Предыдущая публикация
ВЕРНИТЕ НАМ БЕРЛИНСКУЮ СТЕНУ
Восточные немцы: “Верните нам Берлинскую стену и сделайте её на 2 метра выше!
Эйфория закончена: лёгкая трещина, разделявшая западных и восточных немцев, окончательно превратилась в пропасть. Удивительно, но многие сейчас хотят…вернуть стену обратно.
Когда Рольф выходит гулять на улицу, то надевает футболку: жёлто-красный герб из колосьев, молота и циркуля, внизу подпись — «Рождённый в ГДР». Когда 14 лет назад Рольф появился на свет, то никакой ГДР уже в помине не было, а его родной город Карл-Маркс-Штадт переименовали в Кемниц.
«Ну и что, — упрямо говорит Рольф. — Мои отец и мать родились в ГДР — значит, я тоже гэдээровец».
Родителей он почти не видит: оба уехали работать в Западную Германию, как и половина жителей бывшего Карл-Маркс-Штадта, — подростка воспитывает бабушка Грета.
Главный индустриальный центр Восточной Германии превращён в кладбище пустых заводов: в окнах выбиты стёкла, стены разрисованы граффити, на крыше вьют гнёзда вороны. В 1989 г. в Кемнице проживало 250 000 человек, сейчас вполовину меньше—не найдя работы, люди перебираются на Запад. Когда стемнеет, город похож на призрак: улицы пусты, без единого человека — только у памятника Карлу Марксу, который зовут «башка» (он сделан в виде бронзовой головы), группка молодёжи слушает «Раммштайн».
«Я ненавижу западных немцев, — говорит Рольф, по-взрослому закуривая сигарету. — Они ничего не знают о жизни».
«Я была в такой эйфории, когда рухнула Берлинская стена, — в тон внуку вздыхает бабушка Грета. — Думала, что наступит рай. Вечерами я иду по мёртвому городу, смотрю, как ветер сметает обрывки газет и пивные банки… О, как же я была наивна. Нет, я рада, что Германия объединилась. Но это вовсе не рай— это апокалипсис».
За 20 лет, прошедших после падения Берлинской стены, трещина между западными и восточными немцами стала пропастью. Появился даже специальный термин «остальгия» — производное от Оst (восток) и «ностальгия»: символ тоски гэдээровцев по утраченной родине. Согласно последнему опросу, проведённому газетой «Берлинер цайтунг», 49% «восточников» считают: в ГДР жилось «очень неплохо», а 8 процентов и вовсе уверены — социализм «намного лучше».
Западных немцев такое мнение, разумеется, бесит. На обустройство гэдээровских городов федеральные власти тратят 120 млрд евро в год, но на Востоке настаивают, что никому ничего не должны— «западники разрушили нашу экономику, самую лучшую среди стран социализма!».
«9 ноября 1989 года мы полагали, что отныне мы — единый народ, — сокрушается профессор Генрих Миттель из Дюссельдорфа. — Все ждали, что будут небольшие трения, но потом, со временем, всё забудется. Однако ничего не произошло. Восточные немцы рассказывают детям легенды о сытой жизни под властью Хонеккера, в результате для поколения, не видевшего ГДР, эта страна тоже стала «землёй обетованной». Западных немцев на Востоке не любят, и те платят взаимностью.
«Гэдээровцы терпеть не могут работать, — заводится таксист Михель, родом из Западного Берлина. — Им бы только на халяву пособия получать! Я думаю, они и стену-то Берлинскую разрушили потому, что хотели иметь в магазинах бананы, всё остальное в ГДР их и так устраивало».
«Когда получаешь счета за газ и воду, — жалуется бабушка Грета, — поневоле начинаешь ностальгировать: при Хонеккере всё стоило копейки, и каждый имел работу. Берлинская стена рухнула, но не исчезла— она переместилась в головы людей» .Это не так и фантастично, если учесть данные другого опроса— целых 25% западных и 12% восточных немцев высказались за то, чтобы…«снова восстановить стену»!
Следующая публикация
Комментарии 88
Восточные немцы: “Верните нам Берлинскую стену и сделайте её на 2 метра выше!
Эйфория закончена: лёгкая трещина, разделявшая западных и восточных немцев, окончательно превратилась в пропасть. Удивительно, но многие сейчас хотят…вернуть стену обратно.
Когда Рольф выходит гулять на улицу, то надевает футболку: жёлто-красный герб из колосьев, молота и циркуля, внизу подпись — «Рождённый в ГДР». Когда 14 лет назад Рольф появился на свет, то никакой ГДР уже в помине не было, а его родной город Карл-Маркс-Штадт переименовали в Кемниц.
