Старик и розы

Садовник знал, что есть на свете рай,
где, год за годом, в солнце и морозы,
уходит в небо розовый трамвай,
и зацветают огненные розы.
В своём саду, среди тенистых лип,
он слушал мир в многоголосье звуков.
А все смеялись - вот чудной старик!
Ему бы жить, да просто няньчить внуков.
Закат дома и улицы застлал...
Старик сплетал для чёрных галок сети.
"Своих детей Господь мне не послал.
Теперь цветы - мои родные дети".
В сторожке пахнет сырость и жасмин.
Спустилась ночь на землю осторожно.
Не спалось только розам у рябин -
им было очень страшно и тревожно ...
А к старику во сне явился Бог -
залез в окно и сел на подоконник:
"В моём раю есть огненный цветок.
Мне

Звёздный Мишка

Звёздный Мишка - семь жемчужин, семь горящих угольков; Звёздный Мишка ест на ужин звёздных рыб и мотыльков. В тёмном небе, в ясном небе Звёздный Мишка на виду, он один в бездонной неге, можно я к нему приду? Звёзды ближе, звёзды ярче, ночь чернее и длинней, рассыпает звёздный сварщик сотни искр и огней. Млечный путь, луна, кометы в вышине и в тишине, эти звёздные приметы говорят тебе и мне - всё доступно, всё возможно, надо только выбрать путь, и звезду поймать ладошкой, и желание шепнуть... ...Просыпаются фиалки, звёзды прячутся в рассвет, а желанные подарки то ли будут, то ли нет...

самое время...

топчется лето в прихожке пожухлых дат,
дымом шашлычным щедро летит в трубу.
смена событий,..точек координат...
вспомнить о море и "закатать губу".
хохлится вечер. морс перешёл в коньяк.
"ямбом" похныкать, скупо пустить слезу..
небо курлычит и у дождей аншлаг.
думы о вечном - дыркой в пустом тазу..
сколько их было, - бабьих багряных лет?
вечер облился охрой, - видать к теплу.
самое время нянчить клише примет,
сесть у кострища, да ворошить золу...

Тридцать девять капелек дождя...

Приложу к своей душевной ране
Тридцать девять капелек дождя…
И болеть на время перестанет.
Осень учит, в город заходя,
Что ценить тепло необходимо,
Как и видеть мира красоту,
В миг, когда в багряном платье ива
Вальс танцует в парке на ветру.
Заверну душевные печали
В тридцать девять листьев золотых.
Мысли от тревожности устали.
Будущее призрачно, как дым.
Но сейчас глаза ещё сильнее
Ловят хрупкой осени шаги.
С нею прогуляюсь по аллее
И увижу этот мир другим.
В этот мир, где мира вовсе нету,
Тридцать девять я возьму надежд.
Счастье перехватит эстафету.
Замолчит уныния мятеж.
Осени глаза с прищуром лисьим
На людей загадочно глядят.
По

Мы вернёмся сюда совершенно чужими

Мы вернёмся сюда совершенно чужими.
И не вспомним других и себя ни на йоту.
Не признав на пути тех, кого мы любили.
И пройдя мимо близкого очень кого-то.
Будет новое всё. И семья, и работа.
Имена, голоса, впечатленья и лица.
Но, возможно, и там буду чувствовать что-то,
А из прошлого сны будут сказками сниться.
Оставлять на потом и на новые жизни
Неоплаченный счёт, незаконченный ужин
Не хочу. Мои мысли, возможно, капризны,
Но сегодня, сейчас ты мне важен и нужен.
Знаю, воля моя - капля в море Вселенной.
Задыхаясь, спешу, хоть изрядно устала.
В этот миг я пишу для тебя вдохновенно
То, что, может, давно, в прошлой жизни сказала...

Однажды

Он ждал встречи с мечтою далёкой такой:
стать «пером золотым» – и не меньше.
Чтоб мерцали, как звёзды, над беглой строкой
слёзы недоцелованных женщин.
Чтобы в памяти недолюбивших мужчин
(тут о личном, таких нас немало)
раскалённая рифма, как искра в ночи,
позабытый анфас рисовала.
Он глубокого слога поклонником был,
бредил с юности «клёном опавшим»,
гениальной банальностью «я Вас любил…»
и святой простотой «отченаша».
А потом сами в строфы ложились слова,
словно в горсть зёрна спелого проса.
И кружилась от музыки строк голова –
в них была зарифмована проза
жизни нашей. А что? Нарратив хоть куда –
там и нерв, и интрига, и ритмы.
Но познает ли кто эту горечь, когда
г

Я проснулась от крика

Я проснулась от крика - кричала душа :
- Посмотри на себя... как же ты хороша !
- Ну и что мне с того?... я спросила ее,
Если здесь - пустота, а кругом - воронье...
Что ищу - не пойму... нахожу - отдаю...
Я устала искать половинку свою !
Ну, а может на свете ее просто нет ?
А желанье найти - это сумрачный бред ?
Я устала хотеть... я устала любить...
А что Богом дано - я хочу сохранить...
Я пытаюсь понять, я стараюсь простить...
Но опять обрывается тонкая нить...
И связать не могу - душу трет узелок...
Тот, кто дорог - ушел... от меня он далек...
Но по жизни своей - так же он одинок...
Тоже ищет ее... и мотает свой срок...
Эх, судьба ты, судьба...ты на

Хочешь, расскажу как любит небо...

