Конаково рулит!!!!!!!!!!!!!

ОТКУДА ПОЯВИЛСЯ ЛОЗУНГ «НАЧНИ С СЕБЯ»?

Нельзя сделать мир лучше, «начав с себя», потому что причина не в нас, а в них, в тех, кто украл принадлежащую нам часть общих ресурсов. Кто создал несправедливые условия для роста и развития личности. Нужно изменить эти условия, сделать их справедливыми для всех, никто не имеет ни на что больше прав, чем другой. Но чтобы так сделать, начинать нужно не с себя, а с них.
"Начни с себя", "изменись сам - и вокруг все изменится", христианский вариант: "спасись сам - и вокруг спасутся тысячи", "не суди, да не судим будешь". Все уже настолько привыкли к этим, внушенным нам с детства принципам, что они кажутся сами собой разумеющимися. Но это не так. Это ложные установки, которые навязали нам властьимущие с вполне ясной целью: продолжать творить всё, что хотят, и не беспокоиться по поводу возможного осуждения со стороны других.
"Начни с себя" изначально было выражением принципа смирения, заложенного в христианстве. Христианская религия стала внушать людям, что на все беззакония и произвол властей нужно лишь смиряться, не искать виноватых во вне, а считать виноватым во всем себя. Если власть или другие творят зло, никого нельзя обвинять в этом (вся власть от бога), нужно терпеть и обвинять себя, ведь у тебя же есть грехи, вот за эти грехи ты и страдаешь, виноват ты, а не те, кто творит зло. Такая религия гарантированно защищала государство и элиту от революций, бунтов и народного недовольства властями (Христос терпел и вам велел).
Это работало вплоть до начала 20 века. Революция в России смела религию, и народ поначалу вновь уверовал в свои силы. После Второй мировой войны элиты поняли, что чрезмерная свобода народа опасна для их господства. На смену религии христианства, поставили новую религию - психологию. Культ этой религии (психологии) отныне поддерживали жрецы в белых халатах и их проводники: популяризаторы психологии, писатели.
В психологии возможны два пути решения психологических проблем. Материалистический и идеалистический. Советская психология шла первым путем: психологические проблемы зависят от экономических проблем, поэтому для их решения нужно совершенствовать общество, экономику, повышать материальное благосостояние людей, искоренять индивидуализм и эгоизм. У человека проблемы, нет работы - значит общество должно дать ему работу. Нет жены и семьи - значит общество должно создать условия, чтобы он мог завести семью: обеспечить мужчин высокой зарплатой, жильем, обеспечить культурной жизнью - доступными концертами, выставками, культурными мероприятиями, где мужчины и женщины могут познакомиться.
Зарубежная психология в СССР жестко критиковалась, западных психологов называли буржуазными и считали ненаучными. В этом был свой плюс, потому что именно в западной психологии начали активно продвигать старую религиозную норму о смирении, теперь она выступала в форме "Начни с себя". И вопрос о психологических проблемах человека решался диаметрально противоположно.
Не социально-экономические проблемы являются причиной психологических проблем, а наоборот. Нет нормальной работы? Виноват ты сам, занимайся работой над собой, получи еще одно образование, переезжай с места на место в поисках работы. Нет жены? Виноват ты сам, недостаточно красив, не делаешь красивую прическу, ходишь в старых очках. Понятно, что такой подход стимулировал рост потребления для закомплексованных граждан: в попытках решить свои психологические проблемы люди рванулись покупать новые автомобили и одежду. Для капитализма это прибыль, барыш, выгода.
Родилась эпоха брендов. Теперь человек платил уже не за полезные характеристики товара, а за улучшение своей внутренней самооценки и своего психологического состояния от покупки новой вещи, что подкреплялось рекламой и пропагандой. Вкладывать в производство можно было все меньше, а прибыли получать все больше, главное организовать рекламу. Приобретение все новых вещей закономерно не приносило счастья, но следуя рецептам психологов и общественных идеологов, люди лишь больше работали, чтобы получить больше денег и купить что-нибудь еще для "счастья".
Вслед за кризисом 2007 года на Западе возможностей для сверхпотребления у широких народных масс не осталось, наоборот, средний класс начал скатываться в бедность, а бедные - в нищету. Но наученные, что винить в бедах нужно только себя, а не элиты и правительства, люди не протестовали, а пытались выживать. Особенно успешно это работало в капиталистической России 2000-х.
Западная психология хлынула на постсоветское пространство в 1990-х. Народ жадно читал книги, слушал лекторов, телевизионных ведущих, и все эти "авторитеты" говорили, что во всех бедах виноват только ты сам. Не правительство, которое лишило тебя права на бесплатное жилье, бесплатное образование и здравоохранение, не капиталисты, которые взвинтили цены в сотни раз и в сотни раз опустили качество продукции...- только ты сам.
