Предыдущая публикация
Летний поход Первой партизанской бригады Карельского фронта, длившийся 57 долгих дней ( продолжение ) .
На фото: табличка на памятнике девушкам-сандружинницам, погибшим во время похода. Развилка дороги к северу от деревни Шалговаара.
Иван Александрович Комиссаров:
"Самое страшное и памятное из всего, что случилось в бригадном походе,- это, конечно, переправа через Елмозеро. Потому, что на плоту ты беспомощен, никак не можешь маневрировать. Хорошо, что ветер оказался попутный. Ветром-то все равно толкало маленько. Если бы встречный ветер, мы все бы тут погибли, не переправиться бы нам. И спасибо, Петр Федорович помог.*
И вот на другом берегу огромное болото, идешь, идешь, и вот видишь – промоина вот такая, растительности нет, дна не видно. Это как бы ловушка такая, метра три-четыре шириной. И там уже не достаешь до дна и нужно бросаться вплавь. А на себе фуфайка надета, сапоги, оружие – у кого оно еще осталось. У меня к тому времени только наган был.
И уже многие в эти промоины-ловушки ушли, многие. На мне хороший финский рюкзак был. Начинаю тонуть, а рюкзак надуется пузырем и меня за лямки вытягивает. Снова тону, снова поднимает. А я в это время еще и руками гребу. Так несколько таких ловушек-западней я прошел, с этим вещмешком."
"Самое страшное и памятное из всего, что случилось в бригадном походе,- это, конечно, переправа через Елмозеро. Потому, что на плоту ты беспомощен, никак не можешь маневрировать. Хорошо, что ветер оказался попутный. Ветром-то все равно толкало маленько. Если бы встречный ветер, мы все бы тут погибли, не переправиться бы нам. И спасибо, Петр Федорович помог.*
И вот на другом берегу огромное болото, идешь, идешь, и вот видишь – промоина вот такая, растительности нет, дна не видно. Это как бы ловушка такая, метра три-четыре шириной. И там уже не достаешь до дна и нужно бросаться вплавь. А на себе фуфайка надета, сапоги, оружие – у кого оно еще осталось. У меня к тому времени только наган был.
И уже многие в эти промоины-ловушки ушли, многие. На мне хороший финский рюкзак был. Начинаю тонуть, а рюкзак надуется пузырем и меня за лямки вытягивает. Снова тону, снова поднимает. А я в это время еще и руками гребу. Так несколько таких ловушек-западней я прошел, с этим вещмешком."
На фото: во время преследования финны обнаруживают зарытого в мох
Ранним утром 25 августа 1942 года вчетверо поредевшая цепочка усталых, измотанных партизан вышла к реке Сегежа возле пос. Услаг. Позади остались 57 дней немилосердных страданий, пятьсот километров узких и длинных таежных троп, 26 смертельных схваток с противником, беспрерывный голод, 6 прорывов через заслоны и окружения… И все это партизаны одолели, выдержали!
Однако в душах партизан рядом с радостью и гордостью за совершенное жило чувство глубокой, не проходящей с годами горечи. Более 450-ти бойцов навеки остались в боях, умерли от голода и ран, утонули на переправах, пропали без вести, кое-кто оказался в плену… Уже тогда невольно закрадывался вопрос: не были ли эти жертвы напрасными, принес ли бригадный рейд ту пользу, на которую был рассчитан?
Вопрос этот не для краткого категорического ответа. Не случайно он до сих пор дебатируется военными историками как с нашей, так и с финской стороны.
Бригада не выполнила ни одного из четырех пунктов конкретного боевого задания. Она понесла большие и не всегда оправданные потери. Урон, нанесённый финнам, не идёт ни в какое сравнение с потерями партизан, согласно рапорту 12 финской бригады, потери за месяц боёв с бригадой - 37 убитых, 81 раненый, 1 пропавший без вести. В плен попало 24 партизана, захвачено большое количество оружия, боеприпасов, продовольствия, получены коды шифрования.
