Старик и розы

Садовник знал, что есть на свете рай,
где, год за годом, в солнце и морозы,
уходит в небо розовый трамвай,
и зацветают огненные розы.
В своём саду, среди тенистых лип,
он слушал мир в многоголосье звуков.
А все смеялись - вот чудной старик!
Ему бы жить, да просто няньчить внуков.
Закат дома и улицы застлал...
Старик сплетал для чёрных галок сети.
"Своих детей Господь мне не послал.
Теперь цветы - мои родные дети".
В сторожке пахнет сырость и жасмин.
Спустилась ночь на землю осторожно.
Не спалось только розам у рябин -
им было очень страшно и тревожно ...
А к старику во сне явился Бог -
залез в окно и сел на подоконник:
"В моём раю есть огненный цветок.
Мне

Звёздный Мишка

Звёздный Мишка - семь жемчужин, семь горящих угольков; Звёздный Мишка ест на ужин звёздных рыб и мотыльков. В тёмном небе, в ясном небе Звёздный Мишка на виду, он один в бездонной неге, можно я к нему приду? Звёзды ближе, звёзды ярче, ночь чернее и длинней, рассыпает звёздный сварщик сотни искр и огней. Млечный путь, луна, кометы в вышине и в тишине, эти звёздные приметы говорят тебе и мне - всё доступно, всё возможно, надо только выбрать путь, и звезду поймать ладошкой, и желание шепнуть... ...Просыпаются фиалки, звёзды прячутся в рассвет, а желанные подарки то ли будут, то ли нет...

самое время...

топчется лето в прихожке пожухлых дат,
дымом шашлычным щедро летит в трубу.
смена событий,..точек координат...
вспомнить о море и "закатать губу".
хохлится вечер. морс перешёл в коньяк.
"ямбом" похныкать, скупо пустить слезу..
небо курлычит и у дождей аншлаг.
думы о вечном - дыркой в пустом тазу..
сколько их было, - бабьих багряных лет?
вечер облился охрой, - видать к теплу.
самое время нянчить клише примет,
сесть у кострища, да ворошить золу...

И всётаки он существует

Когда Митька понял, что деда Мороза не существует? А вот тогда, наверное, и понял, в семь лет.
В тот год родители сильно ссорились, дом наполнился скандалами и слезами. Пришло зло.
Потом папа переселился в отдельную комнату их трёхкомнатной квартиры и мама строго-настрого заказала детям, то есть Митьке и трёхлетней сестрёнке, туда ходить.
«Это теперь не наше».
Так Митька впервые услышал слово «развод».
А через несколько месяцев, когда дети вместе с мамой гостили у бабушки, папа и вовсе уехал в другой город, по честноку переполовинив всё нехитрое семейное имущество. И если со шкафами, книжками, тарелками и вилками было всё не так, чтобы страшно, то, од

не просто так...

А может, просто не было любви…
погода – дрянь… и двое заигрались…
и губы сумасшедшие твои
случайно впопыхах перестарались…
А может это чей-то злой каприз
с нелепыми мурашками по коже -
от голоса, простуженного вдрызг,
и запаха Kenzo по всей прихожей…
Так глупо что-то ляпнуть, уходя…
ещё глупей молчать и бить на жалость…
а может, просто не было дождя,
который сделал всё, чтоб ты осталась…
Всю ночь погода - не пришей рукав…
ты на такси… а я перезимую…
и передай ему, что он был прав,
красивых баб не просто так ревнуют…

Ветхий дом. Сидим при свечах...

Ветхий дом. Сидим при свечах -
Электричества нет давно.
Старый садик совсем зачах,
Заглянула луна в окно:
Освещает дверной проём,
Потолок и сырой паркет...
Мы ведём разговор втроём -
За плечами десятки лет...
За калиткой цветной ковёр
Пёстрых листьев горит огнём.
И ворвалась в лесной шатёр
Осень пасмурным октябрём...

Лестницы заброшенной ступени...

Лестницы заброшенной ступени.
Тихий шорох, словно кто-то рядом.
Соберу букет себе осенний,
Птичью стаю провожая взглядом.
Вновь душа неведомого просит…
Листья под ногами зашуршали.
Погадай мне, ласковая осень,
Грустная цыганка в пестрой шали.
Расскажи о радостях и бедах,
Расскажи как хочешь — долго, кратко…
Про любовь и ненависть поведай
И судьбы моей открой загадку.
Что со мною будет очень скоро?
Я, должно быть, не увижу рая,
Но в раю есть черные озера
И листва янтарно-золотая.

