О ПОРАЖЕНИЯХ ПРОШЛОГО
Осмыслив опыт XX века, мы закономерно можем спросить себя: не говорят ли поражения прошлого о несостоятельности коммунизма в целом? Не говорит ли его печальная судьба в ушедшем веке об ошибочности марксистского взгляда на историю? К сожалению, для многих этого достаточно, чтобы делать вывод. Совершенно недальновидный, говоря кратко.
Тенденции, остро выразившиеся в прошлом столетии, были присущи человечеству на протяжение всей его цивилизованной истории, и поэтому глупо хоронить борьбу экономических противоположностей в страшненький гроб и плясать на могиле вальсы Шуберта. На деле же, поражения прошлого одарили нас бесценным опытом, который может применить каждая из сторон конфликта. Да, это хладнокровно и в некотором роде цинично, но рождение, жизнь и крушение первых социализмов, подчас наполненных трагичным содержанием, для марксистов (и их оппонентов) являются, прежде всего, практикой, с которой необходимо работать для построения правильной линии дальнейшего сражения.
Первая в мире победившая социалистическая революция произошла в стране, где предпосылки для социализма были еще в стадии созревания: крестьянская страна с многочисленными феодальными пережитками, казалось, давала очень мало оснований надеяться на успешное социалистическое строительство, в условиях сохранения капитализма в остальном мире. Тем не менее, советский народ под руководством большевиков совершил это, вопреки всем скептикам. Препятствие, которого преодолеть не удалось, возникло на следующем этапе, этапе перехода непосредственно к созиданию полного коммунизма. Здесь пережитки крестьянской мелкособственнической психологии дали себя знать в полной мере.
Ленин еще в годы гражданской войны говорил о мелкобуржуазной стихии, которая опаснее всех белогвардейских генералов, вместе взятых. Именно она и стала причиной краха СССР.
По сути, наряду с социалистическим строительством, Советской власти пришлось делать работу капитализма: проводить индустриализацию, ликвидировать безграмотность, организовывать крупнотоварное сельское хозяйство. В результате были построены основы социализма, первая фаза коммунизма состоялась как реально существующий общественно-политический строй в самой крупной стране мира. При этом в странах Западной Европы, на которые большевики возлагали столько надежд, местные коммунисты оказались слишком слабы, и проиграли борьбу за влияние на рабочий класс социал-демократам и фашистам.
Империалистическое положение этих буржуазных государств создало значительное поле для социального маневра, создания многочисленной высокооплачиваемой рабочей аристократии и вообще т.н. «среднего класса». Во времена Ленина данная тенденция только обозначилась, в дальнейшем, вплоть до краха СССР, она только набирала силу.
В СССР, тем временем, издержкой социализма в одной стране, которому постоянно угрожало капиталистическое окружение и внутренняя контрреволюция, стало забвение марксистской теории, даже в массах членов коммунистической партии. СССР и ВКП(б) возглавлялись Иосифом Сталиным, крупным марксистским теоретиком, который, в целом, верно вел страну коммунистическим курсом, результатом чего стала победа социализма над фашизмом и создание блока социалистических стран.
Однако после смерти Сталина, идеологической преемственности не получилось – СССР во главе с КПСС пошел по пути восстановления рыночных элементов в экономике, и через 30 лет прекратил существование.
Не останавливаясь на понятных всем, кто знаком с марксизмом, фактах об идейной несостоятельности Хрущева и его окружения, об их авантюрной политике и клевете на Сталина, необходимо задаться вопросом: почему же основная масса и членов партии, и советских людей с энтузиазмом поддержала хрущевцев или, по крайней мере, попросту «не заметила» коренного антимарксистского поворота в политике партии?
Ответ коренится в тех условиях, в которых пришлось жить и бороться Советскому Союзу. Хрущев и его сторонники сделали ставку на советское мещанство, на вполне понятное желание «спокойно пожить». Советские люди, действительно, если можно так выразиться, устали от трудовых и военных подвигов, коллективизации, индустриализации, Великой Отечественной войны, послевоенного восстановления экономики. Поэтому ими оказалось очень легко манипулировать, обещая «догнать США по потреблению мяса и молока».
