Прогульщица
Ирина Лапшина
Почти трагедией закончилась моя попытка прогулять школу.
В детстве я жила в деревне. Дом был большой, добротный и разделён на две части: в одной жила я с мамой и папой, во второй - бабушка с дедушкой.
С утра родители уходили на работу и к середине дня оставались только бабуля с дедулей, да я - второсменщица.
План грехопадения был таков: я как бы одевалась в школу, шла к бабушке показаться, имитировала исход и тихонько проползала обратно в свою половину дома. Днём я сидела тихо, читала книги, шёпотом смотрела телевизор, а вечером тот же спектакль разыгрывался в обратном порядке.
Дважды такая схема срабатывала на ура, но в тот раз что-то пошло не так.
Как водится всем бабушкам - моя была чрезвычайно мнительна и пуглива: в наше отсутсвие ей все время мерещились в нашей половине шаги и голоса. В таких случаях она брала свой комплект ключей и, еле переставляя ноги через высокие порожки, шла разбираться с непрошеными гостями. Одна. Без деда. Храбрая бабуля! Таких больше не производят. Что она собиралась делать с правонарушителями, окажись они действительно там, - одному Богу известно. Но он её, видимо, хранил. До того рокового дня.
В тот день Бабушка решила нанести визит в нашу половину по весьма прозаичным причинам. То было начало весны и все подоконники постсоветского пространства колосились от молодой рассады. А рассада, как известно, существо весьма нежное и требует особого ухода: полить и обязательно развернуть ящики так, чтобы всходы не падали на одну сторон, а регулярно крутились и всячески занимались гимнастикой.
Услышав звук поворачивающегося ключа, я опрометью метнулась в шкаф, оставив все школьные шмотки в своей комнате. К такому сценарию я была не готова.
Бабушка провела ревизию своих зелёных подопечных и начала наводить порядок. Помогать, значит. Ну бабушка же!
Она подобрала мои брошенные вещи, даже не поняв, что к ним по сезону обычно прилагалась я, и решила убрать их... Куда? Конечно же в шкаф!
А там, утопая в душных шубах и пальто, на старом телевизоре сидела я и так отчаянно тряслась, что вибрировали даже антресоли.
К моему пущему ужасу дверца шкафа начала открываться и я, не придумав ничего умнее, выбросила из Нарнии свою трясущуюся лапу и дёрнула дверь на себя!
Воздух пробил высокочастотный крик. В серванте зазвенели рюмки. Корпорация Монстров лопнула бы от такого скачка напряжения, а Елена Исимбаева от зависти: бабушка, забыв про гравитацию и многолетнюю боль в ногах, прыгнула сразу ввысь и в сторону и выдала свой рекорд по стометровке.
Мне одного не понятно: что ещё она ожидала, когда каждый раз шла в нашу половину ловить грабителей? Предупредительного звонка или вежливого покашливания? «Кхе-кхе, простите великодушно, мы тут УК РФ нарушаем».
Нет, конечно! Только жесткач, только хардкор: человеческая рука из недр платяного шкафа. Лишь детей пугать такими историями.
Поймала я её где-то уже на выходе. Она так лихо перепорхнула через все высокие порожки, что я, молодая и здоровая, чуть не поломала на них ноги.
Потом конечно же был корвалол. Куда же без него, родимого? И мои истерически наглые враки о том, что все уроки прям вот так вот взяли и отменили, а там в шкафу я всего лишь шутить изволила. Бабушка охала и растирала себе под грудью сердце, а я заикалась и пыталась изобразить хорошую мину при плохой игре.
Возможно, она сразу поняла, что я вру. Но бабуля всегда была на моей сторон и, вероятно, она решила не выдавать меня родителям. Она была не за правду и справедливость. Она была за любовь. А «любовь долготерпит, милосердствует; всё покрывает и всему верит». Такая вот она глупенькая, любовь эта ваша. Неразумная, но чрезвычайно мудрая!
Нет комментариев