Предыдущая публикация
ПАТРИАРХ ВЕСЕЛОЙ НАУКИ
Весь мир пересказывал байки о находчивости этого ученого. Однажды в Британии его пригласили в некую инженерную фирму – починить электродвигатель. Он попросил принести молоток, стукнул им по двигателю, и тот заработал. Поскольку гонорар в 1000 фунтов был получен заранее, руководитель фирмы попросил обосновать такую сумму «всего лишь за удар молотком». И он обосновал: один фунт за удар молотком, 999 фунтов за то, что он знал, куда надо ударить…130 лет назад, 9 июля 1894 года, в Кронштадте родился Петр Леонидович Капица – один из самых ярких ученых ХХ века. Личность на все времена, оставившая потомкам немало открытий и еще больше загадок, что не менее важно для ученого.
Он из Кронштадта
Его отец, русский дворянин с сербскими корнями, был военным инженером, возводил фортификационные сооружения на Балтике, дослужился до генеральского чина. Мать – урожденная Ольга Иеронимовна Стебницкая – посвятила жизнь изучению русского фольклора.
В детстве будущего академика исключили из гимназии – за слабые успехи в латыни. Он продолжил образование в реальном училище. С детства увлекался механизмами. Умел не только разобрать, но и собрать часы. Всю жизнь гордился этим навыком.
У папы Иоффе
В Политехническом институте он обрел учителя с большой буквы – физика Абрама Иоффе, которого называли «папой» многие выдающиеся советские ученые. Когда началась Первая мировая, Капица несколько месяцев провел на фронте — и вернулся к науке. Его не отвлекла от нее и революция.
Он стал одним из самых ярких сотрудников института Иоффе – хотя там собрались будущие гении. Основные эксперименты они проводили в области атомной физики – измеряли скорости молекул, снимали рентгенограммы металлов, исследовали сенсационные открытия Нильса Бора и Эрнеста Резерфорда, самостоятельно разработали метод определения магнитного момента атома.
Британская командировка
В то время считалось – и, видимо, резонно – что, не пройдя практику в лучших европейских лабораториях, невозможно выйти на высший уровень экспериментальной физики. На 12 лет молодого ученого командировали в Великобританию. Капицу приняли стажером в Кавендишскую лабораторию профессора Резерфорда. Он оставался советским гражданином, внимательно следил за всем, что происходило на Родине. Стал доктором Кембриджского университета. И одновременно – доктором физико-математических наук в СССР. Несколько раз в те годы приезжал в Ленинград и Москву. Его избрали членном-корреспондентом Академии наук.
В туманном Лондоне королевское общество предоставило ему лабораторию. Аппараты Капицы по сжижению водорода и гелия, сконструированные на основе его собственных методов, оказали революционное влияние на науку. Исследуя природу жидкого гелия, он стал знаменитостью.
Московская лаборатория
В сентябре 1934 года Капица приехал в Москву, чтобы прочесть курс лекций, но остался на Родине навсегда: ему дали понять, что он необходим советской науке. Петр Леонидович возглавил научный Институт физических проблем, специально организованный под его исследования. Советский Союз выкупил у англичан и оборудование лаборатории, которую возглавлял советский ученый. Резерфорд сказал: все равно в этих аппаратах никто, кроме Капицы, никогда не разберется.
В своем Институте на Воробьевых горах он не терпел разгильдяйства. Однажды, выглянув в окно, увидел чрезвычайно замусоренный двор. «Сколько у нас дворников?» – спросил. Ему ответили, что трое. «Уволить двоих, а зарплату оставшемуся утроить». На следующее утро двор был убран идеально, а мусор стали вывозить вовремя.
Как Капица коллег спасал
Во время ежовского большого террора ученые, как, впрочем, и другие люди, пребывавшие «на виду», оказались под ударом. Капица не боялся заступаться за арестованных. Ему удалось вызволить из тюрем физиков Владимира Фока и Льва Ландау. Почему? Петр Леонидович умел находить аргументы, которые впечатляли Сталина. Он писал: разбрасываться такими учеными непрактично, это потеря для нашей экономики. Отстранить от работы Фока или Ландау – все равно, что не использовать на пользу науке совершенный механизм. Эти слова встречали понимание.
