Предыдущая публикация
Пешком по Задвинью в любую погоду: как Куприн от неврозов в Риге лечился
В ноябре 1909-го в Ригу впервые приехал автор «Поединка», «Гранатового браслета», «Ямы» - Александр Иванович КУПРИН. Писатель тогда находился в зените славы - российская Академия наук только-только присудила ему престижнейшую Пушкинскую премию. К этому же времени относятся и слова Льва ТОЛСТОГО о нем: «Самым талантливым из нынешних писателей я считаю Куприна…»
Приезд признанного мастера слова освещали все крупнейшие газеты Латвии - русские, латышские, немецкие. Газетные статьи, а также письма, отправленные писателем из Риги, помогают воссоздать картину его пребывания в нашем городе.
...В Ригу Александр Иванович КУПРИН приехал вместе с семьей - дочерью Ксенией и супругой Елизаветой Морицевной. Как сообщают газеты, почитатели встречали его на главном вокзале города 14 ноября.
Куприн был очень общительным человеком, любил находиться, что называется, в гуще жизни. Однако на сей раз он хотел уединения: ехал на берега Даугавы не развлекаться, а лечиться. Потому поселился на окраине города - в Торнякалнсе. Там на Большой Альтонской улице (ныне Алтонавас) располагалась известнейшая в те годы лечебница Эрнеста СОКОЛОВСКОГО.
О своем житье-бытье Куприн рассказывал журналисту «Рижского вестника»: «Я живу степенно, отдыхаю: колю дрова, чищу снег, беру массаж. После восьми вечера отсюда уже никуда не пускают...»
Неудивительно, что доктор Соколовский выбрал для своего известного пациента метод трудотерапии. Подобное практиковали в те годы многие лечебницы Латвии. Одна из них располагалась на Рижском взморье - в Майоренгофе (Майори). По воспоминаниям современников, директором заведения был чудаковатый старик немец НОРДШТЕМ.
«Больных он заставлял нагишом ходить вдоль берега моря. И уповал не на лекарства, а на целебный воздух и морские купания...»
Рижские старожилы могут рассказать и то, что до войны местные медики рекомендовали жителям центра по нескольку раз в день подниматься... на Бастионную горку. Это, как они считали, было отличным средством от бессонницы и неврозов.
Неврозы, бессонница мучили и Куприна. Его «Бастионной горкой» стал близлежащий парк Аркадия и окрестности Задвинья. Куприна часто можно было встретить на дорожках парка, на тихих улочках Задвинья. Утопающие в тени деревьев деревянные домики со скрипучими лестницами, еще не потерявшие осенней красоты сады, аллеи с вековыми деревьями - все это будило воображение литератора.
Метод рижских лекарей дал результаты - Куприн вновь сел за письменный стол. Работал над повестью «Нищие», редактировал прихваченные в Ригу черновики.
Своему другу, литератору Федору Дмитриевичу БАТЮШКОВУ, писал из Риги: «Сейчас я на пути знойной работы. Где достать письма к Пушкину? Встречался ли он с Лермонтовым? Нет ли писем Гоголя и особенно Лермонтова о Пушкине? Нет ли вариантов лермонтовского «На смерть поэта»?»
В письмах знакомым писатель рассказывал о шедеврах рижской архитектуры, о великолепных парках, чистых улицах и опрятных домах. В то же время он то и дело жаловался на дороговизну местной жизни. Лечение, питание быстро съедали все гонорары. «Боюсь, как бы не описали вещи», - признавался он Батюшкову.
Писатель провел в Риге почти полтора месяца. Под Новый год уехал в Москву, однако ненадолго. Через две недели вернулся, чтобы завершить «рижскую терапию».
На обратном пути в поезде с Куприным произошла удивительная история. Он относился к той категории литераторов, которые любили все испытывать на собственной шкуре. Поднимался на воздушном шаре с легендарным Сергеем УТОЧКИНЫМ, летал на аэроплане вместе с Иваном ЗАИКИНЫМ, изучал водолазное дело.
