Предыдущая публикация
Л.
В. Шапошникова. Жанна д’Арк: одна из седмицы. ( продолжение).
Не добившись от Жанны никаких отречений от того, о чем она говорила прежде, судьи все 12 статей отдали на рецензию знатокам. Большая часть апреля ушла у знатоков на составление рецензии на 12 пунктов обвинительного заключения. И в первых рядах знатоков оказался опять Парижский университет.
«И вначале шестнадцать докторов и шесть лиценциатов и бакалавров священной теологии высказались, как означено в грамоте, содержание коей следует: <…>
После того как речи и деяния сей особы были тщательно изучены и меж собой сопоставлены, – писали они, – а также [после того как] были подвергнуты оценке ее происхождение, род ее видений и откровений, равно как и цели, суть и обстоятельства всего, что содержится в названных статьях процесса и указано выше, мы говорим следующее. Следует думать, что явления и откровения, коими она похваляется и кои, как утверждает, имеет от Бога через ангелов и святых, отнюдь не были [посланы] от Бога, оных ангелов и святых, но являлись скорее наваждением вымысла человеческого либо исходили от злого духа, и сия женщина не располагала знаками, достаточными, чтобы тому верить и о том знать; в названных статьях содержится заведомая ложь [в целом], отдельные неправдоподобия, коим она с легкостью поверила, а также суеверные прорицательства, возмутительные и безбожные деяния, отдельные безрассудные, надменные, хвастливые утверждения, кощунственные по отношению к Богу и святым, нечестивые по отношению к родителям. Некоторые из них не соответствуют заповеди любви к ближнему, являются идолопоклонническими или, по меньшей мере, представляют собой лживое наваждение, схизматическими по отношению к единству, авторитету и могуществу Церкви, опрометчивыми и вызывающими сильное подозрение в ереси. И веря столь же твердо, как в исповедание христианское, в то, что те, кто ей являлся, были святым Михаилом, святыми Екатериной и Маргаритой и что их речи и поступки хороши, она навлекает на себя подозрения в вероисповедальном заблуждении; ибо если она полагает, что в догматы веры не следует верить тверже, чем в ее заявление о том, что ей являлись именно святой Михаил, святая Екатерина и святая Маргарита и что их речи и поступки были хороши, то она заблуждается в вероисповедальных вопросах.
Кроме того, говорить, что все ее поступки, описанные в пятой статье, а также ее утверждения, содержащиеся в первой статье, по поводу неполучения таинства евхаристии в предписанное Церковью время, являются правильными, – сие есть богохульство и заблуждение в вероисповедальных вопросах»[23].
Вот какую рецензию или грамоту сочинили ученые мужи. Эта грамота была не единственная. К такому не совсем нравственному творчеству присоединились и другие университетские ученые, церковные иерархи и даже рядовые священники. Грамоты сыпались в Руанский замок, как из рваного мешка. Первая грамота послужила всем остальным привлекательным образцом. И само обвинительное заключение, и эти грамоты имели одну общую черту, кроме повторения даже тех же предложений. В них отсутствовали какие-либо доказательства вины Жанны, на которой настаивали авторы этих документов. Доказательства были подменены общими теологическими размышлениями или безосновательными утверждениями. Ни в протоколах судебных заседаний, ни в обвинительных заключениях, ни в пресловутых грамотах мы не находим упоминаний о тех реальных делах Жанны, которые привели к освобождению значительной части Франции от англичан и к коронованию законного короля этой страны. Нетрудно догадаться почему – вся деятельность Жанны опиралась на ее связь с Высшим миром и его представителями. Церковь и ее суд опирались на отрицание этой связи. Им надо было заменить это Высшее, или Бога, низшим, или дьяволом. Поэтому результаты благородной миссии Жанны, которые никак нельзя обосновать «дьявольскими наваждениями», были исключены из заседаний суда и его документов.
Н.К. Рерих. Жанна д’Арк. Триптих. 1931
Если подвести итог того, что происходило в королевском замке в Руане в 1431 году,
можно смело сказать, что церковный суд судил вместе с Жанной и силу Высшей космической материи, и ее славных представителей, руководивших героической личностью, славной дочерью страдающей Франции. И как здесь не вспомнить «Легенду о Великом инквизиторе» Достоевского, где инквизитор говорит в своем монологе перед Христом: мы поклоняемся не тебе, а «тому другому». Весь суд над Жанной исторически подтвердился пророческими словами великого русского писателя о христианской Церкви. И сама Жанна проявила себя самым героическим образом не только в боях за освобождение Франции, но и во время суда, когда она показала явное неподчинение церкви и полную верность тем, кто изменил ход истории полуразрушенной в Столетней войне Франции. Документы процесса Жанны д’Арк очень ясно с точки зрения реальной истории свидетельствуют о судьбе этой европейской страны. То, что затем Церковь сделала с Жанной, оставило на Церкви позорное пятно тьмы. Оно продержалось около 500 лет, и лишь в 1914 году Жанна была справедливо названа святой.