Академик в коротких штанах
Капица выглядел белой вороной. Он был слишком глубоко погружен в свои раздумья. Удивляли и его короткие штаны – бриджи, и вообще – склонность к франтоватой одежде. И его абсурдистский юмор. И независимость. Он всегда демонстрировал свою «особость». Не любил подчиняться. Когда ему предлагали заниматься оборонными технологиями – как правило, отказывался: «Мы же, ученые, как актеры, любим славу, любим появляться в прессе… А оборона – дело секретное. Это не для меня». Но, конечно, его открытия здорово помогли военным.
Кислород для армии
Во время Великой Отечественной Институт Капицы эвакуировали в Казань, а сам ученый работал над внедрением в производство кислородной установки, необходимой для производства взрывчатки. Это были блистательные устройства. В газетах о нем писали как о выдающемся ученом. К тому времени Петр Леонидович уже был «полным» академиком АН СССР.
«С этим у Берии слабо»
В августе 1945-го Капица вошел в Спецкомитет по разработке атомной бомбы, но, не сработавшись с Лаврентием Берией, который отвечал за этот проект, вскоре попросил освободить его от работы. Сохранились слова ученого из письма Сталину: «Дирижер должен не только махать палочкой, но и понимать партитуру. С этим у Берии слабо».
Вождю такой «саботаж» не понравился, но строгого наказания для Капицы не последовало. Во-первых, его ценили. Во-вторых, свободолюбивый характер академика ни для кого не был секретом.
Русские инженеры
А Капица продолжал время от времени писать Сталину. Однажды предложил издать книгу писателя Льва Гумилевского о достижениях русских инженеров: «Мы мало представляем себе, какой большой кладезь творческого таланта всегда был в нашей инженерной мысли. Из книги ясно: первое – большое число крупнейших инженерных начинаний зарождались у нас; второе – мы сами почти никогда не умели их развивать; третье – часто причина неиспользования новаторства в том, что мы обычно недооценивали свое и переоценивали иностранное. Обычно мешали нашей технической пионерной работе развиваться и влиять на мировую технику организационные недостатки. Многие из этих недостатков существуют и по сей день, и один из главных – это недооценка своих и переоценка заграничных сил».
Вот это письмо пришлось по душе вождю! Книгу Гумилевского издали, о достижениях русской науки стали писать много и основательно.
Но Берия обиды не простил. Сталин ответил ему известной фразой: «Я его тебе сниму, но ты его не трогай». Действительно, на несколько лет академика отлучили от созданного им Института. Пришлось работать на даче, в «Избе физических проблем», как называл академик свое новое трудовое пристанище.
Герой и лауреат
После смерти Сталина его уже воспринимали не иначе как мэтром, великим ученым. Капица снова возглавил ИФП и одновременно – и главный физический журнал. Занимался свойствами плазмы, преподавал, заседал в Президиуме Академии наук. В 1978 году получил Нобелевскую премию «за фундаментальные изобретения и открытия в области физики низких температур». Правда, этой темой он к тому времени уже не занимался около 30 лет. В СССР о его Нобелевке сообщали с гордостью.
Очевидное – невероятное
Сын академика Капицы Сергей, профессор физики, был известен всей стране как ведущий телепередачи «Очевидное – невероятное». Иногда он приглашал в эфир и отца. Строптивый Петр Леонидович к тому времени научился видеть положительные стороны советской системы – прежде всего, во внимании и уважении к науке. Для него это было главным… Конечно, он замечал и обаятельных женщин, и красоту шахматных партий, любил бывать в театре, но прежде всего был ученым. А это особое отношение к миру, ко времени, к себе самому.
Никакой рутины!
