Предыдущая публикация
По закоулкам памяти.
ТАМ, ГДЕ МАМА МОЛОДАЯ...
"По несчастью или к счастью,
Истина проста:
Никогда не возвращайся
В прежние места..."
(Г. Шпаликов)...
Мда...
"Никогда не возвращайся..."
А я вернулся...
На склоне лет, так получилось...
Жизнь завернула очередной поворот в сюжете моей жизни и я вернулся на свою малую Родину, в маленький сибирский городок, в котором я рос, пошел в школу, учился, играл в футбол, в хоккей и в шахматы, смеялся и плакал, дрался и мирился, влюблялся и развлюблялся...
Вернулся я - уже в начале нынешнего века - в тот самый гоподок, из которого я однажды отправился в свою свободную взрослую жизнь в 70-х годах века минувшего...
И этот день, когда я уезжал "на вольные хлеба", я помню до сих пор...
15 июля 1975 года...
Вокзал...
Стоим мы втроём на перроне: папа, мама и я, ждём нужный мне поезд Чита-Челябинск...
В руках у меня небольшой чемодан с личными вещами на первое время, под рубахой в специально пришитом - папкой собственноручно! - потайном кармане скрытно лежит сторублевая купюра, (никакой "щипач" не достанет, Сашка, проверено!), стоим, ждём объявления по вокзалу...
- Ну что, сын, - батин голос грустный и серьезный до неузнаваемости...
- Если уж слишком тяжко будет, возвращайся, мы с матерью тебя всегда будем жда...
- ...бывает на третий путь от перрона - прогремело на всю округу...
Ну, чё, пошли мы...
И когда уже стояли у вагона, уже обнялись на прощанье, вот-вот должен был тронуться состав, я уже взялся за поручни, как услышал фирменный мамин шепот:
- Вот, сынок, возьми...
Мама тронула меня за рукав...
- Что это, мам?..
- Держи, пригодится! - оглянулась она на отвлекшегося отца...
Я ощутил в ладони денежную купюру...
- Ты только там не пей, сынок! - завела мама свою "пластинку"...
- А то будешь, как наш дядя Вася...
Дёрнулся вагон, на перроне остались самые дорогие мне на свете люди, сквозь пелену хлынувших слез разглядел я в ладони смятую "четвертую", сиреневую купюру, номиналом в двадцать пять рублей, целое состояние по тем временам!..
Мама осталась себе верна, как всегда!.
Поезд тронулся и...
И началась моя взрослая жизнь...
Без мамы рядом...
...
А сегодня - уже в наши дни двадцать первого века - когда я иду по родному городу, то иду я, как сквозь строй, с той лишь разницей, что символические удары отдаются не по телу, а по душе...
...
Вот, на знакомом перекрестке, до сих пор стоит двухэтажное деревянное здание моего первого в жизни детского сада...
Правда, сейчас это жилой дом, а тогда...
Здесь, на игровой площадке этого детсадика, когда-то я умудрился на ровном месте сломать руку, (в шесть лет(!!!) второй раз в жизни(!!!), очуметь!..
Прозевавшая меня воспитательница была в полуобморочном состоянии, беззвучно плакала в уголке, приехавшая "скорая" настаивала на том, чтобы мама написала заявление, но...
Пожалела тогда мама молодых девчонок, хотя сама была чуть старше их, ничего писать не стала, добрая душа...
...
А вот школа, куда меня мама после детсада устроила, практически, по знакомству, жили мы в другой части города, но уж больно все хвалили мою будущую первую учительницу...
И так вышло, что в первый же учебный день, посреди третьего урока, взяла меня тётенька завуч за ручонку и повела по улицам города в другую школу, соответственно территориальному принципу, так что, в один день успел я поучиться в двух школах сразу, а потом...
Потом мы вскоре переехали и так вышло, что в течение одного месяца я сменил три школы к ряду!..
