Предыдущая публикация
Гибель двух БПЛА-шников «Гудвина» и «Эрнеста», которых, мстительный командир перевёл в штурмовики и тем самым, фактически, отправил на верную смерть, вызвало обсуждение об ответственности командиров.
Но с точки зрения военной юстиции там нет никакого преступления. БПЛА-шники по документам, скорей всего, числились штурмовиками (прим. - снайперами, но это сути меняет), командир воспользовался своим формальным правом отправить штурмовиков на штурм.
В армии вообще, а в военное время особенно, очень много таких «серых» зон права, которые просто невозможно уложить в писанные нормативные акты, поэтому среди военных они всегда нормировались неписанными правилами, которые известны нам под понятием «офицерская честь».
Переношу сюда недавний текст из закрытки по этому поводу:
«В чате спор относительно офицерской чести – была ли она у советских офицеров, есть ли сейчас у российских? Практически все участники при этом не очень понимают сути спора и предмета обсуждения.
Офицерская честь сама по себе, внутри головы одного конкретного офицера – набор абстрактных этических установок.
Нет смысла спорить о том, есть они там или нет.
Но офицерская честь – как общепринятая норма в сословии или социальном институте офицерстве/офицерском корпусе, это не столько этический набор, сколько механизм самоуправления.
И у этого механизма должны быть свои органы управления.
До революции это были полковые офицерские собрания (на флоте кают-компании) и суды офицерской чести.
Председателями собраний и кают компаний не являются командиры полков и кораблей, в полках председатели избирались, на флоте старший офицер председательствовал в кают-компании.
Собрания и кают-компании следили за порядком среди офицеров, за соблюдением морали и поддержанием дружеских отношений, держали кассу взаимопомощи, устраивали для офицеров и их семей, как увеселительные, так и развивающие мероприятия.
Но главная задача – организация судов офицерской чести, которые разбирали проступки офицеров, конфликты, а также ситуации, выходящие за рамки военной юстиции: карточный долг, совращение чужой жены, предвзятое отношение к подчиненным и тому подобное.
Это в мирное время.
В военное все несколько сложнее. Многие нюансы поведения в бою, особенно связанные с личной трусостью вообще никак не регламентированы, да и просто не могут быть регламентированы, их разбирает суд офицерской чести, на основании собственных выводов о подсудимом, которые не требуют доказательств, так как судьи знают офицера, знают реальную обстановку боя, они вправе определить – ошибся он или струсил. Тоже самое и с предвзятым поведением в бою – командир имеет формальное право отправить на верную смерть своих подчиненных, и никакое следствие никогда не сможет доказать – было это продиктовано реальной тактической необходимостью, ошибкой, или просто являлось сведением личных счетов.
Так вот, если нет офицерских собраний и суда офицерской чести, то эта самая офицерская честь становится индивидуальным выбором каждого конкретного офицера, он не несет ответственности за её потерю, за отказ следовать неписанным правилам. Офицерство без системы этического самоуправления не может считаться коллективным носителем офицерской чести, а в другом виде она совершенно бессмысленна, является личной характеристикой отдельного офицера, никак не характеризует весь социальный институт.
"Историк Алкоголик"
Следующая публикация
Нет комментариев