Так вот: по пути в Ригу мастер слова увидел незнакомого человека и вообразил, что это крупный железнодорожный вор. Куприн не был бы собой, если бы не решил поближе познакомиться с «мафиози». На каждой крупной остановке стал приглашать его в станционный буфет - чтобы выведать тайны ремесла. Кончилось тем, что захмелевший писатель перепутал поезда и поехал... в обратную сторону. Денег хватило до Пскова. Там Куприн застрял. Ночью на вокзале он написал рассказ «В трамвае», утром отнес его в редакцию местной газеты, а на заработанные деньги добрался до Риги...
Во время второго приезда писатель участвует в местной общественной жизни. Посещает литературные объединения, спектакли, журналистские тусовки. В это время в Русском театре шла премьера «Апостол Сатаны», поставленная знаменитым Александром Яковлевичем ТАИРОВЫМ. Куприн не мог не побывать на спектакле. В беседе с журналистом «Рижского вестника» признался, что в восторге и от режиссерской работы, и от игры главного героя.
11 февраля Куприн читал в литературно-художественном обществе свой рассказ «Пустые дачи». А еще через неделю мэтр дал своеобразный мастер-класс рижскому студенчеству. Вот что писал «Рижский вестник»:
«Вечер начался рефератом студента Павлова. Вдруг среди студентов началось легкое волнение - у дверей зала показался писатель А. И. Куприн. Он прислонился к двери и стал слушать. После окончания реферата студенты окружили его и стали просить прочесть что-нибудь. Александр Иванович декламировал один из переведенных им сонетов Стекетти. О своих переводах он сказал: «Я не мастер и не любитель сам писать стихи, но перевожу охотно…»
Из писем Куприн узнал, что в Петербурге без авторского согласия и правок вышел седьмой том его собрания сочинений. Как сообщили друзья, в тексте - масса ошибок. Автор решил подать на издателя в суд. Дела торопили, и 23 февраля он оставил наш город...
Мастер несколько раз заезжал в Ригу, последний - во время Первой мировой войны. Тогда он прибыл сюда лишь на два дня в качестве военного корреспондента «Русского слова». Писатель остался верен себе - он по-прежнему находился в центре событий и все хотел видеть собственными глазами.
В очерке «Лифляндия» он писал: «В мой теперешний приезд я совсем не узнал Риги.. Раньше это был веселый, шумный, живой город… Теперь на Двине нет кораблей… И рижских домов не узнаешь… Есть ли на свете зрелище печальнее опустелых домов, вымерших портов и остановившихся заводов?»
Как будто все это было написано не 100 с лишним лет назад, а про сегодняшнюю Ригу...
Находясь в эмиграции, в Париже, Куприн не порывал связи со своими рижскими друзьями. В архиве удалось разыскать письмо к нему журналиста газеты «Сегодня» Петра ПИЛЬСКОГО от 9 декабря 1930 года. Друг писателя приглашал его к сотрудничеству с газетой, причем за строчку текста ему обещали 1 франк. Высокий по тем временам гонорар...
Куприн, к сожалению, не смог больше приехать в наш город, хотя его не раз приглашали. Однако след его все же появился в Риге. В 1960 году сюда приехала его дочь Ксения - та самая Ксюша, которую папа еще в далеком ноябре 1909-го взял в Ригу. Спустя 51 год Ксения КУПРИНА приехала как актриса московского Пушкинского драмтеатра. БОльшую часть жизни она провела в Париже и лишь в 1958-м решила вернуться в Москву.
В интервью рижской газете она сказала: «Последний раз я видела отца в Париже, перед его отъездом в Советский Союз. И материально, и морально в эмиграции нам жилось тяжело…»
Впрочем, Ксения Александровна лукавила. Тяжело жилось ее родителям, а ей как раз нет. Снималась в рекламе, в кино и хорошо зарабатывала. Но стареньким родителям не помогала и даже сторонилась их. Об этом вспоминали Иван Александрович БУНИН и другие знакомые Куприна. Но это – уже другая история...