Но в 1431 году никто об этом не мыслил. К 18 апреля судьи ознакомились со всеми материалами, и начался спектакль «увещевания и сострадания». Лицемерие участников суда на этих увещеваниях развернулось в полную силу. Увещевания шли при закрытых дверях в камере Жанны. Но ее позиция, несмотря ни на что, оставалась прежней. Сеансы «увещеваний» мало походили на сострадание. Более того, протоколы «увещеваний» свидетельствуют о странных позициях «увещевателей». Один из докторов теологических наук говорил следующее: «…Господь не желает, чтобы кто-либо осмеливался называть себя покорным одному Богу или уповать в своих речах и поступках на Него одного; более того, Он дал служителям Церкви и вверил им власть и полномочия ведать и судить деяния верующих, как благие, так и дурные; и кто отвергает [служителей Церкви], тот отвергает Бога, а кто им внемлет, внемлет Богу»[24]. Такое извращение соотношения Высшей космической силы и земной Церкви вновь заставляет вспомнить «Легенду о Великом инквизиторе» гениального Достоевского. Можно только еще добавить, что на «увещеваниях» присутствовал и наместник инквизитора Франции.
Это лживое утверждение в устах очередного доктора наук не произвело на Жанну никакого впечатления. Она явно была не согласна со странной этой мыслью передачи власти Бога Церкви и ее малограмотным иерархам, ибо именно она, а не Церковь, соприкоснулась с Высшим и теми, кто это Высшее представлял, независимо от того, согласна или не согласна с этим Церковь, опозорившая себя инквизицией. Выслушав значительное количество вышеприведенных ученых высказываний, Жанна сказала: «“Поистине, если б вам пришлось вывернуть мне члены и исторгнуть душу из тела, я не сказала бы вам иного; а если б и сказала что-нибудь, то после снова сказала бы, что вы силой заставили меня сие сказать”.
Далее она сказала, что в минувший праздник Святого Креста получила подкрепление от святого Гавриила, и она верит, что сие был архангел Гавриил; и она узнала от своих Голосов, что сие – святой Гавриил.
Далее она сказала, что испросила совета у своих Голосов насчет того, покоряться ли
ей Церкви, ибо служители Церкви слишком принуждали ее покориться оной; и Голоса сказали ей – если она желает, чтобы Бог ей помог – уповать на Него во всех своих поступках»[25]. «Сострадательное увещевание» закончилось опять победой Жанны. Но Церковь не сдалась.
Утром 9 мая 1431 года Жанну привели в пыточную палату тюремной башни Руанского замка. Все орудия пыток там были выставлены как бы напоказ. Дыбы, раскаленные жаровни, железные клещи, ручные и ножные тиски, иглы для ногтей и многие другие пыточные орудия имели своей целью произвести на Жанну самое устрашающее впечатление. Тут же находились и два палача, готовые в любую минуту приступить к своему заплечному делу. В палате кроме палачей присутствовали епископ Бовеский Кошон, наместник инквизитора Франции Жан Ле Мэтр и девять докторов богословских наук из Парижского университета. Перед этими орудиями пыток и в присутствии черной команды обвинителей Жанне прочитали вопросы, на которые ей предстояло (уже не первый раз!)
ответить. Жанна отвечать отказалась. Ответ был таким смелым и твердым, что судьи-палачи поняли, что ничего не добьются пытками. Тогда пошел в ход последний аргумент: «…если вы не покоритесь святой нашей Матери Церкви, вас сожгут на костре!
– Пусть сожгут! Я больше ничего не скажу и в огне костра! – ответила Жанна…»[26]
Вся церковная братия палачей оказалась в явном затруднении. Жанну не вывели из себя ни «сострадательные увещевания», ни пыточная палата, ни угроза быть сожженной на костре. Так тщательно разработанный план отречения Жанны не сработал. А если это так, то Церковь, затеявшая неправедный суд, оказывается в двусмысленном положении. Английский король терял возможность расправиться руками французской Церкви с самым опасным врагом Англии – Жанной д’Арк.
Решить все эти неудобные проблемы можно было только уничтожением, под любым предлогом, самой Жанны. 23 мая 1431 года Жанне был вынесен приговор. В ее истории этот приговор назван первым.