Хочешь, расскажу как любит небо,
Простирая крылья над жнивьём
В звёздную таинственную небыль
Под которой только мы вдвоём.
Хочешь, расскажу как любит осень,
С грустными слезами на стекле,
Зачеркнув дождями неба просинь
В предвечерней звёздно-сизой мгле.
Хочешь, расскажу, как любят зимы,
Мир накрыв пуховой тишиной,
И прекрасен невообразимо
Лес хрустальный в сказке неземной
Хочешь, расскажу как любит поле,
Распуская алые цветы,
Мир поёт!
Но грустно мне до боли -
Всё в любви.
Не любишь только ты...

Рыжее чудо

Слезы осени ветер сдувает с ресниц -
два прозрачных, больших изумруда.
Позади - теплый день календарных страниц.
Впереди - ожидание чуда...
- не хватает тепла... - это просто сентябрь:
в сентябре ведь всегда все иначе.
Дождь - то ливнями сделает в лужицах рябь,
то - как будто ребенок заплачет...
- почему же тогда раздевается мир?
Почему я не вижу влюбленных?..
- это - солнце меняет алмаз на сапфир,
а влюбленных - укутали клены!..
- я так часто грущу.. Всё сентябрь виноват?
Будит ветер, шуршаший по крыше...
- просто он тебя звал посмотреть на закат:
он шептал...но никто не услышал...
- я не слышала зов.. Проспала и рассвет...
Ветер волосы гладит бесстыже...

Как случилось

Как случилось, право, я не знаю,
Где-то я недоглядел, не понял.
Ходит рядом женщина чужая,
Чьё лицо вчера держал в ладонях.
Отгремели чувственные ночи,
В каждом дне проглядывает осень...
Может быть любила ты не очень,
А быть может, не любила вовсе?
Как поля разрезаны межою,
Так и нас судьба разъединила.
Спать ложусь я с женщиной чужою,
Что ещё вчера меня любила.
Хлёсткие, отточенные фразы
Бьют по сердцу, больно обижая...
Ночь, как ты, сегодня сероглаза,
И, как ты, холодная, чужая.

О вечном овцы думают под вечер...

О вечном овцы думают под вечер. Уже повсюду осени следы.
Горе большое облако на плечи легло, как шали оренбургской дым.
Желт карагач - он мудр, стар, огромен. Вокруг в столетия срастаются года. Спроси его, погладив ствол, негромко:
-Бог есть?
-Бог весть! Не знаю, не видал.
Ищи во что поверить в эту осень. А не найдешь, тогда поверь в себя.
В полях пшеницы спелые колосья под ветром морем золотым кипят. Самайн шлёт вихри впереди Охоты. Всё раньше наступает темнота.
В ней звезды переливчаты, как шпроты на бородинском хлебе тёмном так, что кажется, в него добавлен дёготь…
И месяц свой огромный острый коготь
вонзил насквозь в глухую тишину.

Как страшно, человечество моё...

Как страшно, человечество моё,
Что ты чужою драмой наслаждаясь,
Игриво с фотографий улыбаясь,
Бросаешь в спину слабых слов копьё.
Как больно мне смотреть в твоё лицо.
Бездушность в нём не скроешь фотошопом.
В нём взгляд довольный твой ползёт ознобом,
Сжимает удушающим кольцом.
Хоть учит жизнь других не осуждать,
Смотреть в глаза таким я не умею.
Подобием бесчувственного змея,
Над жертвой ты спешишь торжествовать.
И в ярком эгоизме, напоказ,
Возможно, что пока того не знаешь,
Как быстро человечность убиваешь,
Ступая белой туфелькою в грязь.
Как горько… Невозможно тошно мне…
В попытке всё исправить, я бессильна.
Но где-то от молитв дрожи

Осенний акростих

П унцовый цвет листьев осины.
О сень, ты на все краски щедра.
Р аскрасила в пламень рябины,
А берёза вся красно-желта.
М ил сердцу цветной листопад.
О ранжевый клёнов наряд...
Я осеннему полдню так рад.
О грибах мне по лету мечталось.
С обрать бы лисичек лукошко...
Е сть опята - корзина набралась
Н ашёл и волнушек немножко
Н ынче ягодный год и грибной.
Я порадуюсь зорьке лесной
Я сным утром осенней порой.

Спящий ангел парка Рускеала

Лицо на камне – странный архаизм…
Черты тонки, и «сном сомкнуты вежды».
Уснувший ангел в мраморных одеждах…
В нём есть и мистицизм, и фатализм.
К груди прижата трепетно рука,
босые ноги помнят пыль столетий.
И ни одной живой душе на свете
пока не удалось ответить – как?
Когда? Зачем? И кем был скульптор тот,
что камень наградил душой и светом?
SILENTIUM… Вопросы без ответов,
неуловимый бабочки полёт.
Прольётся дождь слезами по губам,
светила луч щеки коснётся нежно.
И ангел спит покойно, безмятежно…
И дышит мрамор в такт шальным ветрам…

Высшая мера

По телефону болтали соседки
Про суету потерь.
Любовь прозябала на лестничной клетке.
Никто не открыл ей дверь.
Серые люди, отдавшись бумагам
В МинПереборЭлектрон
Заняты были общественным благом,
Важный слепив закон.
Они озвучили без запинки
Беспроигрышный декрет:
«Надо проверить любовь
на рынке -
Выживет или нет?»
Вердикт был поставлен согласно госту,
Озвучен в глаз, а не в бровь:
«Неконкурентноспособна просто
Эта ваша любовь.»
Цветок в корневище обычно грязен,
И уязвим, как снег.
В целом же, нецелесообразен
сам по себе человек,-
Так и сказали важные перцы,
Дополнив призывом речь, -
Эта зараза гнездится в сердце.
Надо ее извлечь!
Любовь, поэзия, совесть, вера
И