И все же бригада сделала, казалось бы, невозможное. В самый опасный и решающий период войны, когда немецко-фашистские войска стремительно рвались к Волге и Кавказу, когда на юге оборонительных боях полностью гибли полки и дивизии, она мужественно сражалась с многократно превосходящими силами противника на его территории, оттянув на себя резерв финнов на Масельгском направлении, в течение целого месяца. И то, что противнику не удалось добиться своей цели и уничтожить бригаду, что она во главе со штабом вышла в свой тыл, стало важнейшим психологическим фактором в дальнейшем ходе партизанской войны на севере.
Более 100 участников рейда – и павших, и вернувшихся – были награждены орденами и медалями. Комбрига Григорьева представляли к званию Героя Советского Союза, но наградили посмертно лишь орденом Ленина.
В октябре 1942 года Первая партизанская бригада была расформирована.
Начштаба бригады Дмитрий Илларионович Колесник в 1943 году был назначен на должность заместителя командира 5-й гвардейской воздушно-десантной бригады. Погиб во время Букринского десанта.
И все же бригада сделала, казалось бы, невозможное. В самый опасный и решающий период войны, когда немецко-фашистские войска стремительно рвались к Волге и Кавказу, когда на юге оборонительных боях полностью гибли полки и дивизии, она мужественно сражалась с многократно превосходящими силами противника на его территории, оттянув на себя резерв финнов на Масельгском направлении, в течение целого месяца. И то, что противнику не удалось добиться своей цели и уничтожить бригаду, что она во главе со штабом вышла в свой тыл, стало важнейшим психологическим фактором в дальнейшем ходе партизанской войны на севере.
Более 100 участников рейда – и павших, и вернувшихся – были награждены орденами и медалями. Комбрига Григорьева представляли к званию Героя Советского Союза, но наградили посмертно лишь орденом Ленина.
В октябре 1942 года Первая партизанская бригада была расформирована.
Начштаба бригады Дмитрий Илларионович Колесник в 1943 году был назначен на должность заместителя командира 5-й гвардейской воздушно-десантной бригады. Погиб во время Букринского десанта.
На фото: командир финского батальона майор Пюёккимиес и ротмистр Путконен изучают карту. 11 августа 1942 года.
Партизан Иван Александрович Комиссаров:
"Зачем нужен был этот бригадный поход? Оправданы ли были такие большие жертвы? Как тут судить? У каждого ведь своя правда. Я был лично знаком с Геннадием Николаевичем Куприяновым, в то время первым секретарем ЦК партии нашей республики, членом Военного совета Карельского фронта и генерал-майором. И он меня знал хорошо. Когда Куприянов приезжал в Карелию презентовать свою книгу «За линией Карельского фронта», мы с Васей Касьяновым, знаменитым партизанским разведчиком по кличке «Душа», просидели в номере Куприянова почти до утра.
Куприянов рассказал нам, что в 1942 году со стороны Карельского фронта планировалось наступление с целью освобождения от блокады Ленинграда. Сюда было стянуты войска численностью до 250 тысяч бойцов. Подозревали об этом и финны, которые также сконцентрировали войска на этой линии фронта. Партизанскую бригаду в этой операции запланировали направить для дезорганизации тыла противника.
Так было якобы спланировано в Москве. Но потом планы изменились. Наши войска сняли и перебросили под Сталинград, а чтобы финны не догадались об этих переменах, решили пожертвовать нами. Пусть мол, бригада воюет, а финны думают, что не зря такую силу бросили к ним в тыл. Значит, какое-то серьезное дело заворачивается. Тогда, в номере гостиницы «Северная» Куприянов рассказывал, что из-за нас финны не отозвали с нашего фронта ни одной воинской части…
Ну а мы-то все, как? Получается, мы с ребятами оказались, будто червяки на крючке, -- приманкой. Выходит так, что под неосуществившиеся планы командование положило целую бригаду?
Я не великий стратег. Я знал только приказ. Но не потому ли до высоты 264,9 все мы в бригаде не знали, куда на самом деле должны идти?"
На фото: финский транспортный Фоккер сбрасывает продукты для финских солдат. У финской роты уходило до 2 часов, чтобы собрать сброшенные коробки, причём удавалось найти не более 80% сброшенного.