В то же время КПСС была достаточно слаба идеологически. Среди ее руководителей не оказалось сильного теоретика, равного И.В. Сталину. И это было следствием того, что идеологической работе в КПСС уделялось недостаточное внимание, ведь многие годы было «не до нее».
Экстремальные условия, в которых пришлось существовать Советскому государству три первых десятка лет, вынудили советских людей, включая партийных руководителей, думать только о производственных показателях.
Именно за производственные либо военные успехи граждан СССР не только принимали в ВКП(б), но затем и включали в ее руководство. В краткосрочной перспективе это было правильно – партия возглавлялась наиболее грамотными управленцами. Однако итогом стало то, что марксистов среди советских лидеров почти не оказалось. Даже самый лучший из советских руководителей, пришедших на смену Сталину, Вячеслав Михайлович Молотов, позже признавался, что идеологически был очень слаб. [1]
Как известно, в годы Великой Отечественной войны на фронтах погибло около 3 миллионов коммунистов, но при этом число членов партии возросло на 2 миллиона – с 3,8 до 5,8 миллионов человек. Это очень ярко показывает, насколько низка была планка приема в ВКП(б). Пользуясь заслуженным авторитетом партии, руководство сделало прием в ВКП(б) формой поощрения за подвиги как на фронте, так и в тылу. Это имело определенный смысл, действительно, «стать коммунистом» в ту пору было огромным стимулом, и не по причинам материального характера, как порой, в последние годы СССР. Но одновременно это до крайности размыло партию.
За счет людей, не имевших по сути никакого понятия о марксизме, именно такие и составили основную массу членов ВКП(б) к концу 1940-х гг. Они в большинстве своем были искренними советскими патриотами, готовы были самоотверженно работать на благо социализма, как они его понимали, но в фундаментальных вопросах коммунистического строительства были способны только выполнять указания начальства, понимая коммунизм как «сытую, хорошую жизнь», не более того. В итоге именно хрущевский курс, с его примитивизмом, широкими обещаниями «коммунизма к 1980 году», утверждениями, что классовой борьбы в СССР нет и диктатура пролетариата не нужна, оказался весьма близок и членам КПСС, и прочим гражданам СССР. Он соответствовал их представлению о коммунистической политике. А вслед за КПСС по этому же пути пошли и почти все остальные коммунистические партии социалистических государств. Они во многом зависели от советских руководителей, как материально, так и идейно, а мелкобуржуазные силы и настроения в странах Восточной Европы, только что вступивших на пусть социалистического строительства, были еще сильнее, нежели в СССР. Следующие три десятка лет, до середины 1980-х гг., жизнь в СССР становилась все более благополучной в материальном плане – сохранявшиеся основы социализма позволили в мирных условиях значительно поднять жизненный уровень масс, именно поэтому и сегодня в старших поколениях так сильна ностальгия по «брежневским временам». Однако одновременно антимарксистская политика КПССных вождей, все больше отходивших от плановой экономики, проводивших преобразования, расширявшие сферу товарно-денежных отношений, поощрявших групповой, заводской, отраслевой эгоизм (реформа Косыгина 1965 г.), привела к тому, что к 1985 г. сознание большинства советских людей уже было готово к реставрации капитализма. Если главное – «чтоб лучше жилось», то конечно, почему б не ввести рыночную экономику, ведь «посмотрите на Швецию». Одновременно все эти годы продолжалась и идейная деградация партийных кадров – КПСС и ВЛКСМ активно размывались карьеристами, людьми, приходившими туда за материальными благами. И даже субъективно приверженная социализму часть советских коммунистов и комсомольцев способна была бороться разве что с длинными волосами «неформальной» молодежи и рок-музыкой, при этом «на ура» приняв горбачевщину, а после 1991 г. – образовав такого политического мутанта, как КПРФ.
Сущность социализма, как первой фазы коммунизма, состоит в том, что капиталистические и коммунистические элементы сосуществуют и борются друг с другом. Социализм не может стоять на месте – он либо движется к коммунизму, либо дрейфует назад, к капиталистической реставрации. «Развитой социализм», придуманный брежневскими идеологами, и являлся по сути формой этого дрейфа.
Нет комментариев