До последних дней жизни (а прожил Капица почти 90 лет) он трудился в лаборатории, сохранял ясный ум и чувство юмора. Он вообще любил мыслить парадоксами – это и в науке помогало. Рутину он ненавидел. Многим запомнились слова академика: «Наука должна быть веселая, увлекательная и простая. Таковыми же должны быть и ученые».
Евгений ТРОСТИН
«Архивы ХХ века» №7, 2024 г.
Его отец, русский дворянин с сербскими корнями, был военным инженером, возводил фортификационные сооружения на Балтике, дослужился до генеральского чина. Мать – урожденная Ольга Иеронимовна Стебницкая – посвятила жизнь изучению русского фольклора.
В детстве будущего академика исключили из гимназии – за слабые успехи в латыни. Он продолжил образование в реальном училище. С детства увлекался механизмами. Умел не только разобрать, но и собрать часы. Всю жизнь гордился этим навыком.
У папы Иоффе
В Политехническом институте он обрел учителя с большой буквы – физика Абрама Иоффе, которого называли «папой» многие выдающиеся советские ученые. Когда началась Первая мировая, Капица несколько месяцев провел на фронте — и вернулся к науке. Его не отвлекла от нее и революция.
Он стал одним из самых ярких сотрудников института Иоффе – хотя там собрались будущие гении. Основные эксперименты они проводили в области атомной физики – измеряли скорости молекул, снимали рентгенограммы металлов, исследовали сенсационные открытия Нильса Бора и Эрнеста Резерфорда, самостоятельно разработали метод определения магнитного момента атома.
Британская командировка
В то время считалось – и, видимо, резонно – что, не пройдя практику в лучших европейских лабораториях, невозможно выйти на высший уровень экспериментальной физики. На 12 лет молодого ученого командировали в Великобританию. Капицу приняли стажером в Кавендишскую лабораторию профессора Резерфорда. Он оставался советским гражданином, внимательно следил за всем, что происходило на Родине. Стал доктором Кембриджского университета. И одновременно – доктором физико-математических наук в СССР. Несколько раз в те годы приезжал в Ленинград и Москву. Его избрали членном-корреспондентом Академии наук.
В туманном Лондоне королевское общество предоставило ему лабораторию. Аппараты Капицы по сжижению водорода и гелия, сконструированные на основе его собственных методов, оказали революционное влияние на науку. Исследуя природу жидкого гелия, он стал знаменитостью.
Московская лаборатория
В сентябре 1934 года Капица приехал в Москву, чтобы прочесть курс лекций, но остался на Родине навсегда: ему дали понять, что он необходим советской науке. Петр Леонидович возглавил научный Институт физических проблем, специально организованный под его исследования. Советский Союз выкупил у англичан и оборудование лаборатории, которую возглавлял советский ученый. Резерфорд сказал: все равно в этих аппаратах никто, кроме Капицы, никогда не разберется.
В своем Институте на Воробьевых горах он не терпел разгильдяйства. Однажды, выглянув в окно, увидел чрезвычайно замусоренный двор. «Сколько у нас дворников?» – спросил. Ему ответили, что трое. «Уволить двоих, а зарплату оставшемуся утроить». На следующее утро двор был убран идеально, а мусор стали вывозить вовремя.
Как Капица коллег спасал
Во время ежовского большого террора ученые, как, впрочем, и другие люди, пребывавшие «на виду», оказались под ударом. Капица не боялся заступаться за арестованных. Ему удалось вызволить из тюрем физиков Владимира Фока и Льва Ландау. Почему? Петр Леонидович умел находить аргументы, которые впечатляли Сталина. Он писал: разбрасываться такими учеными непрактично, это потеря для нашей экономики. Отстранить от работы Фока или Ландау – все равно, что не использовать на пользу науке совершенный механизм. Эти слова встречали понимание.