Отдельно хочется уделить вниманию мужеству сандружинниц, деливших наравне с мужчинами все тяготы похода. Вооружённые лишь наганами, они участвовали в боях, выносили раненых, голодали, но продолжали идти. Они погибали в боях, и это особенно обидно .
"КОНОНОВА Анна Никитична, 1923 г.р.
Первый раз в партизанском походе Кононова участвовала в марте 1942 года. Здесь она показала себя способной переносить тяжести партизанских походов и в боевых условиях оказывать своевременную помощь раненым. В походе июль-август 1942г. она показала себя на что способна советская девушка, защищающая своё отечество от фашистских варваров. Во время марша, когда бойцы уставали и начинали отставать, она помогала им нести оружие, несмотря на то, что сама физически слабая, ей было всего 18 лет. Если кто-либо из раненых бойцов начинал отставать, она не покидала его ни на минуту. В бою с 30 на 31 июля под ураганным огнём противника она перевязала более 10 человек раненых и помогла им выйти с поля боя. В бою 15 августа она была ранена в руку и ногу, но не дала себя перевязывать, а продолжала перевязывать тяжело раненых бойцов. Оказывая одному из тяжело раненых помощь, Кононова увидела, что к ним подкрадывается белофинн, она схватила винтовку раненого и прикладом ударила по голове противника, удар был нанесён так искусно, что противник был убит. Только после боя Кононова попросила её перевязать. При переправе через Елмозеро 18 августа она первая поехала на плоту, но вражеская пуля настигла её на озере и она скончалась."
КОНОНОВА Анна Никитична.
"ПАХНЕВА Лидия Федоровна, 1921 г.р.
Участвовала в походе бригады с 29/6- по 25/8-42 г. приняла участие в бою на высоте 264,9 и оказала первую помощь 6 раненым бойцам под миномётным огнём. Была примером всем сандружинницам и дала всегда конкретные указания. Оказывая помощь раненому бойцу во втором бою около дороги пала смертью храбрых."
"МАТЮШКИНА Александра Васильевна, 1920 г.р.
Со времени организации отряда тов. МАТЮШКИНА является, как чуткая и заботливая санитарка. Зимой три раза участвовала в походах на Клименицы и Шокшу, в этих походах оказывала помощь раненым и обмороженным. В походе с 29 июня 42 г. тов. МАТЮШКИНА активно помогала бойцам в походе. В бою на высоте 264,9 лично вынесла с их оружием 4 раненых, а так же во время боя оказала 13 раненым помощь, перевязала и направила в укрытие. После боя тов. МАТЮШКИНА до самого конца сопровождала раненых, оказывая им помощь, собирала им грибы и ягоды для пищи. В жестоком ночном бою тов. МАТЮШКИНА была в первых рядах и пала смертью храбрых и бесстрашных."
"ПРИВАРИНОВА Елена Васильевна
Участвовала в походе бригады с 29.6-25.8-42 г. Приняла участие в бою на высоте 264,9 и вынесла с поля боя двух раненых бойцов с оружием. Оказывая первую помощь третьему бойцу она была ранена двумя пулями в левую ногу. Несмотря на ранение в ногу она сделала марш более 100 км и вышла в свой тыл"
"ПЕТУХОВА Екатерина Александровна, 1913 г.р.
С момента организации бригады тов. ПЕТУХОВА является Начальником Сан. части и много работала по оказанию помощи раненым и больным, проявляя к ним заботу и внимание. Во время похода в тыл противника июль-август 42 г. оказывала помощь раненым, несмотря на миномётный и ружейно-пулемётный ураганный огонь противника. Будучи тяжело раненой в грудь тов. ПЕТУХОВА показала образцы выносливости и заглушая все боли, без посторонней помощи вышла в свой тыл."
Было ещё одно, о чём не любили говорить партизаны. Жестокость. Жесткость по отношению к своим.
