Летом 1651 года Хабаров покинул Албазин с большой флотилией речных дощанников и поплыл по Амуру. Они добрались до соседнего городка, который принадлежал Князю Дасаулу. Как только дауры увидели русские корабли, они подожгли город.
Следующий городок, принадлежащий Князю Гай-Гудару, решил дать бой. Дауры, местные жители, были искусными воинами, хорошо знавшими, что такое железные доспехи.
Сначала конные дауры попытались помешать казакам высадиться на берег, что было вполне разумно. Однако они не учли, что у русских были пищали и даже пушки, которые открыли по ним огонь. Под напором огнестрельного оружия конница, недисциплинированная и не имевшая опыта сражений против огнестрела, отступила.
Казаки успешно высадились, и Хабаров начал осаду городка. Крепости, которые они видели, были построены из дерева или земли и имели систему рвов с частоколом. Однако даже затинная пищаль могла пробить такую стену насквозь, а пушка с двухфунтовым ядром могла разрушить её целиком. Учитывая, что все эти городки были небольшими, размером примерно 15-20 саженей на 10-15 саженей, они не представляли серьёзной угрозы.
Дауры пытались отвлекать казаков стрелами, но пушка могла стрелять на версту. Хотя это и не был прицельный выстрел, уже за полверсты можно было спокойно обстреливать город, не опасаясь стрельбы из лугов.
Пробив брешь, казаки начали активно перенимать защитное снаряжение у местных жителей. В то время в европейской части России были распространены панцири из плоских колец и кирасы, шлемы и наручи, которые становились всё более редкими. А здесь, за стеклянные бусы, наши выменивали у местных жителей хорошее защитное снаряжение.
Упоминаются наручи, куяки — бригандины, шлемы, кольчуги и панцири. Хотя оно и не было рассчитано на противодействие огнестрельному оружию, для рукопашного боя оно более чем пригодилось.
Закованные в доспехи казаки пошли на приступ и взяли часть городка. Однако сразу прорваться в верхний город вышло, только на следующий день. Потери были ничтожными: несколько казаков убиты и несколько десятков ранены.

Попытки организовать добычу провианта

После того как Гайгударов городок был покинут, казаки пошли вниз по Амуру, где увидели ещё один брошенный городок Князя Бонбулая. Вокруг него оказалась масса несжатых полей, которые они стали собирать и решили основать здесь временное поселение.
Хабаров принялся выгодно продавать своим людям заранее припасённые серпы и косы. Он предполагал, что они встретят что-то похожее, и теперь у людей было всё необходимое для работы: топор, пищаль, котёл, какая-то одежда, доспехи, возможно, сабля, нож, булава. Однако булавой хлеб убирать было бы неразумно, поэтому Хабаров предлагал купить или взять в долг серпы и косы.
Через три недели, не дождавшись урожая, они отправились дальше в плавание, так как думали, что улузцы на реке Зее будут богаче. Так они прибыли к самой мощной крепости в этих землях — крепости Князя Талги, которая находилась прямо у слияния Зея и Амура.
Туда были отправлены разведчики на лёгких стругах. Они подплыли неожиданно и внезапно атаковали, хотя это был далеко не весь отряд. Им удалось занять часть укреплений.
Передовой отряд Хабарова воспользовался беспечностью защитников и захватил крепость, которая была очень сильной. Возможно, даже с пушками не удалось бы её взять. Дауры попытались сбежать в соседний лес, но казаки выставили несколько десятков человек на конях и стали отрезать беглецов, заставляя их сдаться. Они взяли в плен самого князя Талгу и потребовали от него огромный выкуп.
Хабаров, поняв, что это удобная крепость, принялся перестраивать Талгин городок в более привычное для русских укрепление. Здесь же должны были зимовать казаки.
Однако через несколько дней выяснилось, что дауры, которые жили в округе и должны были приносить полезные вещи своим господам, начали разбегаться. Заставили князя Талгу уговаривать своих подданных вернуться, но Талга зарезался. Он украл у кого-то из казаков нож и воткнул его в себя.
