Предыдущая публикация
Она не из тех, кто сидит и ждёт,
она так привыкла: сама, сама…
живёт одиночкой который год,
с тех пор, как однажды её сломал
тот самый, чьи губы — нежнейший шёлк,
а кожа- топлёное молоко…
он вывернул душу ей и ушёл,
играя, естественно и легко.
она приручила полсотни рифм,
чтоб выдохнуть то, что внутри болит,
сама себе якорь, барьерный риф,
надёжный устойчивый монолит.
во взгляде застыли снега и льды,
а в голосе — звонкое серебро,
такую увидишь, и жди беды…
отточенным лезвием под ребро
войдёт, и не вывернуть чёртов руль,
не выдавить жалкое «почему?».
она не боится ни слёз, ни пуль.
и больше не верит… НИ ОДНОМУ…
Следующая публикация
Комментарии 3
Я ГОВОРЮ СЕЙЧАС СЛОВАМИ
ТЕММ..
ЧТО ТОЛЬКО РАЗ РОЖДАЮТСЯ В ДУШЕ..
ЖУЖЖИТ ПЧЕЛА НА БЕЛОЙ
ХРИЗАНТЕМЕ..
ТАК ДУШНО ПАХНЕТ СТАРОЕ
САШЕ.
И КОМНАТА..
ГДЕ ОКНА СЛИШКОМ УЗКИ..
ХРАНИТ ЛЮБОВЬ И ПОМНИТ СТАРИНУ..
А НАД КРОВАТЬЮ НАДПИСЬ
ПР-ФРАНЦУЗСКИЙ :
"SEIGNEUR.. AYES PITE DE NOUS ".
ТЫ СКАЗКМ ДАВНЕЙ
ГОРЕСТНЫХ ЩАМЕТОК... ДУГА МОЯ.. НЕ ТРОНЬ И НЕ ИЩИ...
СМОТРЮ.. БЬЕСТЯЩИХ СЕВРСКИХ СТАТУЭТОК
ПРМЕРКЛИ ГЛЯНЦЕВИТЫЕ
ПЛАЩИ.
ПОСЛЕДНИЙ ЛУЧ..
И ЖЕЛТЫЙ И ТЯЖЕЛЫЙ..
ЗАСТЫЛ В БУКЕТЕ
ЯРКИХ ГЕОРГИН..
И.. КАК ВО СНЕ..
Я СЛЫШУ ЗВУК ВIОЛЫ
И РЕДКИЕ АККОРДЫ КЛАВЕСИН.
А. Ахматова