Как это было

"Однажды я ехал с БАМа семь дней, с агитбригадой. Была жара. Чего хочется в поезде, когда очень душно и жарко? Правильно. Водки. Я выхожу на одной из станций и говорю проводнице: – - Я за водкой сбегаю. Она злая такая: – - Поезд стоит четыре минуты. – Я тебе две бутылки дам. Только наша могла ответить: – - Беги, буду держать поезд. Какой там конь на скаку – поезд! Наша баба, она вообще стоп-краном работать может. Я принёс довольно много водки, целую кошёлку. Ей дал две бутылки, три попросил отнеси машинистам. Всё равно поезд по рельсам едет, никуда не свернёт. И только от наших машинистов, вернувшись, она могла передать ответ: – - Просили передать – остановят в любом месте." Михаил Задорнов .

Польская актриса Пола Ракса вместе с сыном Мартином, конец 60-х годов Отечественному зрителю эта очаровательная блондинка знакома по роли медсестры Маруси в телесериале «Четыре танкиста и собака».

Главная беда была - химия. На выпускном экзамене я с ужасом узнал, что химии - две: органическая и неорганическая. Мне одной-то было через голову. Перед экзаменом наши умельцы взорвали в кабинете дымовые шашки, в дымовой завесе украли билеты и пометили мне один точечками с обратной стороны. Всю ночь, как попугай, я повторял какие-то формулы. На следующий день вытащил помеченный билет. Словно автомат, лепил ответ, но попался на дополнительном вопросе: "Как отличить этиловый спирт от метилового?" Я вспомнил, что от одного слепнут, а из другого делают водку. И начал: "Возьмем двух кроликов. Капнем им в глаза разного спирта. Один - слепой, а другой - пьяный". Мне поставил тройку условно, взяв с меня обязательство никогда в дальнейшей жизни не соприкасаться с химией. Что я честно выполняю. Кроме разве прикосновения к спирту, хотя до сих пор не знаю, что я пью - этиловый или метиловый. В связи с тем, что вижу все хуже и хуже, думаю, что пью не тот. ⠀ Ширвиндт А.

Татьяна Градова и её единственная роль в кино Наверняка все помнят беспокойную внучку хозяйки квартиры Шурика в третьей новелле фильма «Операция «Ы» и другие приключения Шурика». Эпизод с девочкой совсем небольшой, буквально пару минут, но очень колоритный и запоминающийся!

Иллюстрация взята из журнала «Крокодил», 1956 год

«Ротшильд” – антисемитская карикатура из французского юмористического журнала Le Rire (“Смех”) за 1898 год.

Курский вокзал в Москве

Памятник клизме. Железноводск Памятник открыт в 2008 году и находится на территории санатория «Машук Аква-Терм».

Татьяна Самойлова, Изольда Извицкая, Лейла Абашидзе и Борис Чирков, 1960-е годы.

...Однажды ко мне в купе (вагоны были уже забиты до отказа) положили раненого полковника. Старший военный врач, командовавший погрузкой, сказал мне: — Возьмите его. Я не хочу, чтобы он умер у меня на пункте. А вам все равно. Дальше Пскова он не дотянет. Сбросьте его по дороге. — А что у него? — Пуля около сердца. Не смогли вынуть — инструментов нет. Ясно? Он так или иначе умрёт. Возьмите. А там — сбросите... Не понравилось мне все это: как так — сбросить? Почему умрёт? Как же так? Это же человеческая жизнь. И вот, едва поезд тронулся, я положил полковника на перевязочный стол. Наш единственный поездной врач Зайдис покрутил головой: ранение было замысловатое. Пуля, по-видимому, была на излёте, вошла в верхнюю часть живота и, проделав ход к сердцу и не дойдя до него, остановилась. Входное отверстие — не больше замочной скважины, крови почти нет. Зайдис пощупал пульс, послушал дыхание, смазал запёкшуюся ранку йодом и, ещё раз покачав головой, велел наложить бинты. — Как это? — вскинулся я. — А так. Вынуть пулю мы не сумеем. Операции в поезде запрещены. И потом — я не хирург. Спасти полковника можно только в госпитале. Но до ближайшего мы доедем только завтра к вечеру. А до завтра он не доживёт. Зайдис вымыл руки и ушёл из купе. А я смотрел на полковника и мучительно думал: что делать? И тут я вспомнил, что однажды меня посылали в Москву за инструментами. В магазине хирургических инструментов «Швабе» я взял все, что мне поручили купить, и вдобавок приобрёл длинные тонкие щипцы, корнцанги. В списке их не было, но они мне понравились своим «декадентским» видом. Они были не только длинными, но и кривыми и заканчивались двумя поперечными иголочками. Помню, когда я выложил купленный инструмент перед начальником поезда Никитой Толстым, увидев корнцанги, он спросил: — А это зачем? Вот запишу на твой личный счёт — будешь платить. Чтобы не своевольничал. И вот теперь я вспомнил об этих «декадентских» щипцах. Была не была! Разбудив санитара Гасова (он до войны был мороженщиком), велел ему зажечь автоклав. Нашёл корнцанги, прокипятил, положил в спирт, вернулся в купе. Гасов помогал мне. Было часа три ночи. Полковник был без сознания. Я разрезал повязку и стал осторожно вводить щипцы в ранку. Через какое‑то время почувствовал, что концы щипцов наткнулись на какое‑то препятствие. Пуля? Вагон трясло, меня шатало, но я уже научился работать одними кистями рук, ни на что не опираясь. Сердце колотилось, как бешеное. Захватив «препятствие», я стал медленно вытягивать щипцы из тела полковника. Наконец вынул: пуля! Кто‑то тронул меня за плечо. Я обернулся. За моей спиной стоял Зайдис. Он был белый как мел. — За такие штучки отдают под военно-полевой суд, — сказал он дрожащим голосом. Промыв рану, заложив в неё марлевую «турунду» и перебинтовав, я впрыснул полковнику камфару. К утру он пришёл в себя. В Пскове мы его не сдали. Довезли до Москвы. Я был счастлив, как никогда в жизни! В поезде была книга, в которую записывалась каждая перевязка. Я работал только на тяжёлых. Лёгкие делали сестры. Когда я закончил свою службу на поезде, на моем счёту было тридцать пять тысяч перевязок!.. Весь 1914 и 1915 годы я провел в поезде... * * * — Кто этот Брат Пьеро? — спросил Господь Бог, когда ему докладывали о делах человеческих. — Да так... актёр какой‑то, — ответил дежурный ангел. — Бывший кокаинист. Господь задумался. — А настоящая как фамилия? — Вертинский. — Ну, раз он актёр и тридцать пять тысяч перевязок сделал, помножьте все это на миллион и верните ему в аплодисментах. С тех пор мне стали много аплодировать. И с тех пор я все боюсь, что уже исчерпал эти запасы аплодисментов или что они уже на исходе... ©️ Александр Вертинский. «Дорогой длинною...»