Хабаров остался без ясачных людей, которые должны были поставлять ему продовольствие и богатство, необходимое для расплаты с процентами Дмитрию Фаренсбаху. Напомню, что Хабаров находился здесь на птичьих правах, его даже не поверстали в службу, и всё, чем он распоряжался, было не его, а государево. Выданное в долг, поэтому нужно было грабить.
Когда грабить стало некого, Хабаров пошёл дальше и поджёг Толгин городок. Он был очень раздосадован таким не гостеприимством.
Осенью русские дощаники дошли до земли Дючеров и Очана. В Очанской земле они стали устраиваться на зимовку. Хлеба в этой местности не возделывали, поэтому промышляли рыбной ловлей. Половину отряда отправили за рыбой в Низовье Амура.

Алчанский острог

8 октября к Очанскому острогу подошла флотилия давно и скрытно собираемых дючерских и очанских воинских людей. Хабаров пишет о 800 воинах, которые сняли караульных за пределами Острожка, подползли к укреплениям и стали поджигать стены. Однако казаки вскочили по тревоге, залили пожар водой, и Хабаров немедленно повёл казаков на вылазку.
Хабаров смог удержать Ачанский острог, и зима прошла относительно спокойно. Однако это была последняя мирная зима для русских в этих землях.
Русские столкнулись с новым и опасным врагом — маньчжурами. Казаки узнали о них от дауров и были наслышаны о их воинственности и пушках.
Маньчжуры управлялись Багдыханом, который претендовал на власть над всем Китаем. Маньчжуры были невероятно воинственными и уже почти завершили завоевание Китая.
Пока наши соотечественники не столкнулись с маньчжурами, они не знали точно, кто это такие. Они были уверены, что Маньчжуры — это народ, похожий на дауров, и хотели привести их под руку русского царя, чтобы сделать их вассалами. Хабаров думал, что сможет совершить такой же фокус, как с Лавкая, и заставить Маньчжуры принять власть царя.
Маньчжуры, в свою очередь, слышали о русских и считали их не опасными, потому что думали, что их мало. Так говорили все, кто сталкивался с ними. Понятно, что дауры и дючеры, возможно, преувеличивали.
Когда говорили о «белом шайтане», который ведёт с собой 1500 человек, то понимали, что это, вероятно, 150-250. Поэтому они не видели проблем в том, чтобы разобраться с этими людьми.
Когда маньчжуры решили атаковать казаков, они послали отряд в 600 человек под командованием Си-Фу. У них было шесть пушек и 30 пищалей, причём не просто пищалей, а скорострельных, когда в одном блоке на одном стержне укреплялось три-четыре ствола. Эти пищали могли выстрелить три-четыре раза подряд. Подобные орудия сохранились в музейных собраниях.
Си-фу был не один, к нему присоединились полторы тысячи дауров и дючеров, так что его войско сразу увеличилось до 2100 человек.
24 марта 1652 года маньчжуры выехали к Ачанскому острогу. Дозорные успели поднять тревогу, и началась даже не осада, а решительный приступ. Маньчжуры установили орудия и открыли огонь по острогу. Русские ответили своим огнём, и так продолжалось целый день, пока маньчжуры не захватили несколько домов перед стенами острога и не открыли огонь с крыш по защитникам.
Таким образом, они смогли подойти к самому острогу и, как написано в отписке, вырубили три звена стены. Маньчжуры попытались ворваться в острог, но Хабаров поставил напротив пролома медную пушку и сделал выстрел в упор. После этого маньчжуры отступили. Казаки перешли в контратаку и после ожесточённого боя отбили неприятеля. Они захватили две пушки, 17 скорострельных пищалей и весь хлебный обоз.
Как отписал Хабаров, было убито 676 человек, а потери русских составили 10 убитых и 76 раненых.