А в деревне свежо

А в деревне свежо - разогнав предзакатный туман,
Утомленное солнце лучами осенними брызнет.
И окутает нежно пьянящий октябрьский дурман,
И острее кольнет осознанье конечности жизни.
И захочется, вечер смакуя, дышать глубоко,
Полной грудью вбирать травяной осязаемый воздух.
Неминуема смерть - эта мысль не даётся легко,
Но ясней понимаешь: ЖИВОЙ! Все на свете НЕ поздно.

По булыжным спинам улиц, по хребтам мостов старинных

По булыжным спинам улиц, по хребтам мостов старинных
За минуту, как проснулись в ваших окнах огоньки,
На арбе большой скрипучей едет день июльский длинный —
Самый дивный, самый лучший избавитель-от-тоски.
И за миг до пробужденья вам приснится запах дыни,
Как пирог чаккатта солнце — золотистая хурма.
И осенний мелкий дождик в изумлении застынет
Голубой жемчужной взвесью: "Может, я сошёл с ума?"
Нет! По листьям разноцветным едет с тыквами карета!
Карамелью и корицей пахнет яблочный пирог.
Листопад накроет город тёплым ярким, пёстрым пледом,
А Октябрь-кудесник сварит всем чудеснейший эгг-ног.
Заиграет укулеле, или банджо, и

бег

кутал темное небо смог,
и плыла из под ног земля.
от тебя я бежал, как мог,
начиная разбег с нуля.
по разметке шел наугад,
быстрым шагом,по дням вперед,
не оглядываясь назад,
в суховеи и гололед.
в веренице скользящих лет
полоснув по глазам, как нож,
ослеплял встречных фар свет,
вымывал цвет волос дождь.
много лет я провел в пути
под сердечный, протяжный сплин,
и вдруг понял, что не уйти...
Все дороги здесь в твой Рим!

Боги

Небо челны свои тянет за горизонт
Белыми днями по синим излучинам рек.
И про тебя опять я видела сон,
Выпавший росами на полукружье век.
В мире не так уж много любимых лиц,
Что согревают пламенем в холода.
Осень - всего лишь стая рыжих жар-птиц,
Так ненароком выпавших из гнезда.
Люди забыли, как верить в старых богов,
Дав им свободу неузнанными летать,
И по покатым спинам сухих лугов
Храмы свои соломенные сплетать.
Жечь в подворотнях неба свои костры,
Строить воздушные замки и миражи.
Боги не знают правила той игры,
Что почему-то люди назвали жизнь
Спят на листве,завернувшись в плащ октября,
Носят в котомках тминно-душистый хлеб.
Если пишу стихи - пишу для тебя.
Ес

С небом в обнимку...

Вновь небосвод не на шутку встревожен:
Синь расцарапана тучками-скрабами -
Как же они друг на друга похожи
Серыми, плюшево-пухлыми лапами.
Как же они беспросветно настырны,
Всё б им лазурную гладь обесцвечивать,
Всё бы развешивать серые ширмы,
Хмарь нагоняя с рассвета до вечера.
Зябко. Тряхнув золотистою гривой,
Осень, похоже, решила не париться.
Ветер залётный вцепился ревниво
В пёстрый подол листопадного платьица.
Мягко крадётся октябрь по газонам,
Как по страницам живого гербария,
И, потакая осенним резонам,
Дни урезает, как тексты сценария.
Значит, о чём-то ещё промолчится,
Канув в ноябрь под дождей пелеринами...
А перелётных стихов вере

Кто-то

Барабанит ли дождь по крыше,
Или снег заметает будни, -
Кто-то любит тебя. Неслышно,
Незаметно, но все же любит.
Нервно курит, не спит ночами
И… себя беспощадно губит.
Кто-то любит тебя. Печально,
Безнадежно почти. Но любит.
Иногда, если крепко "вмажет",
Он другую целует в губы.
Только любит тебя… Все также.
Или даже сильнее. Любит.
Жить тобою он долго будет…
И смирится с судьбой однажды.
Но пока еще любит, любит…
Кто-то любит… А кто - не важно.