Предыдущая публикация
Сестра Макса со своей ненавистью дошла до края,
но никто пока не знал причины ее чувства. (Дочь. Между добром и злом – глава 19)
– Простите меня, – влетела в дом Вероничка с опухшими глазами. – Это я Вике в чай налила из пузырька, который Нина дала. Она же мне такого про Вику наговорила, такого! Что я готова была убить ее.
Вероничка кинулась на пол и обняла Яшку за ноги.
– Я же не знала, думала, она за тобой приехала, чтобы тебя у меня увести, Нина так и сказала. Вот я и согласилась отравить Вику.– Вероничка рыдала.
Марьяша забилась в угол, и было видно, что ребенок вот-вот расплачется то ли от криков Веронички на полу, то ли от вида бледной мамы, то ли от всего пережитого.
Вероничка кинулась на пол и обняла Яшку за ноги.
– Я же не знала, думала, она за тобой приехала, чтобы тебя у меня увести, Нина так и сказала. Вот я и согласилась отравить Вику.– Вероничка рыдала.
Марьяша забилась в угол, и было видно, что ребенок вот-вот расплачется то ли от криков Веронички на полу, то ли от вида бледной мамы, то ли от всего пережитого.
– Не у меня, у нее прощения проси, – кивнул Яков в сторону Вики.
Вероничка посмотрела в ее сторону и замолкла. Все-таки душила ее ревность женская, ой как душила.
– Ладно, некогда сейчас, надо к Максу идти, – сглотнула Вика, – ты здесь останься, тебя все равно не перенести, а мы с Марьяшей к Максу сейчас. Что было-то с ним? Не сказал.– Вика, не поднимая глаз, коротко взглянула на Яшку.
– Алекс там начудил, чуть дом не спалил. А, может, и не только Алекс, врагов-то у бывшего хранителя всегда много было. Не знаю точно. А вообще, плохо Максу, без сил совсем. Сам я не понял отчего, он вроде тоже. Кажется, Алекс через энергетическую петлю из него соки повыкачал. Если сейчас кто до Макса доберется, то пришьют, как мышонка.
– Нина! – хором вскрикнула Вика и Марьяна.
Яков вздрогнул от двойного крика, наморщил лоб, взял Вероничку за локоть и молча вывел из дому.
Оставшись наедине, Вероничка полезла к нему целоваться.
– Ну прости, прости, – обняла за шею Якова, прижалась своими губами к его.
Но тот отступил на шаг назад, и руки ее с шеи своей снял. Ни слова не сказал. А когда посмотрел рассерженно, Вероничка закрыла лицо руками и заплакала. Через пять вернулся в дом. Вероничка следом за ним юркнула. Вики и Марьяши внутри уже не было.
Вероничка смахнула слезы, заметила, что Яков на них никакого внимания не обращает, и затараторила о том, как Марьяша изрисовала весь пол непонятными рисунками, и как она еле-еле эти рисунки стерла.
Яков молчал, потом резко повернулся и приложил палец к ее губам. Было похоже, что он вслушивается в звуки вокруг. Кроме сороки больше не было никого слышно. И еще кот терся о дверной косяк и тихо мурлыкал.
– Значит, все нормально. Переместились, — забылся Яков и проговорил это вслух.
– Нет, все было не так, – Нина стояла над Максом за кру́гом, в руках ее был странный предмет, похожий на крюк.
Кажется, именно он помогал ей контролировать силу Макса, не давая ей выйти за пределы очерченных линий. Как только Макс пытался применить магическую силу, она тут же перехватывала ее и блокировала.
Вика с Марьяной осторожно выглядывали из темного угла стены. Вика велела дочери молчать и не шевелиться, пока она не поймет, как действовать.
Макс почти рычал от бессилия, потому что не мог пользоваться силой. Сестра хорошо знала, как оставить его беспомощным.
– Ребенка? – Макс побледнел и застыл в центре круга.
– Да, ребенка, – зашипела Нина, повернувшись к Вике, а потом снова к Максу. – выставила ладони вперед и очертила вокруг себя защитный овал, чтобы Вика и Марьяна не могли до нее дотянуться, если что.
Помотал головой, пожал плечами, губы его прижались друг к другу.
– Помню только яркую вспышку в голове и абсолютное блаженство. Открыл глаза, и рядом была ты.