После этого сражения маньчжуры писали о русских, что они храбры как тигры и искусны в стрельбе.
Мы не знаем точно, удалось ли десяти русским воинам ценой своей жизни убить 676 маньчжуров, которые были одеты в доспехи. По всей видимости, главным успехом было подстрелить их из пушки почти в упор, когда они лезли в узкий пролом в стене. Ядро превратило их в кровавое месиво. Возможно, одним выстрелом было убито от 10 до 20 человек.
Весной 1652 года Хабаров на дощаниках поднимается по Амуру, чтобы восстановить оперативную связь с метрополией, то есть с Якутском. Через Тугирский волок отправили собранную пушнину и ясак, после чего Франсбек обнаружил, что это очень богатая добыча, и отправил подкрепление. Отряд Хабарова увеличился до 300 человек. Это была очень серьёзная сила.
Однако Хабаров, будучи алчным и неопытным в государевой службе, не исполнял наказные памяти. Он, видимо, не понимал, что это такое, думал, что это просто рекомендации, и не ставил острожков. А в рекомендациях было чётко сказано, что необходимо ставить острожки и приводить к покорности окрестное население.
Но мы видим, что он делает: доезжает до Строга, сжигает его и уезжает дальше, беря огромную добычу, а не просто ясак. То есть, нет какого-то городка, который был бы центром, на который опирался порядок и верность данной территории.
В 1652 году в отряде Хабарова уже происходит открытый раскол. Часть казаков уходит от него, забрав одну пушку.
Хабаров, понимая, что его люди предали его, отправился в погоню. Когда его собственные казаки заявили, что устали и хотят вернуться домой, он ответил, что они ему все должны. Он предложил им заплатить долг своим телом, если они не готовы отдать его деньгами или добром, которые должны были получить за предоставленное снаряжение.
Хабаров довёл основную часть отряда до беглецов и заставил их сдаться. Он вернул их под свою власть, а сам отправился дальше вверх по Амуру.
В это время Москва, получив информацию из Якутска, заинтересовалась, что происходит в Сибири. Для выяснения ситуации был отправлен стольник Дмитрий Иванович Зиновьев, который должен был найти Хабарова и провести с ним расспросное дело.
Зиновьев прибыл в Усть-Изей во главе 330 свежих ратных людей. Его встретил отряд Хабарова и несколько сотен местных жителей, которые уже приняли российское подданство.
Началось разбирательство. Казаки подали челобитные на Хабарова, обвиняя его в том, что он их закрепостил, не построил ни одного острожка, не берёт окладный ясак а также целый год ходил на службу, пользуясь государевым имуществом, например, пушками и пищалями.
Зиновьев при всём войске ругал Хабарова, таскал его за бороду и бил. Хабаров, хотя и был очень крутым человеком, не сопротивлялся, понимая, что ему некуда деваться.
Хабарова взяли под арест, заковали в железо и отправили в Москву. Зиновьев оставил за старшего пушкарского десятника Ануфрия Степанова Кузнеца, который был у Хабарова есаулом. Уезжая, Зиновьев дал чёткое указание о заведении на Амуре постоянных острожков.
Сам Хабаров был оправдан и назначен воеводой на Лену, где пробыл до 1671 года. Он постоянно пытался вернуться на Амур, помня о богатых землях, но не вернулся и умер в 1671 году.
Приамурье оставалось в шатком равновесии, потому что вот-вот через Даурские земли наши люди должны были столкнуться с Маньчжурами. Начались долгие войны за Приамурье, которые продлятся до 1685 года.
Теперь в них участвовали не только местные жители, которые стояли на неизмеримо более низкой ступени общественно-экономического развития по сравнению с русскими людьми, представителями огромной империи. Против них были представители другой империи, империи Цин, которые хорошо знали огнестрельное оружие, дисциплину, что такое мобилизация и находились близко от собственной митрополии. Вот-вот они схватятся за Амур.