Предыдущая публикация
Кто придумал строчки "гений чистой красоты" и "белеет парус одинокий"
К заимствованиям в начале девятнадцатого века было немного другое отношение, чем сейчас. Взять понравившуюся строчку у своего коллеги по перу и вставить в свое произведение не считалось чем-то зазорным. По нормам тогдашнего творческого этикета ее полагалось разве что выделять курсивом при печати. Но и это правило соблюдалось не всегда. В итоге некоторые знаменитые строки одних поэтов на поверку оказываются придуманы вовсе не ими, а их предшественниками.
К Пушкину и Лермонтову это тоже относится.
В качестве небольшого отступления напомним, что такая манера цитирования вообще была невиданным прогрессом по сравнению, скажем, с античными временами. Древние греки и римляне, например, без малейшей рефлексии вставляли в свои трактаты огромные куски из разных авторов, ранее писавших на ту же тему.
Что ж, а теперь давайте перейдем к конкретным примерам из наших замечательных классиков.
Гений чистой красоты
Строчка, которая является изюминкой стихотворения "Я помню чудное мгновенье". Строчка, которая так полюбилась читателям, что ушла в народную речь в качестве самостоятельной идиомы. Вообще, это одна из самых знаменитых пушкинских строк.
Только вот, увы, ее написал не Пушкин. За несколько лет до великого поэта его старший товарищ и отчасти учитель Василий Жуковский перевел отрывок из поэму Томаса Мура "Лалла Рук". В том отрывке было восемь строф и одна из них выглядела так:
Ах! не с нами обитает
Гений чистый красоты;
Лишь порой он навещает
Нас с небесной высоты;
Он поспешен, как мечтанье,
Как воздушный утра сон;
Но в святом воспоминанье
Неразлучен с сердцем он!
Когда Пушкин познакомился с этим переводом, он был возмущен, что Жуковский вообще тратит время и силы на Томаса Мура. Английская поэма ему решительно не нравилась, он считал ее пустой поделкой в восточном стиле. Но вот строчку "Гений чистой красоты" в переводе Жуковского оценил по достоинству и спустя четыре года использовал в своем стихотворении.
Белеет парус одинокий
Что ж, а теперь давайте перейдем к конкретным примерам из наших замечательных классиков.
Гений чистой красоты
Строчка, которая является изюминкой стихотворения "Я помню чудное мгновенье". Строчка, которая так полюбилась читателям, что ушла в народную речь в качестве самостоятельной идиомы. Вообще, это одна из самых знаменитых пушкинских строк.
Только вот, увы, ее написал не Пушкин. За несколько лет до великого поэта его старший товарищ и отчасти учитель Василий Жуковский перевел отрывок из поэму Томаса Мура "Лалла Рук". В том отрывке было восемь строф и одна из них выглядела так:
Ах! не с нами обитает
Гений чистый красоты;
Лишь порой он навещает
Нас с небесной высоты;
Он поспешен, как мечтанье,
Как воздушный утра сон;
Но в святом воспоминанье
Неразлучен с сердцем он!
Когда Пушкин познакомился с этим переводом, он был возмущен, что Жуковский вообще тратит время и силы на Томаса Мура. Английская поэма ему решительно не нравилась, он считал ее пустой поделкой в восточном стиле. Но вот строчку "Гений чистой красоты" в переводе Жуковского оценил по достоинству и спустя четыре года использовал в своем стихотворении.
Белеет парус одинокий
С Лермонтовым произошла похожая история. Строчка про парус - одна из самых знаковых в его творчестве. По узнаваемости с ней может поспорить разве что легендарное "Скажи-ка, дядя..." И тем страннее осознавать, что это тоже заимствование.
За четыре года до появления стихотворения "Парус" в свет вышла поэма Александра Бестужева-Марлинского под названием "Андрей, князь Переяславский". Она написана на древнерусскую тематику, что в ту пору было крайне модным в отечественной литературе. Там есть витязи, дружины, половцы, хан Кончак, певец, вздыхающий о Ладе.
В 15-й строфе читаем следующее:
Белеет парус одинокий,
Как лебединое крыло,
И грустен путник ясноокий;
У ног колчан, в руке весло.
Но, с беззаботною улыбкой,
Летучей пеной орошен,
Бестрепетно во влаге зыбкой
Порывом бури мчится он...
Как видим, Лермонтов позаимствовал отсюда не только саму строчку о парусе, но и размер стихотворения, а также саму идею бури, которую встречают улыбкой. Но оттолкнувшись от этой темы, 18-летний поэт оформил ее в более четких, выверенных и глубоких строках.
Смыл у двух стихотворений разный, но главная строчка буквально бросается в глаза. Чтобы не быть голословными приведём ещё несколько противопоставление Марлинский-Лермонтов, чтобы окончательно убедиться, что он с творчеством старшего коллеги был знаком.
«Андрей, князь Переяславский» I глава.
Хребта Карпатского вершины
Пронзали синеву небес,
И оперял дремучий лес
Его зубчатые стремнины.
Обложен ступенями гор,
Расцвел узорчатый ковер.
------------------------------------------------------
М.Ю. Лермонтов. «Кавказский пленник».
Хребта Кавказского вершины
Пронзали синеву небес,
И оперял дремучий лес
Его зубчатые вершины
Обложен степенями гор,
Расцвел узорчатый ковер.
---------------------------------------------------------
А. Марлинский. «Андрей, князь Переяславский». I глава.
Ездок все силы напрягает,
Стремит — и снова поскакав
С утеса падает стремглав,
И шумно в брызгах исчезает.
М.Ю. Лермонтов. «Кавказский пленник».
Близ берегов они мелькают,
Стремят — и снова поскакав,
С утеса падают стремглав
И… … шумно в брызгах исчезают.
-------------------------------------------------------
А. Марлинский. «Андрей, князь Переяславский». I глава.
И сводов гордое чело
Травой и мохом поросло.
-------------------------------------------------------
М. Ю. Лермонтов. «Корсар».
Его высокое чело
Травой и мохом заросло.
https://dzen.ru/a/YZAlteEFinxi2uQK
Следующая публикация
Комментарии 4