Предыдущая публикация
КАК МОЛИТЬСЯ О БЛИЗКИХ, КОТОРЫЕ НЕ ХОТЯТ ВОЦЕРКОВЛЯТЬСЯ, ГОВОРЯТ, ЧТО БОГ У НИХ В ДУШЕ?
– Плетью обуха не перешибёшь, тут силком не возьмёшь. Но если тебе жалко человеческую душу, то прежде Бог её жалеет, Который хочет всем спастись и в разум истины приити. Бог со Креста раскинул Свои объятия всем, хочет привлечь всех к свету истины. И если сердце твоё любит человека, жалеет, ты переживаешь за него, то не можешь не просить Господа, чтобы Он освободил его от этих шор неведения, неверия, научил, просветил его сердце.
Старец Силуан очень ясно и просто говорит о том, что любой христианин, стяжав минимум смирения, будет получать от Господа сигналы молиться за домашних и, может быть, даже вовсе незнакомых людей. Мы кажемся отъединёнными, отдалёнными друг от друга, ты – это не я, и я – это не ты, а у Бога всё иначе, Он призывает всех к объединению во Христе. Мы должны воспринимать наших ближних: ты – это я, а я – это ты. Ты моё продолжение. Мы действительно есть листочки на единой веточке. Самое опасное для духовной жизни, на мой взгляд, – это отчуждённость. Ты такой-сякой, мне с тобой не по пути, ты такой противный, неудобный в общении, подальше от тебя схоронюсь. Человек, мысля подобное, сам того не понимая, отлучает себя от Божией благодати. Носите бремена друг друга и тако исполните закон Христов.
В нашей семье папа оставил нас, долго потом жалел, конечно. Мы были маленькие, а маме сделал предложение её однокурсник Леонид Александрович – для нас он был дядя Лёня. Наш отчим стал нам действительно отцом. Человек удивительной скромности, самопожертвования, настоящая русская душа. Родители наши, военного поколения, были далеки от церкви. Наш отчим жил по совести, но даже боялся раскрыть Евангелие, он не хотел менять свои мировоззрения, считал, что жизнь – это такая суровая штука, и жестокость мира находится в противоречии с императивами сердца. Он никогда не спорил, готовил для нас постную пищу, заботился о нас, но о вере с ним было лучше не разговаривать. Он не влезал в наш внутренний мир и защищал свой. Вот такое поколение: дети войны жили по совести, но при этом были полузакрытыми.
В начале моего священничества мы с матушкой по благословению патриарха Алексия месяц жили в детском православном лагере во Франции. Общались с детьми из Парижа на русском языке.
Как‑то я был в комнатке один. Вспомнил своего отчима. И мне стало его очень жалко. Вся моя душа ушла в молитву за него, полились слёзы – необычное для мужчины состояние. Я обращался к Живому Богу, душа моего отчима как будто была вот здесь у меня, и я смотрел на неё. Так прошло минут сорок. Потом затихло, моё сердце успокоилось. Позднее я прочитал у современного духовного писателя старца Силуана, что когда ты испытываешь побуждение за кого‑то помолиться, значит, Сам Бог хочет, чтобы ты это сделал, и в этот момент не ты молишься, а Дух Святой в тебе молится. Бог в тебе ходатайствует как Сын перед Отцом, ты только вмещаешь это в себя. И неважно, что ты грешник. Да, действительно есть ходатаица за весь мир – Пресвятая Богородица, святой Иоанн Предтеча, но и через маленького, грешного человека Господь действует и послушает его, потому что такова Его всеобъемлющая любовь.
Годы шли. Ничего не менялось. На предложение мамы поисповедоваться Леонид Александрович всегда отвечал резким отказом. И вдруг он сказал ей, что согласен. Пришёл священник. Психологически казалось невозможным, чтобы дядя Лёня раскрыл своё сердце, но это свершилось. Потом он несколько раз соборовался, приобщался Святых Христовых Таин. Сейчас, оборачиваясь в прошлое, я точно устанавливаю для себя, что 25 лет тому назад моё сердце так ушло в молитву за человека – мама, конечно, молилась больше, – совершенно не готового, как нам казалось, к вере, эта молитва не пропала. Ничто у Бога бесследно не исчезает. Моя молитва ушла в золотой фонд Божий. Сколько лет прошло, а у Бога‑то всё на ладони.
#Протоиерей #АртемийВладимиров
Следующая публикация
Комментарии 1