.
Всё это можно лишь назвать
Злым истреблением народа,
Где матерям пришлось спасать
Детей из огненного брода.
Бельё сушили на груди,
Младенцев небом пеленали,
Но гибли, умирали мы –
Под покровительством печали.
Хватало скорбных лагерей,
В них вымирали словно мухи,
Валили лес, кормили вшей
За поварёшку затирухи.
Мне скажут: «То была война,
Фашисты всех одолевали,
Вы тоже немцы (в том вина) –
Вот почему вас притесняли».
Спокойно отыщу ответ,
Скажу печально, верно, метко:
«Приятель, света в тебе нет,
Про нас ты правду слышал редко.
Мы поселились при Петре,
Да при Второй Екатерине,
В Поволжье, на Урале и в Москве,
В Прибалтике, на Украине...
По приглашению царей,
По зову матери-России,
Пришли из дальних рубежей
С высоким чувством ностальгии,
Ко прежней Родине своей.
Бывали случаи, что гнали
Нас из Германии силком,
Дорогой слабые стрелялись...
Враз не расскажешь обо всём.
За все служения России
Нам был наградой геноцид
В любые годы роковые...
Вот от чего душа скорбит!»
Приятель ничего не знал
О трудовом моём народе,
Который столько лет молчал
(Немцы немы не по природе –
Нам бог терпения послал).
Колокола без языков –
Не всякий человек услышит,
Они звонят со всех концов –
С них небо правду перепишет.
Давай протяжно помолчим,
Устала я от этой боли,
Прощай, Россия, мы спешим –
Меня уводит пилигрим.
Уходим... Всем счастливой доли!
Следующая публикация
Нет комментариев