И если бы ты потом сразу сказала про ребенка, то…
– То что?! – прервала его Нина, и нездоровый блеск стал в ее глазах еще ярче.
– Ты бы отказался от идеи вернуть дочь и заняться ее обучением? Или женился бы на мне? Или признал бы этого ребенка и вложил бы в него столько же, сколько собирался вложить в Марьяну?
Макс молчал, лицо его было бледным.
Алекс испуганно юркнул в щель под дверь.
– Что ты задумала, Нина? – голос Макса дрогнул.
Вика заметила, что Макс очень напуган.
– Ты же не используешь шар нашей матери, который убьет все, что встретит на своем пути? А?
Марьяна ни в чем не виновата, она не выбирала свою силу, это сила выбрала ее. Не делай глупостей. Давай договоримся. Я все решу.
Нина дрожала, и подбородок ее трясся, словно она ехала сейчас на лошади галопом. Шар в ладони полыхал все сильнее. Еще немного и она исполнит свое желание – восстановит справедливость. И пусть для этого придется погибнуть и ей само́й.
Комок страха за сына тут же собрался внизу живота и подпрыгнул к горлу.
– Зачем ты принес его? – из глаз Нины брызнули слезы, – как ты посмел? Отдай мне ребенка!
Большак отошел на два метра назад.
В комнате повисла тишина.
– Я хочу воспитывать своего ребенка, – после недолгих раздумий сказал Макс и шагнул вперед.
– Только если она будет мертва, – ответила Нина, резко развернулась и вытянула руку, чтобы запустить острый клинок в Вику.
Нина опустилась на четвереньки и повалилась набок. Черный платок с ее головы сполз, волосы разметались по полу. Ладонь разжалась, и клинок со звоном упал. Глаза неподвижно смотрели в потолок.
Марьяна редко и глубоко дышала, сдерживая слезы. То закрывала лицо руками, то складывала руки крестом на грудь и что-то бормотала, поглаживая свои плечи. Бормотала совсем не по-детски. И даже не по-человечески.
Макса, Вику и Большака словно парализовало. Никто из них не мог теперь двинуться с места.
Голова Марьяши поворачивалась в разные стороны, словно антенна, ищущая свою частоту. По одной ей ве́домой причине Марьяна медленно подошла к Нине, раскрыла ладони, и тонкий белый свет полился из глаз Нины на детские пальцы.
Макс понял, что девочка запечатывает силу Нину, вырвавшуюся из умирающего тела.
автор Анна Медникова
Первая глава рассказа - просто нажмите сюда
" Дочь. Между добром и злом ▏предыдущая глава 18 ▏Бабка - первый цикл историй о Вике и Максе
Вероничка посмотрела в ее сторону и замолкла. Все-таки душила ее ревность женская, ой как душила.
– Ладно, некогда сейчас, надо к Максу идти, – сглотнула Вика, – ты здесь останься, тебя все равно не перенести, а мы с Марьяшей к Максу сейчас. Что было-то с ним? Не сказал.– Вика, не поднимая глаз, коротко взглянула на Яшку.
– Алекс там начудил, чуть дом не спалил. А, может, и не только Алекс, врагов-то у бывшего хранителя всегда много было. Не знаю точно. А вообще, плохо Максу, без сил совсем. Сам я не понял отчего, он вроде тоже. Кажется, Алекс через энергетическую петлю из него соки повыкачал. Если сейчас кто до Макса доберется, то пришьют, как мышонка.
– Нина! – хором вскрикнула Вика и Марьяна.
Яков вздрогнул от двойного крика, наморщил лоб, взял Вероничку за локоть и молча вывел из дому.
Оставшись наедине, Вероничка полезла к нему целоваться.
– Ну прости, прости, – обняла за шею Якова, прижалась своими губами к его.
Но тот отступил на шаг назад, и руки ее с шеи своей снял. Ни слова не сказал. А когда посмотрел рассерженно, Вероничка закрыла лицо руками и заплакала. Через пять вернулся в дом. Вероничка следом за ним юркнула. Вики и Марьяши внутри уже не было.
Вероничка смахнула слезы, заметила, что Яков на них никакого внимания не обращает, и затараторила о том, как Марьяша изрисовала весь пол непонятными рисунками, и как она еле-еле эти рисунки стерла.