Девять партизан были расстреляны за время похода - за кражу продуктов, за сон на посту, за самострел. На это не самое страшное. У обессиливших, оголодавших людей просто не было сил нести тяжелораненых и ослабевших, в результате чего почти все они были добиты своими же товарищами. В рапорте 12 финской бригады отмечается, что было обнаружено несколько раненых русских, которых застрелили свои же сразу после перевязки. Тела их нередко минировались. Не жалели даже девушек. Так у Елмозера за несколько дней до возвращения была застрелена военфельдшер Оля Пахомова:
Иван Александрович Комиссаров:
"Обо мне много Дмитрий Яковлевич Гусаров написал в своей книге -- и про отравление грибами, и про болезнь живота, и про мои мучении во время выхода бригады. Все это так и было, он по нашим рассказам писал. И то, что я сам просил, чтобы меня застрелили – правда. Никто из ребят не смог меня добить, и Ф. И. Греков приказа такого не дал. Но вот Ольгу Павловну Пахомову, нашего медика, действительно, сами пристрелили. Она пошла в поход беременная. Никто не знал, что у нее беременность на четвертом месяце. А пока ходили – шестой месяц наступил. И в бою ее ранило в живот. Я в это время в разведке был, возвращаюсь и узнаю про Ольгу Павловну".
Участвовала в походе бригады с 29/6- по 25/8-42 г. приняла участие в бою на высоте 264,9 и оказала первую помощь 6 раненым бойцам под миномётным огнём. Была примером всем сандружинницам и дала всегда конкретные указания. Оказывая помощь раненому бойцу во втором бою около дороги пала смертью храбрых."
"МАТЮШКИНА Александра Васильевна, 1920 г.р.
Со времени организации отряда тов. МАТЮШКИНА является, как чуткая и заботливая санитарка. Зимой три раза участвовала в походах на Клименицы и Шокшу, в этих походах оказывала помощь раненым и обмороженным. В походе с 29 июня 42 г. тов. МАТЮШКИНА активно помогала бойцам в походе. В бою на высоте 264,9 лично вынесла с их оружием 4 раненых, а так же во время боя оказала 13 раненым помощь, перевязала и направила в укрытие. После боя тов. МАТЮШКИНА до самого конца сопровождала раненых, оказывая им помощь, собирала им грибы и ягоды для пищи. В жестоком ночном бою тов. МАТЮШКИНА была в первых рядах и пала смертью храбрых и бесстрашных."
"ПРИВАРИНОВА Елена Васильевна
Участвовала в походе бригады с 29.6-25.8-42 г. Приняла участие в бою на высоте 264,9 и вынесла с поля боя двух раненых бойцов с оружием. Оказывая первую помощь третьему бойцу она была ранена двумя пулями в левую ногу. Несмотря на ранение в ногу она сделала марш более 100 км и вышла в свой тыл"
"ПЕТУХОВА Екатерина Александровна, 1913 г.р.
С момента организации бригады тов. ПЕТУХОВА является Начальником Сан. части и много работала по оказанию помощи раненым и больным, проявляя к ним заботу и внимание. Во время похода в тыл противника июль-август 42 г. оказывала помощь раненым, несмотря на миномётный и ружейно-пулемётный ураганный огонь противника. Будучи тяжело раненой в грудь тов. ПЕТУХОВА показала образцы выносливости и заглушая все боли, без посторонней помощи вышла в свой тыл."
Было ещё одно, о чём не любили говорить партизаны. Жестокость. Жесткость по отношению к своим.
Девять партизан были расстреляны за время похода - за кражу продуктов, за сон на посту, за самострел. На это не самое страшное. У обессиливших, оголодавших людей просто не было сил нести тяжелораненых и ослабевших, в результате чего почти все они были добиты своими же товарищами. В рапорте 12 финской бригады отмечается, что было обнаружено несколько раненых русских, которых застрелили свои же сразу после перевязки. Тела их нередко минировались. Не жалели даже девушек. Так у Елмозера за несколько дней до возвращения была застрелена военфельдшер Оля Пахомова:
Иван Александрович Комиссаров:
"Обо мне много Дмитрий Яковлевич Гусаров написал в своей книге -- и про отравление грибами, и про болезнь живота, и про мои мучении во время выхода бригады. Все это так и было, он по нашим рассказам писал. И то, что я сам просил, чтобы меня застрелили – правда. Никто из ребят не смог меня добить, и Ф. И. Греков приказа такого не дал. Но вот Ольгу Павловну Пахомову, нашего медика, действительно, сами пристрелили. Она пошла в поход беременная. Никто не знал, что у нее беременность на четвертом месяце. А пока ходили – шестой месяц наступил. И в бою ее ранило в живот. Я в это время в разведке был, возвращаюсь и узнаю про Ольгу Павловну".