Все фото – из архива
Парк Аркадия в 1909 году.
Писатель в рабочем кабинете.
Александр Иванович КУПРИН с дочерью Ксенией во время Первой мировой войны...
Илья ДИМЕНШТЕЙН
Приезд признанного мастера слова освещали все крупнейшие газеты Латвии - русские, латышские, немецкие. Газетные статьи, а также письма, отправленные писателем из Риги, помогают воссоздать картину его пребывания в нашем городе.
...В Ригу Александр Иванович КУПРИН приехал вместе с семьей - дочерью Ксенией и супругой Елизаветой Морицевной. Как сообщают газеты, почитатели встречали его на главном вокзале города 14 ноября.
Куприн был очень общительным человеком, любил находиться, что называется, в гуще жизни. Однако на сей раз он хотел уединения: ехал на берега Даугавы не развлекаться, а лечиться. Потому поселился на окраине города - в Торнякалнсе. Там на Большой Альтонской улице (ныне Алтонавас) располагалась известнейшая в те годы лечебница Эрнеста СОКОЛОВСКОГО.
О своем житье-бытье Куприн рассказывал журналисту «Рижского вестника»: «Я живу степенно, отдыхаю: колю дрова, чищу снег, беру массаж. После восьми вечера отсюда уже никуда не пускают...»
Неудивительно, что доктор Соколовский выбрал для своего известного пациента метод трудотерапии. Подобное практиковали в те годы многие лечебницы Латвии. Одна из них располагалась на Рижском взморье - в Майоренгофе (Майори). По воспоминаниям современников, директором заведения был чудаковатый старик немец НОРДШТЕМ.
«Больных он заставлял нагишом ходить вдоль берега моря. И уповал не на лекарства, а на целебный воздух и морские купания...»
Рижские старожилы могут рассказать и то, что до войны местные медики рекомендовали жителям центра по нескольку раз в день подниматься... на Бастионную горку. Это, как они считали, было отличным средством от бессонницы и неврозов.
Неврозы, бессонница мучили и Куприна. Его «Бастионной горкой» стал близлежащий парк Аркадия и окрестности Задвинья. Куприна часто можно было встретить на дорожках парка, на тихих улочках Задвинья. Утопающие в тени деревьев деревянные домики со скрипучими лестницами, еще не потерявшие осенней красоты сады, аллеи с вековыми деревьями - все это будило воображение литератора.
Метод рижских лекарей дал результаты - Куприн вновь сел за письменный стол. Работал над повестью «Нищие», редактировал прихваченные в Ригу черновики.
Своему другу, литератору Федору Дмитриевичу БАТЮШКОВУ, писал из Риги: «Сейчас я на пути знойной работы. Где достать письма к Пушкину? Встречался ли он с Лермонтовым? Нет ли писем Гоголя и особенно Лермонтова о Пушкине? Нет ли вариантов лермонтовского «На смерть поэта»?»
В письмах знакомым писатель рассказывал о шедеврах рижской архитектуры, о великолепных парках, чистых улицах и опрятных домах. В то же время он то и дело жаловался на дороговизну местной жизни. Лечение, питание быстро съедали все гонорары. «Боюсь, как бы не описали вещи», - признавался он Батюшкову.
Писатель провел в Риге почти полтора месяца. Под Новый год уехал в Москву, однако ненадолго. Через две недели вернулся, чтобы завершить «рижскую терапию».
На обратном пути в поезде с Куприным произошла удивительная история. Он относился к той категории литераторов, которые любили все испытывать на собственной шкуре. Поднимался на воздушном шаре с легендарным Сергеем УТОЧКИНЫМ, летал на аэроплане вместе с Иваном ЗАИКИНЫМ, изучал водолазное дело.