Шарль Морен. Жизнь Жанны д’Арк. Эскиз витража
«Мы… отправились, – сказано в соответствующем документе, – с утра на площадь, что на кладбище аббатства Сент-Уэн, а оная Жанна находилась там, пред нами, на помосте, или амвоне. Прежде всего мы велели преславному мэтру Гийому Эрару, доктору священной теологии, произнести торжественную проповедь во спасительное увещание оной Жанны, а также для всего народа, присутствовавшего там в великом множестве»[27]. Кроме народа, присутствовали и судейские в полном составе. «Затем, поскольку оная женщина не желала сказать ничего иного, мы, означенный епископ, приступили к оглашению нашего окончательного приговора»[28]. Жанна прослушала только первую часть приговора. И здесь происходит нечто странное. Она говорит слова, которые не произносила в самых тяжелых обстоятельствах, – она уповает на Церковь и ее служителей, потом подписывает грамоту отречения. Все это происходит с ней, как во сне. И тот странный «сон» начинается у нее сразу после чтения первой части приговора. Создается впечатление, что ее действия были рассчитаны кем-то, кто ею управлял, по времени. Можно предположить, что она впала в какое-то странное состояние. Церковь пустила в ход последнее средство – какой-то действующий на мозг состав был подсыпан или подлит ей в утреннюю еду. Считаю необходимым привести текст отречения Жанны, который ей прочли.
Шарль Морен. Жизнь Жанны д’Арк. Эскиз витража
«Всякий, кто впал в заблуждение и ошибку по вопросам христианской веры, а затем, милостью Божьей, вернулся к свету истины и воссоединился с нашей святой матерью Церковью, должен величайше остерегаться, как бы враг адский снова не увлек его к заблуждению и не обрек на проклятье.
По сей причине я, Жанна, прозванная в народе Девицей, ничтожная грешница, познав глубину заблуждений, в коих пребывала, и, милостью Божьей, вновь обратившись к нашей святой матери Церкви, дабы видели, что не из притворства, но от чистого сердца и добровольно я к ней обратилась, признаю, что тяжко согрешила, ибо лживо притворялась, будто имею откровения и явления от Бога, ангелов и святой Екатерины и святой Маргариты. Я также соблазняла других [людей], выказывая безрассудное легковерие, и творила суеверные прорицательства, кощунствуя в отношении Бога и Его святых, преступая божественный закон, Священное Писание и каноническое право, вопреки естественной скромности нося распутное, постыдное и непристойное платье и волосы, остриженные в кружок на мужской лад, а также, по великой надменности и вопреки всякому женскому приличию, носила оружие, жестоко алча пролития крови людской. Я говорила, что совершила все сие по велению Бога, вышеназванных ангелов и святых и что, совершив сие, я поступила хорошо и вовсе не оступилась, отвергаясь Бога и Его таинств, разжигая соблазны, предаваясь идолопоклонству, поклоняясь злым духам и их вызывая.
Признаюсь также, что я была схизматичкой и всячески заблуждалась в вопросах веры. От чистого сердца и без притворства, по милости Господа нашего, вернувшись на путь истины, благодаря святому поучению и доброму совету как от вас, так и от посланных мне вами докторов и магистров, я проклинаю и отвергаю сии преступления и заблуждения, полностью от них отрекаюсь, отказываюсь и отступаюсь.
И в отношении всего вышесказанного я всецело вверяю себя исправлению, распоряжению, наставлению и решению нашей святой матери Церкви и вашего доброго правосудия. Я также даю обет, клянусь и обещаю монсиньору святому Петру, князю апостолов, святому отцу нашему Римскому папе, его викарию и его преемникам, а также вам, монсиньоры, преподобный отец во Боге, монсиньор епископ Бовеский, и святой отец, брат Жан Ле Мэтр, викарий монсиньора инквизитора по делам веры, мои судьи, что ни по чьему-либо побуждению, ни как-либо иначе я не вернусь более к оным заблуждениям, от коих Господу нашему угодно было меня освободить и избавить; но я всегда пребуду в единении с нашей святой матерью Церковью и в покорности нашему святому отцу Римскому папе. И сие я говорю, утверждаю и в сем клянусь Богом всемогущим и сим святым Евангелием.
И в ознаменование сего я собственноручно подписала сию грамоту.
Подписано: Жанна +»[29].
Полагаю, что данный документ, сотворенный церковными иерархами и учеными Парижского университета, в особых комментариях не нуждается. Главное в нем обстоятельство, на которое надо обратить внимание, – это полное искажение исторической и духовной реальности, какое только можно сотворить. Текст отречения Жанны на самом деле был ее самообвинением.
Сразу же вслед за этим Жанне был предъявлен полный текст приговора: «…Мы окончательно приговариваем тебя нести спасительное покаяние в вечном заточении, на хлебе страдания и воде скорби, дабы ты оплакала совершенное тобой и впредь не совершала ничего, что следовало оплакать; при сем мы оставляем за собой [право на] нашу милость и смягчение [приговора]»[30].
Первый приговор инквизиторского суда обрек Жанну на пожизненное заключение. И, как покажет последующее развитие событий, последние слова приговора о смягчении никакого основания под собой не имели.
Жанна слушает Голоса. Витраж. Церковь св. Иакова. Компьень
Следующая публикация
Комментарии 1
Спасибо группе ЛЮДМИЛА ВАСИЛЬЕВНА ШАПОШНИКОВА за продолжение...