«Ну и что, — упрямо говорит Рольф. — Мои отец и мать родились в ГДР — значит, я тоже гэдээровец».
Родителей он почти не видит: оба уехали работать в Западную Германию, как и половина жителей бывшего Карл-Маркс-Штадта, — подростка воспитывает бабушка Грета.
Главный индустриальный центр Восточной Германии превращён в кладбище пустых заводов: в окнах выбиты стёкла, стены разрисованы граффити, на крыше вьют гнёзда вороны. В 1989 г. в Ке...ЕщёВЕРНИТЕ НАМ БЕРЛИНСКУЮ СТЕНУ
Восточные немцы: “Верните нам Берлинскую стену и сделайте её на 2 метра выше!
Эйфория закончена: лёгкая трещина, разделявшая западных и восточных немцев, окончательно превратилась в пропасть. Удивительно, но многие сейчас хотят…вернуть стену обратно.
Когда Рольф выходит гулять на улицу, то надевает футболку: жёлто-красный герб из колосьев, молота и циркуля, внизу подпись — «Рождённый в ГДР». Когда 14 лет назад Рольф появился на свет, то никакой ГДР уже в помине не было, а его родной город Карл-Маркс-Штадт переименовали в Кемниц.
«Ну и что, — упрямо говорит Рольф. — Мои отец и мать родились в ГДР — значит, я тоже гэдээровец».
Родителей он почти не видит: оба уехали работать в Западную Германию, как и половина жителей бывшего Карл-Маркс-Штадта, — подростка воспитывает бабушка Грета.
Главный индустриальный центр Восточной Германии превращён в кладбище пустых заводов: в окнах выбиты стёкла, стены разрисованы граффити, на крыше вьют гнёзда вороны. В 1989 г. в Кемнице проживало 250 000 человек, сейчас вполовину меньше—не найдя работы, люди перебираются на Запад. Когда стемнеет, город похож на призрак: улицы пусты, без единого человека — только у памятника Карлу Марксу, который зовут «башка» (он сделан в виде бронзовой головы), группка молодёжи слушает «Раммштайн».
«Я ненавижу западных немцев, — говорит Рольф, по-взрослому закуривая сигарету. — Они ничего не знают о жизни».
«Я была в такой эйфории, когда рухнула Берлинская стена, — в тон внуку вздыхает бабушка Грета. — Думала, что наступит рай. Вечерами я иду по мёртвому городу, смотрю, как ветер сметает обрывки газет и пивные банки… О, как же я была наивна. Нет, я рада, что Германия объединилась. Но это вовсе не рай— это апокалипсис».
За 20 лет, прошедших после падения Берлинской стены, трещина между западными и восточными немцами стала пропастью. Появился даже специальный термин «остальгия» — производное от Оst (восток) и «ностальгия»: символ тоски гэдээровцев по утраченной родине. Согласно последнему опросу, проведённому газетой «Берлинер цайтунг», 49% «восточников» считают: в ГДР жилось «очень неплохо», а 8 процентов и вовсе уверены — социализм «намного лучше».
Западных немцев такое мнение, разумеется, бесит. На обустройство гэдээровских городов федеральные власти тратят 120 млрд евро в год, но на Востоке настаивают, что никому ничего не должны— «западники разрушили нашу экономику, самую лучшую среди стран социализма!».
«9 ноября 1989 года мы полагали, что отныне мы — единый народ, — сокрушается профессор Генрих Миттель из Дюссельдорфа. — Все ждали, что будут небольшие трения, но потом, со временем, всё забудется. Однако ничего не произошло. Восточные немцы рассказывают детям легенды о сытой жизни под властью Хонеккера, в результате для поколения, не видевшего ГДР, эта страна тоже стала «землёй обетованной». Западных немцев на Востоке не любят, и те платят взаимностью.
«Гэдээровцы терпеть не могут работать, — заводится таксист Михель, родом из Западного Берлина. — Им бы только на халяву пособия получать! Я думаю, они и стену-то Берлинскую разрушили потому, что хотели иметь в магазинах бананы, всё остальное в ГДР их и так устраивало».
«Когда получаешь счета за газ и воду, — жалуется бабушка Грета, — поневоле начинаешь ностальгировать: при Хонеккере всё стоило копейки, и каждый имел работу. Берлинская стена рухнула, но не исчезла— она переместилась в головы людей» .Это не так и фантастично, если учесть данные другого опроса— целых 25% западных и 12% восточных немцев высказались за то, чтобы…«снова восстановить стену»!