Академик в коротких штанах
Капица выглядел белой вороной. Он был слишком глубоко погружен в свои раздумья. Удивляли и его короткие штаны – бриджи, и вообще – склонность к франтоватой одежде. И его абсурдистский юмор. И независимость. Он всегда демонстрировал свою «особость». Не любил подчиняться. Когда ему предлагали заниматься оборонными технологиями – как правило, отказывался: «Мы же, ученые, как актеры, любим славу, любим появляться в прессе… А оборона – дело секретное. Это не для меня». Но, конечно, его открытия здорово помогли военным.
Кислород для армии
Во время Великой Отечественной Институт Капицы эвакуировали в Казань, а сам ученый работал над внедрением в производство кислородной установки, необходимой для производства взрывчатки. Это были блистательные устройства. В газетах о нем писали как о выдающемся ученом. К тому времени Петр Леонидович уже был «полным» академиком АН СССР.
«С этим у Берии слабо»
В августе 1945-го Капица вошел в Спецкомитет по разработке атомной бомбы, но, не сработавшись с Лаврентием Берией, который отвечал за этот проект, вскоре попросил освободить его от работы. Сохранились слова ученого из письма Сталину: «Дирижер должен не только махать палочкой, но и понимать партитуру. С этим у Берии слабо».
Вождю такой «саботаж» не понравился, но строгого наказания для Капицы не последовало. Во-первых, его ценили. Во-вторых, свободолюбивый характер академика ни для кого не был секретом.
Русские инженеры
А Капица продолжал время от времени писать Сталину. Однажды предложил издать книгу писателя Льва Гумилевского о достижениях русских инженеров: «Мы мало представляем себе, какой большой кладезь творческого таланта всегда был в нашей инженерной мысли. Из книги ясно: первое – большое число крупнейших инженерных начинаний зарождались у нас; второе – мы сами почти никогда не умели их развивать; третье – часто причина неиспользования новаторства в том, что мы обычно недооценивали свое и переоценивали иностранное. Обычно мешали нашей технической пионерной работе развиваться и влиять на мировую технику организационные недостатки. Многие из этих недостатков существуют и по сей день, и один из главных – это недооценка своих и переоценка заграничных сил».
Вот это письмо пришлось по душе вождю! Книгу Гумилевского издали, о достижениях русской науки стали писать много и основательно.
Но Берия обиды не простил. Сталин ответил ему известной фразой: «Я его тебе сниму, но ты его не трогай». Действительно, на несколько лет академика отлучили от созданного им Института. Пришлось работать на даче, в «Избе физических проблем», как называл академик свое новое трудовое пристанище.
Герой и лауреат
После смерти Сталина его уже воспринимали не иначе как мэтром, великим ученым. Капица снова возглавил ИФП и одновременно – и главный физический журнал. Занимался свойствами плазмы, преподавал, заседал в Президиуме Академии наук. В 1978 году получил Нобелевскую премию «за фундаментальные изобретения и открытия в области физики низких температур». Правда, этой темой он к тому времени уже не занимался около 30 лет. В СССР о его Нобелевке сообщали с гордостью.
Очевидное – невероятное
Сын академика Капицы Сергей, профессор физики, был известен всей стране как ведущий телепередачи «Очевидное – невероятное». Иногда он приглашал в эфир и отца. Строптивый Петр Леонидович к тому времени научился видеть положительные стороны советской системы – прежде всего, во внимании и уважении к науке. Для него это было главным… Конечно, он замечал и обаятельных женщин, и красоту шахматных партий, любил бывать в театре, но прежде всего был ученым. А это особое отношение к миру, ко времени, к себе самому.
Никакой рутины!
До последних дней жизни (а прожил Капица почти 90 лет) он трудился в лаборатории, сохранял ясный ум и чувство юмора. Он вообще любил мыслить парадоксами – это и в науке помогало. Рутину он ненавидел. Многим запомнились слова академика: «Наука должна быть веселая, увлекательная и простая. Таковыми же должны быть и ученые».
Евгений ТРОСТИН
«Архивы ХХ века» №7, 2024 г.
Следующая публикация
Нет комментариев