Предыдущая публикация
«Я — мама, склонная к насилию, » — откровения женщины, которая борется со своей агрессивностью
«Здравствуйте, я мама и я проявляю насилие по отношению к своему ребенку», — так бы я представилась на группе анонимных мам, которым нужна поддержка. Но такой группы нет. И я могу только написать сюда, что происходит со мной, и какая поддержка нужна мне и семье.
Мне очень страшно читать последние новости о том, как родители избивают детей. Но я не могу сказать, что я готова линчевать их за это. Потому что сама уже несколько лет шаг за шагом преодолеваю свою склонность к агрессии и учусь себя контролировать.
Когда я первый раз заговорила об этом с психотерапевтом, она сказала: «Тебе нужно себя контролировать, останавливаться».
Я спросила: «Как?». Практического ответа нет: нет кнопки, нажав на которую, можно поменять свою реакцию. Есть очень длинный ежедневный путь — менять свои реакции на определенные раздражители.
Я по крупицам собираю информацию и техники.
Чтобы остановиться, когда затапливает ярость (безысходность, отчаяние, страх), нужно иметь несколько секунд, а точнее пару минут зазора — между событием и реакцией на него. Проблема в том, что этого зазора изначально нет, его нужно создать.
Изнутри это выглядит так: случилась ситуация — спусковой крючок — меня «затопили эмоции» — кричу — через время «выныриваю» и извиняюсь перед ребенком.
Мне очень стыдно. Когда я только планировала ребенка, как и все, давала себе обещание, что никогда не буду вести себя, как моя мама. Но очень часто в критической ситуации ловлю себя на том, что я — как она. И движет мною в эти минуты отчаяние, бессилие, критическая усталость.
Понять, как сделать себе зазор, чтобы не затапливало, и не реагировать, а действовать, заняло несколько лет. И я продолжаю идти в этом направлении.
Причина моей реакции всегда не в поведении ребенка, а в другом.
— Закончились деньги и не за что купить еду (лекарства, заплатить за квартиру).
— Страх, что случится что-то плохое с ребенком (обоснованный страх за здоровье, у которого есть реальный источник).
— Мама в аффективном состоянии и кричащий ребенок
— Память о прошлом опыте: если ребенок оступится и упадет, например, может закончиться плохо.
— Недоедание — да-да, белок нужен для синтеза серотонина, а когда нет денег, первым выпадает сыр-мясо-белки, остается хлеб и дешевая еда с кучей Е-шек.
— Хроническая нехватка секса (можно замалчивать эту тему сколько угодно, но если секса нет годами — раздражение накапливается).
— Про мелкие стрессы, вроде конфликтов с родственниками, можно не вспоминать. Хроническая усталость от «дня сурка», невозможности отдохнуть.
— Еще страх, что я не справлюсь с ответственностью за ребенка.
— А еще есть пронизывающий холод и ситуация, когда я банально голодная после многочасовой прогулки с ребенком.
И вот эта хроническая неудовлетворенность жизнью, которую держу в себе, вдруг прорывается агрессией по отношению к тому, кто рядом, — к ребенку.
Половина проблем решается или смягчается деньгами, но в таком состоянии усталости качественно изменить доход и перейти на другой уровень — нереально. Няня для ребенка — разгрузить — себя стоит денег. Психотерапия стоит денег. Выбирать между терапевтом и едой сложно.
Я по крупицам собираю советы психологов и уже знаю про лимбический мозг рептилии, кортекс и неокортекс. И чтобы начать управлять своими эмоциями, нужно быстро успеть назвать их. Найти этот зазор в 1 минуту, вспомнить этот прием и рассказать себе: сейчас я чувствую злость, усталость, разочарование, мне плохо…
Иногда мне кажется, что это абсолютный тупик. И что я из него никогда не выберусь.
Когда я встречаю в сети: «ату их, ату» — забрать ребенка, посадить мать, лишить родительских прав за то, что агрессивно ведет себя по отношению к ребенку, я поглубже ухожу в себя.
Вмешательство опеки не добавит счастья ребенку и не решит проблему с агрессией. Во мне будет еще больше отчаяния, безысходности и злости.
Мне очень больно сутками после моих вспышек.
Безумно больно ребенку, который говорит: «Мне страшно».
Мы договорились про несколько вариантов, как что он может сказать мне в критической ситуации — это помогает. Он знает, что может уйти в другую комнату, и что у него есть право испытывать любые эмоции.
Что я научилась делать, чтобы уменьшить агрессивность и риск насилия?
— Я научилась делать свой пакет практик — из разряда йоги и майндфулнес.
— Пью витамины В и иногда Магний.
— Слежу, чтобы не мерзнуть и не быть голодной.
— Не перегружаю себя. Одно из панических состояний — много работы, с которой не справляюсь.
— Бегаю.
— Штудирую Петрановскую-Гиппенрейтер-Ройз-Млодик.
— Держу фокус на том, чтобы быть счастливой.
— Моя терапевт мне сказала: «Ты такая смелая, что об этом говоришь и хочешь изменить ситуацию». Чтобы не впадать в чувство вины, я вспоминаю ее слова и иду дальше.
Я знаю, что сейчас будет много комментариев про ответственность, по то, что мы сами делаем свою жизнь, про то, что я жалуюсь, и про «забрать ребенка». Имеют вес слова тех людей, кто сам прошел этот путь и может показать выход.
Если у вас встроено с детства, что вас любят, мир безопасный и нельзя бить слабых, может, просто количество боли было гораздо меньшим, чем у того, кто бьет? Вам повезло.
Защищая ребенка, вспомните, что чтобы маме измениться, нужно чтобы кто-то был на ее стороне и протянул руку. Без осуждения.
Чтобы мне и моему ребенку помогло?
— Прийти в группу мам и не получить осуждение.
— Получить психологическую поддержку — доступную и регулярную.
— Пошаговое пособие: откуда берется насилие, его влияние на жизнь детей.
— Пошаговая инструкция как изменить свое поведение.
Мне бы это помогло».
Оксана Шевченко
Следующая публикация
Нет комментариев