Яков молчал, потом резко повернулся и приложил палец к ее губам. Было похоже, что он вслушивается в звуки вокруг. Кроме сороки больше не было никого слышно. И еще кот терся о дверной косяк и тихо мурлыкал.
– Значит, все нормально. Переместились, — забылся Яков и проговорил это вслух.
– Ой, а где Вика с дочкой? – только сейчас Вероничка отвлеклась от своей болтовни и заметила, что в доме никого нет.
– Так что ты там говорила про пол? – улыбнулся Яков.
Макс лежал на полу в центре детской комнаты, вокруг него был очерчен меловой круг. Алекс со звериным оскалом летал от стены к стене, предвкушая скорую расправу. Наконец-то, кто-то отомстит за него, раз уж он сам не смог.– Так что ты там говорила про пол? – улыбнулся Яков.
– Нет, все было не так, – Нина стояла над Максом за кру́гом, в руках ее был странный предмет, похожий на крюк.
Кажется, именно он помогал ей контролировать силу Макса, не давая ей выйти за пределы очерченных линий. Как только Макс пытался применить магическую силу, она тут же перехватывала ее и блокировала.
Вика с Марьяной осторожно выглядывали из темного угла стены. Вика велела дочери молчать и не шевелиться, пока она не поймет, как действовать.
Макс почти рычал от бессилия, потому что не мог пользоваться силой. Сестра хорошо знала, как оставить его беспомощным.
– Нина, я не понимаю, что не так? Я хорошо помню. Когда я был в своем теле, мне не хватало жизненной искры, чтобы заново заставить тело жить. Потом появилась ты. И твоя сестринская любовь помогла мне воскреснуть и начать жить заново в своем теле. Что потом пошло не так? Почему ты возненавидела меня? Почему ушла из этого дома, отказавшись быть наставницей моей дочери. Ты ничего не объяснила. Я не понимаю. Объясни мне, черт возьми, что произошло? В чем я виноват перед тобой? – Макс искренно не понимал причин, по которым Нина могла его ненавидеть.
– Кажется, я знаю, – не выдержала Вика и вышла из состояния тени, заслонив собою дочь. – Она родила от тебя ребенка, Макс, – в глаза Вика мелькнула то ли ревность, то ли презрение.– Ребенка? – Макс побледнел и застыл в центре круга.
– Да, ребенка, – зашипела Нина, повернувшись к Вике, а потом снова к Максу. – выставила ладони вперед и очертила вокруг себя защитный овал, чтобы Вика и Марьяна не могли до нее дотянуться, если что.
– Ты ничего не помнишь?.. Не верю.– Снова сосредоточилась она на Максе. Когда ты подыхал, и твое тело отказывалось жить, я вдохнула в тебя жизнь своей любовью. Но это была нелюбовь сестры. А любовь женщины.
Я помогла тебе пережить высшую точку наслаждения, потому что для мужчин на земле это единственный способ чувствовать себя живым, единственный стимул, заставляющий бороться и побеждать.
Да, я сделала это, и ты смог вернуться окончательно в свое тело. Вернуться и начать жить. Я думала, ты поймешь когда-нибудь, вспомнишь о том, что было между нами, полюбишь меня как женщину. Вновь захочешь меня. Так же как хотел, когда обещал свою дочь сатане.
Но ты словно оглох и ослеп. Думал только о том, как сделать бизнес, вернуть себе дочь и начать ее обучать тому, отчего твоя глупая Вика отказывалась.
А потом я поняла, что беременна. Сначала хотела рассказать тебе, но решила, раз ты делаешь вид, что между нами ничего не было, значит, для тебя это не важно. Совсем неважно. Помнишь, как то я спросила тебя, какая у тебя самая большая мечта в жизни? А ты ответил, что хочешь жить со своей дочерью, сделать ее самой сильной хранительницей из всех, которые когда-либо были на земле.
В тот момент я окончательно поняла, что в твоей жизни, твоих мечтах нет места для меня. И моего ребенка.
Макс молчал, по напряженному лбу было понятно, что он пытается вспомнить событие, о котором говорила Нина,Я помогла тебе пережить высшую точку наслаждения, потому что для мужчин на земле это единственный способ чувствовать себя живым, единственный стимул, заставляющий бороться и побеждать.