И вот в этой, третьей школе, теперь уже родной для меня, все восемь лет моей учебы мама числилась во всех комиссиях и комитетах, чего-то заседала, была каким-то почетным вожатым, помню, как ей на линейке повязали пионерский галстук, ходила по большим кабинетам исполкома и горкома, "выбивая" для нас то лыжи, то футбольные мячи, то другой спортинвентарь!..
...
А вот, прямо посреди города, расположился заброшенный и заросший бурьяном пустырь...
Здесь когда-то стояло одноэтажное здание музыкальной школы, куда я пять лет - в мороз и в стужу, под снегом и дождем - ходил, как на каторгу...
И сегодня я восхищаюсь жизненной мудростью простой сельской девушки, моей молодой мамы, которая уже тогда понимала, что мне, очкарику, трудно будет найти профессию по душе и определила меня в эту "музыкалку"...
На третий год обучения наступил вполне ожидаемый кризис, мое будущее баяниста висело на волоске от полученных "двоек" по всем предметам, но мама уговорила педагогов меня не отчислять...
Как сейчас помню - принес я дневник за первое полугодие с тремя "двойками" в табеле, ( небывалое событие для меня, "ударника" в основной школе!), стою я на кухне, жду крика, а мама...
А мама плачет...
И выдала она мне тогда - сквозь рыдания и всхлипы - пронзительнейший монолог:
про свое деревенское детство с работой с утра до вечера на колхозных полях в дождь и в зной, про невыносимую свою работу железнодорожным рабочим, про то, как мыла она полы, будучи девчонкой, в местной конторе, про мечту своей жизни - сына-музыканта, выступающего чуть ли не Конкурсе имени Чайковского, а я, типа, не опровдал ее надежд,...
Я тоже давай реветь вместе с ней, пришел на кухню отец, начал нас успокаивать, убеждать, что все, мол, будет нормально и...
Закончил я с горем пополам третий класс, пролетели каникулы, отправился я на свою "каторгу" в четвертый класс первого сентября и с того дня...
Не было у меня в "музыкалке" даже "троек"!..
Что это было, не знаю...
Сейчас бы сказали - "перезагрузка", а тогда, без крика и наказаний все разрешилось само собой...
Правда, до Конкурса имени Чайковского я не добрался, но кормил меня мой когда-то ненавистный баян - спасибо маме! - практически, всю жизнь!..
...
Старость не радость, так гласит пословица, но я из своего возраста сегодня имею "плюсы" в том плане, что посещая при случае нашу местную поликлинику, я брожу по тем же коридорам, по которым когда-то бегала моя мама, медсестра Божьей милостью!..
До сих пор сторожилы - ее коллеги, улыбаются мне при встрече, вспоминают в разговорах замечательного человека Клавдию Дмитриевну и даже благодарят меня, сына, за мою маму, и такое бывает!.
А я помню, как ходила она зммой на вечерние курсы медсестер, папка отправлялся ее встречать по темноте, заходили они домой с мороза веселые, красивые, счастливые и...
И молодые!..
А ещё я помню, как готовилась мама к выпускным экзаменам и я, как заправский профессор, ее "экзаменовал": раскладывала она билеты на круглом столе под абажуром в маленькой комнатушке нашего барака, по-настоящему волнуясь, "тянула билет", называла абсолютно непонятную мне, "профессору", тему, как взаправду, что-то там отвечала, я кивал, и на полном серъезе ставил ей оценку, и смех, и грех!...
...
А сегодня каждый день хожу я мимо дома, в котором вырос, в маленьком двухэтажном кирпичном домике на восемь квартир, домике даже без балконов, стоящим на улице с символическим названием "Улица Юности", вижу наши окна, вижу ту самую форточку, в которую кричала мама по вечерам:
- Саша, домой!..
И так хочется мне порой войти в подъезд, вытереть ноги о бессмертный круглый самотканный половичок у дверей, постучаться в покрашенную папкиной рукой коричневую дверь с цифрой "3" и...
И конечно, угадаю,
Там где, Боже мой!
Будет мама молодая
И отец живой...
... ... ...
Александр Волков...
Следующая публикация
Нет комментариев