Вновь возродили и религию с той же повесткой, и вот уже из каждого утюга вещал, ЯКОБЫ, Серафим Саровский, научал не винить никого, а спасаться самому, тогда и все остальные спасутся. Расплодились всевозможные бизнес-тренеры и тренинги личностного роста, все они учили тому же самому: не осуждай других, не смотри на других, если у тебя какие-то проблемы, виноват в них только ты сам.
Знаменитый римский юрист Кассиан Лонгин Равилла (I в.) говорил : "Ищи кому это выгодно".
Кому выгодна такая религия, психология и бизнес-идеология? Она выгодна тем, кто ворует наши деньги, кто творит зло, и опасается противодействия со стороны честных людей. С психологией «ищи причину в себе» такого противодействия можно не опасаться.
Западная психология заслуженно именовалась в СССР буржуазной. Она работает на закрепление власти буржуазии. Поиски причины в себе выгодны тем, кто лишил нас заслуженной части общего богатства. 1% сверхбогатых владеет львиной долей мирового богатства. Эта горстка людей и устанавливает законы для всех остальных, а так же "учит" во что людям следует верить, что думать, кого считать виноватыми.
Принцип «причина в тебе» закономерно ведет к принципам осуждения бедных и почитания богатых, запрета помогать бедным. В легкой форме это выражается: «не давай голодному рыбу, дай удочку» (но при этом не упоминается, что водоем с рыбой принадлежит капиталисту, и за ловлю рыбы нужно заплатить налог, а плата по кредиту за удочку будет больше, чем количество рыбы, необходимой бедному на всю жизнь).
Нельзя сделать мир лучше, «начав с себя», потому что причина не в нас, а в них, в тех, кто украл принадлежащую нам часть общих ресурсов. Кто создал несправедливые условия для роста и развития личности. Нужно изменить эти условия, сделать их справедливыми для всех, никто не имеет ни на что больше прав, чем другой. Но чтобы так сделать, начинать нужно не с себя, а с них.

Про биологическую комбинаторику 

#философия
Из книги А. Маркова «Рождение сложности»:При том, что сама книга-то хорошая в целом как пропаганда научного знания (не без недостатков, о которых я бы писал более развернуто), меня эта цитата, например, резанула. Марков, как многие другие ученые-естественники, с философией не дружит, считая все это болтологией, а в лучшем случае однобоко воспринимая философию как «метанауку», не подозревая, что у нее есть самостоятельный объект изучения — самые общие законы движения материи, которые не равны совокупности частных.
Марков приукрашивает действительность. Дело в том, что даже Гераклит, который выдвинул множество диалектических идей и в частности постулировал изменчивость и движение, не говорил о векторе изменчивости. Греки с их атомизмом вовсе не предполагали развития в том виде, в которым его предполагает современность, как имеющее вектор от простого к сложному. Греческий атомизм развитие и изменение понимал как простую комбинаторику, потому у Эмпедокла процесс этот случаен. Точно так же, как другие материалисты древней Греции, Анаксимандр полагал все сущее комбинацией неких «начал» — в частности, воды, воздуха и огня, соответственно, из комбинирования он выводил все остальное. В силу того, что все живые существа в ПРИНЦИПЕ он полагал производными от воды, логично, что именно от рыб он выводил человека (но у него человек выходил из рыбы непосредственно — как «сформированный в утробе»). Эта его догадка имеет важное значение как иллюстрация общей идеи изменения ВСЕГО СУЩЕГО, но не конкретно эволюционных идей, это все та же механическая комбинаторика, разбавленная некоторым магизмом древней мифологии.
Почему Милетская школа так и не дошла до НАСТОЯЩЕЙ материалистической диалектики? Потому что полагала НЕИЗМЕННЫМ мир в целом — то есть, N-ное соотношение первоначал и «абсолютно неделимых» атомов, которые в различном количественном соотношении комбинируются. Вопрос качества и изменчивости самих первоначал греки не рассматривали — над ними довлел «дух абсолюта», который для них был не абстрактен, а предельно конкретен — например, тот же Анаксимандр, говоря о таком первоначале, как «земля» качество ее не определял, а брал как абсолют при всей ее конкретности. Таким образом, при невнимании к качеству движение носило все таки ЧАСТНЫЙ характер, а неизменность была абсолютной при том, что древнегреческие диалектики выводили ЗАКОНЫ ДВИЖЕНИЯ. Впрочем, об этом упоминал и Маркс в своей диссертации — он, например, цитирует Аристотеля по этому поводу:Несколько далее Маркс приводит характерное для древнегреческих материалистов утверждение о совокупности комбинирования одних и тех же атомов высказывание Эпикура:Полагаю, ясно видно, какая пропасть лежит между древнегреческим материализмом и диалектическим материализмом Маркса.