Да, я сделала это, и ты смог вернуться окончательно в свое тело. Вернуться и начать жить. Я думала, ты поймешь когда-нибудь, вспомнишь о том, что было между нами, полюбишь меня как женщину. Вновь захочешь меня. Так же как хотел, когда обещал свою дочь сатане.
Но ты словно оглох и ослеп. Думал только о том, как сделать бизнес, вернуть себе дочь и начать ее обучать тому, отчего твоя глупая Вика отказывалась.
А потом я поняла, что беременна. Сначала хотела рассказать тебе, но решила, раз ты делаешь вид, что между нами ничего не было, значит, для тебя это не важно. Совсем неважно. Помнишь, как то я спросила тебя, какая у тебя самая большая мечта в жизни? А ты ответил, что хочешь жить со своей дочерью, сделать ее самой сильной хранительницей из всех, которые когда-либо были на земле.
В тот момент я окончательно поняла, что в твоей жизни, твоих мечтах нет места для меня. И моего ребенка.
Помотал головой, пожал плечами, губы его прижались друг к другу.
– Помню только яркую вспышку в голове и абсолютное блаженство. Открыл глаза, и рядом была ты.
И если бы ты потом сразу сказала про ребенка, то…
– То что?! – прервала его Нина, и нездоровый блеск стал в ее глазах еще ярче.
– Ты бы отказался от идеи вернуть дочь и заняться ее обучением? Или женился бы на мне? Или признал бы этого ребенка и вложил бы в него столько же, сколько собирался вложить в Марьяну?
Макс молчал, лицо его было бледным.
– Ты все — равно должна была мне сказать, я не могу так сразу ответить, чтобы я сделал...
– Я ничего тебе не должна, – заорала Нина, и Марьяша закрыла уши.
– Ты и твоя безмозглая Вика никогда не видели никого кроме себя. Вы никогда не ценили людей, которые вам дорожили.
Вика всегда пренебрегала Большаком, ты – мною.
Вы оба должны быть наказаны. Высшие силы дали вам так много, а вы так бездарно потратили их благословение.
Нина заломила руки как на сцене.
– Господи, ну почему у Вики есть то, о чем я мечтала с детства? Почему у нее есть сила, которой она пренебрегает? А я способна только на то, чему меня обучила приемная мать.
Почему ее ребенок обладает силой хранителя и не пользуется ею, а моему ребенку не досталось ничего? Совсем ничего! Даже отцовской любви…
Почему с этой Викой все носятся, спасают ее, защищают, а на меня всем плевать? Всем. Плевать.
Я буду твоими руками, господи, я исправлю твою ошибку. Я должна была иметь силу, которая есть у Вики. Я, а не она. Мой сын должен был учиться магии и стать лучшим хранителем. Мой сын. А не ее дочь.
В ладони Нина заполыхал красный шар, наполненный смертельным ядом.– Я ничего тебе не должна, – заорала Нина, и Марьяша закрыла уши.
– Ты и твоя безмозглая Вика никогда не видели никого кроме себя. Вы никогда не ценили людей, которые вам дорожили.
Вика всегда пренебрегала Большаком, ты – мною.
Вы оба должны быть наказаны. Высшие силы дали вам так много, а вы так бездарно потратили их благословение.
Нина заломила руки как на сцене.
– Господи, ну почему у Вики есть то, о чем я мечтала с детства? Почему у нее есть сила, которой она пренебрегает? А я способна только на то, чему меня обучила приемная мать.
Почему ее ребенок обладает силой хранителя и не пользуется ею, а моему ребенку не досталось ничего? Совсем ничего! Даже отцовской любви…
Почему с этой Викой все носятся, спасают ее, защищают, а на меня всем плевать? Всем. Плевать.
Я буду твоими руками, господи, я исправлю твою ошибку. Я должна была иметь силу, которая есть у Вики. Я, а не она. Мой сын должен был учиться магии и стать лучшим хранителем. Мой сын. А не ее дочь.
Алекс испуганно юркнул в щель под дверь.
– Что ты задумала, Нина? – голос Макса дрогнул.
Вика заметила, что Макс очень напуган.
– Ты же не используешь шар нашей матери, который убьет все, что встретит на своем пути? А?
Марьяна ни в чем не виновата, она не выбирала свою силу, это сила выбрала ее. Не делай глупостей. Давай договоримся. Я все решу.