Из воспоминаний командира отделения третьего взвода партизанского отряда «Буревестник» Фомина Александра Ивановича:
«...Комбриг, получив разрешение из штаба, повернул нас назад. Пошли назад. Выбрали удобную сопку 264,9 и обосновались на ней, и построили шалаши. Решено было здесь принять продовольствие. И здесь нас прижали финны. Был всю ночь минометный обстрел. Н. И. Кукелев повел на прорыв кольца группу отрядов или взводов. Сбили окружение хорошо. Удалось вырваться. Но комбриг был убит разрывной пулей. Сергей Омелин был ранен, привалился к сосне, но от разрыва мины был убит осколком. Он был в моем отделении.
После боя на высоте мы все оружие, и наше, и финское, побросали в речку, которая текла под высотой. У одной девушки была прострелена нога, но она выплакала, и мы взяли ее с собой. Когда уходили с высоты, то по приказу командира мы добили безнадежных раненых, чтобы они не мучились и не попали в плен. Я с одним товарищем вынужден был отнести нашего земляка Гурова из дер. Кукасово в сторону и там его ножом убили. Я после войны говорил об этом его родным. Они против меня ничего не поднимали»
«...Комбриг, получив разрешение из штаба, повернул нас назад. Пошли назад. Выбрали удобную сопку 264,9 и обосновались на ней, и построили шалаши. Решено было здесь принять продовольствие. И здесь нас прижали финны. Был всю ночь минометный обстрел. Н. И. Кукелев повел на прорыв кольца группу отрядов или взводов. Сбили окружение хорошо. Удалось вырваться. Но комбриг был убит разрывной пулей. Сергей Омелин был ранен, привалился к сосне, но от разрыва мины был убит осколком. Он был в моем отделении.
После боя на высоте мы все оружие, и наше, и финское, побросали в речку, которая текла под высотой. У одной девушки была прострелена нога, но она выплакала, и мы взяли ее с собой. Когда уходили с высоты, то по приказу командира мы добили безнадежных раненых, чтобы они не мучились и не попали в плен. Я с одним товарищем вынужден был отнести нашего земляка Гурова из дер. Кукасово в сторону и там его ножом убили. Я после войны говорил об этом его родным. Они против меня ничего не поднимали»
Из воспоминаний Бориса Степановича Воронова:
"У нас в бригадном походе всех, кто не мог самостоятельно идти, пристреливали. Я сколько раз видел это сам. Не Аристов, а начальник штаба Д. И. Колесник назначил для этого четверых человек – Соловьева, Дохно, Зиновьева и четвертого, фамилии которого не помню. Они шли сзади. Тяжело ранен или упал с голоду, идти сам не можешь – безо всякого бромида, щелк в голову из пистолета. Зароют в мох, и все. И все партизаны тогда об этом знали. Видели же, конечно. И что могли сделать?"
"У нас в бригадном походе всех, кто не мог самостоятельно идти, пристреливали. Я сколько раз видел это сам. Не Аристов, а начальник штаба Д. И. Колесник назначил для этого четверых человек – Соловьева, Дохно, Зиновьева и четвертого, фамилии которого не помню. Они шли сзади. Тяжело ранен или упал с голоду, идти сам не можешь – безо всякого бромида, щелк в голову из пистолета. Зароют в мох, и все. И все партизаны тогда об этом знали. Видели же, конечно. И что могли сделать?"
Следующая публикация
Комментарии 5