Материалистическая диалектика процесс развития не полагает случайным — неисчерпаемость материи вглубь как раз предполагает строгую причинность, закономерность всех процессов. Именно поэтому биологи-сторонники Лысенко выдвигали идеи принципиальной возможности наследования приобретенных признаков (при всех недостатках конкретной формы этой идеи, выводов и реализации) — одной из частностей аргументации «за» было отрицание случайности естественных мутаций. Несмотря на то, что современная биология умеет до некоторой степени управлять некоторыми мутагенными факторами, представление о спонтанности мутаций и отборе из случайных изменений есть основа эволюционной теории. При том, что тем же Марковым оговаривается «неслучайность случайностей», на практике статистика «забивает массой» эту мысль, соответственно, ею пренебрегают. И тут начинается механицизм.
Случайные комбинации генов, случайно возникая, «пассивно встраиваются» в окружающую среду путем отбора — эту систематически пропагандируемую биологами идею, недалеко ушедшую от мысли Эмпедокла о комбинировании рук и ног, в своем составе неизменных, своеобразно «опрокинутую» в микробиологию, поддерживает «от противного» и экспансия в массовое сознание религиозного сознания. Мысль креационистов о «разумном замысле» многие естественнонаучники склонны парировать тезисом о случайности и бессистемности изменений самих по себе (дабы исключить мысль о «разумности». Но идеализм как раз путает понятие «разумность» и «закономерность» — особо ярко это видно, например, у Гегеля) и детерминированность отбора как фактор определенности процесса. Докинз злоупотребляет этим, например, до прямой вульгаризации. И не только этим. В то время как философский принцип причинности настоятельно требует поиск детерминированности генетических изменений. И биология активно работает над этим, есть результаты. Но тем не менее в философской форме эта идея не выражается в достаточной ясности, а эволюционная теория сводится к генетической комбинаторике. Это в целом характерный пример, когда естественные науки, не имея диаматической базы, «не успевают» за философией.
Ну, и в качестве курьеза по этому поводу — коммарик [имеется в виду блогер kommari], например, на основании непонимания, что от материализма древних греков до материализма диалектического — огромное расстояние, считает, что древние греки могли бы совершить НТР на базе имевшейся науки, если бы не злые варвары вокруг… Если бы коммарик владел основами истмата, то такой чуши бы не нес. Проблема в том, что развитие науки идет нога в ногу с экономическими возможностями. Греки не могли «прыгнуть» выше, чем до механистического атомизма и недоразвитой диалектики вне зависимости от того, насколько воинственными были соседи. Древнегреческие полисы развивались по достижении определенного экономико-технического уровня крайне медленно — периоды по 300 лет, когда экономический уровень полисов оставался неизменным. Развитие было экстенсивным — как и вообще при рабовладельческих отношениях любой формы, интенсифицировать его без концентрации ЕЩЕ БОЛЬШИХ масс рабов было невозможно. Греки добились внушительного прогресса в судостроении, строили гигантские многопалубные суда, но Атлантику так и не переплыли. Почему? Рабовладение мешало. Зачем развивать парусное вооружение судна, если проще тысячу рабов за весла посадить, чем вырастить столько льна или шерсти, чтобы оснастить даже вчетверо меньшее судно? Откуда брать рабов? Войны. Это не агрессивные варвары лезли в процветающие греческие полисы за богатствами, это полисы лезли к варварам за рабами и продуктами с/х, чтобы кормить растущую армию рабов. Империя Александра Македонского вызрела не в отсталой Македонии, она вызрела в самой Греции — конгломерате полисов, осознававших невозможность развития без дешевых рабов и земель для выращивания зерна и скота. Сожрав больше, чем смогли переварить, греки закономерно перешли к экстенсификации хозяйства. Преодолеть эту дурную закономерность греки не могли — способ производства не позволял этого. Нужна была революция — но революция рабов на том уровне производства не могла ничего толкового предложить, кроме экстенсивно разбрестись по хижинам с натуральным хозяйством, что и делалось. Эта чехарда с периодами интенсивного и экстенсивного развития эксплуататорской формации продолжались вплоть до 14 в. н.э., когда техника медленным шагом и робким зигзагом доползла до зачатков мануфактуры и подорвала сам принцип неэкономического принуждения. Вот тогда наука в форме технического прогресса стала значить что-то.
Бортник