Нина дрожала, и подбородок ее трясся, словно она ехала сейчас на лошади галопом. Шар в ладони полыхал все сильнее. Еще немного и она исполнит свое желание – восстановит справедливость. И пусть для этого придется погибнуть и ей само́й.
– Стой, – раздался голос Большака, а следом за ним плач младенца, – если сделаешь это, тебе придется убить и его, вашего сына.
Нина застыла. Широко раскрытые глаза ее уставились в одну точку на потолке. Уши отказывались верить в услышанное.Комок страха за сына тут же собрался внизу живота и подпрыгнул к горлу.
– Зачем ты принес его? – из глаз Нины брызнули слезы, – как ты посмел? Отдай мне ребенка!
Большак отошел на два метра назад.
– Зачем, чтобы ты убила его? Вместе со всеми, кто здесь находится? – Большак попятился к двери.
– Отдай моего ребенка, – зашипела Нина.
– Только если выпустишь Макса и уберешь огонь.– Уверенным голосом ответил Большак.
Нина выронила магический крюк на пол, и мелованный круг на полу тут же пропал. Макс не шевелился. Сейчас он совершенно не знал, как реагировать на происходящее. Он и не представлял, что у него есть сын.– Отдай моего ребенка, – зашипела Нина.
– Только если выпустишь Макса и уберешь огонь.– Уверенным голосом ответил Большак.
В комнате повисла тишина.
– Я хочу воспитывать своего ребенка, – после недолгих раздумий сказал Макс и шагнул вперед.
– Только если она будет мертва, – ответила Нина, резко развернулась и вытянула руку, чтобы запустить острый клинок в Вику.
– Нет! – крик Большака оглушил, и его нож успел вонзиться в тело Нины раньше, чем та запустила свой клинок.
— А-а-а-а, – завизжала Марьяша, закрыв лицо руками.
Вика подхватила малыша из рук падающей на пол Нины и прижала мальчика к груди.
— А-а-а-а, – завизжала Марьяша, закрыв лицо руками.
Вика подхватила малыша из рук падающей на пол Нины и прижала мальчика к груди.
Нина опустилась на четвереньки и повалилась набок. Черный платок с ее головы сполз, волосы разметались по полу. Ладонь разжалась, и клинок со звоном упал. Глаза неподвижно смотрели в потолок.
Марьяна редко и глубоко дышала, сдерживая слезы. То закрывала лицо руками, то складывала руки крестом на грудь и что-то бормотала, поглаживая свои плечи. Бормотала совсем не по-детски. И даже не по-человечески.
Макса, Вику и Большака словно парализовало. Никто из них не мог теперь двинуться с места.
Голова Марьяши поворачивалась в разные стороны, словно антенна, ищущая свою частоту. По одной ей ве́домой причине Марьяна медленно подошла к Нине, раскрыла ладони, и тонкий белый свет полился из глаз Нины на детские пальцы.
Макс понял, что девочка запечатывает силу Нину, вырвавшуюся из умирающего тела.
– Нет, ты не умрешь, – замотала головой девочка, оборачиваясь на плач сводного брата, ты будешь жить, потому что нужна ему.
Капля света, оставшаяся на мизинце, опустилась обратно на лоб Нины, и та снова задышала.
— Пусть она останется жить, но силы у нее не будет. Она уйдет отсюда, — словно приказала Марьяша всем присутствующим, – а мы будем жить здесь. Да будет так! – Марьяна прикрыла глаза и подняла руки вверх.
И все ей подчинились, потому что увидели перед собой хранительницу. А с хранителями не спорят.Капля света, оставшаяся на мизинце, опустилась обратно на лоб Нины, и та снова задышала.
— Пусть она останется жить, но силы у нее не будет. Она уйдет отсюда, — словно приказала Марьяша всем присутствующим, – а мы будем жить здесь. Да будет так! – Марьяна прикрыла глаза и подняла руки вверх.
автор Анна Медникова
Спасибо, что дочитали до конца очередной цикл из 19 глав. Напишите, как для вас это было? И будем ли писать продолжение?
Первая глава рассказа - просто нажмите сюда
" Дочь. Между добром и злом ▏предыдущая глава 18 ▏Бабка - первый цикл историй о Вике и Максе
Следующая публикация
Комментарии 27