Клиническая смерть.

Существует множество свидетельств того, как меняется человек, столкнувшись с таким грандиозным событием как собственная смерть. Это один из таких примеров.
«Однажды мне предстояла операция, не первая в моей жизни, поэтому я знала, чего ожидать. Но почему-то в этот раз меня охватила непонятная паника, я закатила истерику в операционной, пока меня фиксировали, пыталась вырваться и ревела, как-будто то был не операционный стол, а электрический стул. Врачи отругали, усыпили. И вот я сплю и вижу яркий-яркий свет, в котором начинает прорисовываться моя фигура: смотрю на себя сверху, вижу манипуляции врачей надо мной, потом быстрыми кадрами по убывающей хронологии побежали кадры из моей жизни, причём не самые приятные. И тут я слышу мужской голос: «Видишь, ты жила не правильно, не для этого ты пришла в этот мир, меняйся!»
Когда я очнулась в реанимации, мне сделали выговор врачи, что я устроила им «похохотать». Меня с трудом откачали. Я расстроилась, что сон закончился и поняла, что потеряла память! Основные моменты я помнила: родственников, где живу, что учусь в институте. Также я утратила речь: понимала обращённую, а сказать ничего не могла, звуки никак не собирались в слово, разговаривала примерно, как Шариков «абырвалГ». Зато тяжёлым отпечатком в памяти стоял этот сон и невидимый голос (до сих пор отчётливо это слышу). Прошло время, меня выписали и жизнь удивительным образом начала меняться в лучшую сторону, мне с невероятной лёгкостью давалось всё, что желала на тот момент. Все желания (естественно, не заоблачные) сбывались! Появились новые интересные друзья, а старые отошли на второй план. Я радовалась каждому новому дню и стала как никто ценить жизнь, с жалостью относилась к людям, которые были недовольны и раздражены собственным существованием, ведь я-то, едва не покинув этот мир, понимаю, что жизнь – это бесценный дар. Удивительные превращения случились и с моей памятью, она стала «фотографической». В этот период у меня была зимняя сессия, которую я сдала на одни пятёрки, хотя раньше и не отличалась усидчивостью. Преподаватели удивлялись. Я досконально излагала материал, виртуозно манипулировала терминами, и «крыла» все вопросы «на засыпку». Создавалось впечатление, что говорю не я, а кто-то сидит в голове и вместо меня «шпарит». Я сама от себя офигевала, особенно, если учесть, что речь восстановилась не полностью: мне с лёгкостью давались сложные узкоспециальные слова, но общеупотребляемые не могла вспомнить. При всём при этом я читала лекции всего на два раза перед сном, а утром шла на сдачу. Разгадка этого была проста: у меня, как фотографии впечатывались в память тетрадные листы, я помнила в каком месте тетради находится нужная тема, помнила цвет чернил и почерк, даже почеркушки и места, когда нужно перевернуть страницу. Просто сидела и считывала.
К сожалению, к следующей сессии мозг уже «загадился» и для достижения результата приходилось попотеть. Желания тоже перестали сбываться с лёгкостью. А ещё говорят, что, перенёсшие клиническую смерть, не стареют. Не знаю, насколько правда, но в мои 30 никто не верит. Люди, узнав о моём возрасте обычно отвечают: «Мы думали, что тебе максимум 21″. Это как раз тот возраст, когда это произошло). Так что вот, не знаю этот удивительный случай был реакцией на наркоз, или я в самом деле разговаривала с кем-то свыше. Но период после «возрождения» был, пожалуй, одним из самых чудесных в моей жизни. А главное, я научилась ценить жизнь!»