Так вот: по пути в Ригу мастер слова увидел незнакомого человека и вообразил, что это крупный железнодорожный вор. Куприн не был бы собой, если бы не решил поближе познакомиться с «мафиози». На каждой крупной остановке стал приглашать его в станционный буфет - чтобы выведать тайны ремесла. Кончилось тем, что захмелевший писатель перепутал поезда и поехал... в обратную сторону. Денег хватило до Пскова. Там Куприн застрял. Ночью на вокзале он написал рассказ «В трамвае», утром отнес его в редакцию местной газеты, а на заработанные деньги добрался до Риги...
Во время второго приезда писатель участвует в местной общественной жизни. Посещает литературные объединения, спектакли, журналистские тусовки. В это время в Русском театре шла премьера «Апостол Сатаны», поставленная знаменитым Александром Яковлевичем ТАИРОВЫМ. Куприн не мог не побывать на спектакле. В беседе с журналистом «Рижского вестника» признался, что в восторге и от режиссерской работы, и от игры главного героя.
11 февраля Куприн читал в литературно-художественном обществе свой рассказ «Пустые дачи». А еще через неделю мэтр дал своеобразный мастер-класс рижскому студенчеству. Вот что писал «Рижский вестник»:
«Вечер начался рефератом студента Павлова. Вдруг среди студентов началось легкое волнение - у дверей зала показался писатель А. И. Куприн. Он прислонился к двери и стал слушать. После окончания реферата студенты окружили его и стали просить прочесть что-нибудь. Александр Иванович декламировал один из переведенных им сонетов Стекетти. О своих переводах он сказал: «Я не мастер и не любитель сам писать стихи, но перевожу охотно…»
Из писем Куприн узнал, что в Петербурге без авторского согласия и правок вышел седьмой том его собрания сочинений. Как сообщили друзья, в тексте - масса ошибок. Автор решил подать на издателя в суд. Дела торопили, и 23 февраля он оставил наш город...
Мастер несколько раз заезжал в Ригу, последний - во время Первой мировой войны. Тогда он прибыл сюда лишь на два дня в качестве военного корреспондента «Русского слова». Писатель остался верен себе - он по-прежнему находился в центре событий и все хотел видеть собственными глазами.
В очерке «Лифляндия» он писал: «В мой теперешний приезд я совсем не узнал Риги.. Раньше это был веселый, шумный, живой город… Теперь на Двине нет кораблей… И рижских домов не узнаешь… Есть ли на свете зрелище печальнее опустелых домов, вымерших портов и остановившихся заводов?»
Как будто все это было написано не 100 с лишним лет назад, а про сегодняшнюю Ригу...
Находясь в эмиграции, в Париже, Куприн не порывал связи со своими рижскими друзьями. В архиве удалось разыскать письмо к нему журналиста газеты «Сегодня» Петра ПИЛЬСКОГО от 9 декабря 1930 года. Друг писателя приглашал его к сотрудничеству с газетой, причем за строчку текста ему обещали 1 франк. Высокий по тем временам гонорар...
Куприн, к сожалению, не смог больше приехать в наш город, хотя его не раз приглашали. Однако след его все же появился в Риге. В 1960 году сюда приехала его дочь Ксения - та самая Ксюша, которую папа еще в далеком ноябре 1909-го взял в Ригу. Спустя 51 год Ксения КУПРИНА приехала как актриса московского Пушкинского драмтеатра. БОльшую часть жизни она провела в Париже и лишь в 1958-м решила вернуться в Москву.
В интервью рижской газете она сказала: «Последний раз я видела отца в Париже, перед его отъездом в Советский Союз. И материально, и морально в эмиграции нам жилось тяжело…»
Впрочем, Ксения Александровна лукавила. Тяжело жилось ее родителям, а ей как раз нет. Снималась в рекламе, в кино и хорошо зарабатывала. Но стареньким родителям не помогала и даже сторонилась их. Об этом вспоминали Иван Александрович БУНИН и другие знакомые Куприна. Но это – уже другая история...
Все фото – из архива
Парк Аркадия в 1909 году.
Писатель в рабочем кабинете.
Александр Иванович КУПРИН с дочерью Ксенией во время Первой мировой войны...
Илья ДИМЕНШТЕЙН
Следующая публикация
Комментарии 1