Предыдущая публикация
Сегодня в рубрике «Пятничные чтения» изучаем отрывок из подарочного сборника «Чудо как предчувствие.
Современные писатели о невероятном, простом, удивительном» https://go.ast.ru/a00exfq Сборник включает рассказы и эссе пятнадцати современных авторов: Евгения Водолазкина, Татьяны Толстой, Алексея Сальникова, Марины Степновой, Александра Цыпкина, Григория Служителя, Майи Кучерской, Павла Басинского, Аллы Горбуновой, Дениса Драгунского, Елены Колиной, Шамиля Идиатуллина, Анны Матвеевой, Вениамина Смехова и Валерия Попова.
Они пишут о чудесах, повседневных и рождественских, простых и невероятных, немыслимых, но свершившихся. Ощущение предстоящего праздника, тепла, уюта и света — как в детстве, когда мы все верили в чудо.
Приятного погружения💫
16+
ЧУДО КАК ПРЕДЧУВСТВИЕ. СОВРЕМЕННЫЕ ПИСАТЕЛИ О НЕВЕРОЯТНОМ, ПРОСТОМ, УДИВИТЕЛЬНОМ
МАЙЯ КУЧЕРСКАЯ
ЗАЯЦ БЕЛЫЙ, ГДЕ ТЫ БЕГАЛ, ИЛИ СУВЕНИР НА ПАМЯТЬ
Вьюжную ночь с 28 на 29 декабря Петр Васильевич Курочкин, сорокадвухлетний менеджер крупного столичного банка, проспал как убитый. Открыв глаза, Петя обнаружил, что лежит на боку, по-детски подложив ладонь под щеку, в голове — приятная пустота, а в теле легкость. Еще не рассвело, но ночник-звездочка уже горел, и было в его теплом сине-голубом свете что-то таинственное, манящее. Ночник включила Катька, значит, она уже встала.
Странно, давно Петя не просыпался с ощущением такого острого, но совершенно беспричинного счастья. Вчера он гулял на корпоративе, выиграл в беспроигрышной лотерее отличный набор для туриста, спел в караоке любимую “Группу крови”, потом даже немного потанцевал, вернулся поздно. Но что он такое пил? Да как обычно — виски с колой…
Петя потянул носом — что-то там на кухне уже жарилось, сладко зевнул, хрустнул косточками и почувствовал на голове непонятный зуд. Зудело темя. Он попробовал почесать… не может быть. Там, где последние лет восемь, к некоторому его огорчению, проступал голый кружок лысины, сейчас обнаружились короткие и мягкие волосы. Петя растерянно провел ладонью по загадочному меху и понял, что мех мохнатится и дальше, взмывает над головой и крепится к какому-то, что ли, хрящу… а рядом, рядом растет еще один длинный хрящ, тоже меховой. Петя осторожно нажал сзади на тот, что рос правее, — хрящ оказался гибким, легко согнулся, и тут Петя вскрикнул: перед ним опустилось заячье ухо, точнее, аккуратный овальный кончик — розовый и пушистый.
Счастье как рукой сняло. Он ощутил неприятную кислоту во рту и холодок в районе солнечного сплетения. Какой дурацкий все-таки сон! Петя перевернулся на спину, в этом положении ему всегда особенно крепко спалось, вытянулся, но понял: что-то снова ему мешает; на этот раз там, где кончается спина, появилось какое-то инородное щекотное тело.
Он сунул руку вниз, проскользнул под резинку — сзади, аккурат на копчике торчал прежде никогда здесь не замечавшийся хрящик, покрытый все тем же знакомым плотным и мягким мехом. Петя зажмурился. Полежал. Сердце гулко стучало, сна не осталось ни в одном глазу. И тоскливое подозрение — нет, никакой это не сон, а невероятная, кошмарная, но самая что ни на есть реальность — забило в грудину злым клювом. Он вскочил, бросился в ванную — изучить природу неясных явлений в зеркале, но тут же столкнулся с Катькой.
Катька шла его будить. В легком халатике, всегда желанная, жена поднималась пораньше, чтобы приготовить завтрак на всю семью. Увидев мужа, Катька застыла.
— Ми-илый.
И тут же дикий и невероятно обидный хохот согнул его благоверную пополам.
— Это, что ли, после вчерашнего корпоратива? — только и сумела она выдавить из себя. — А что? Тебе идет. Ты просто зайка…
Новый приступ хохота не дал ей закончить.
Петя побагровел и двинулся в ванную, но дверь была заперта. Там, конечно, заседал Лёнька, их сын, второклашка.
— Сколько раз тебе говорил — пользуйся своим… — проскрежетал Петя в закрытую дверь.
У детей имелся свой, отдельный туалет, возле детской.
— Да его внезапно на кухне что-то прихватило, — попыталась объяснить сквозь смех Катька.
— Что здесь смешного? — уже почти проорал Петя и бросился к зеркалу в коридоре.
Но тут дверь ванной распахнулась, и в коридор вышел уже умытый, хотя еще и одетый в пижаму сын, он скользнул по папе взглядом и деловито уточнил:
— К Лизке в садик сегодня, на утренник?
Спокойная реакция сына, как ни странно, приободрила Петю, он дошел наконец до коридорного зеркала.
Самые ужасные опасения, которые он не смел пока сформулировать, сейчас же подтвердились.
На него смотрел голый, плотный, покрытый темным, уже седеющим волосом мужчина в красных боксерах, с небольшим круглым брюшком и сердитыми глазами. А из привычной и такой знакомой лысины росли аккуратные заячьи уши. Белые и мохнатые. Выглядели они не как крепкие уши матерого зайца, а как детские. Такие должны были бы украшать какого-нибудь совсем юного зайца, максимум подростка, но почему-то украшали его, руководителя отдела по работе с партнерами, человека вполне солидного, уважаемого, с которым никакой такой вот хери случиться никак не могло! По определению. Петя подергал сначала один отросток, потом другой, потянул — ушки и не подумали поддаться. Дернул посильнее, с тем же успехом он мог попытаться выдернуть свои настоящие уши. Сомнений не было: самозванцы росли прямо из головы и были его собственными вторыми ушами, помимо обычных человеческих, которые лопоухо, как-то очень по-родственному, но словно немного потерянно торчали на положенном месте с самого дня рождения.
Петя снова, уже без всякой надежды, сунул пальцы к копчику — меховой шарик тоже торчал на месте.
— Кать, ну что ты ржешь, — обреченно прошелестел он. — Как я теперь…
“Пойду на работу”, хотел он сказать. Но не смог. Жена явно не понимала масштаба бедствия, а главное, что оно — реальное. Что это не маскарад и не шутки.
Катя тихо подошла к нему и тронула его сзади, там, где трусы неприятно вздымались, оттянула резинку.
— Ой! — произнесла Катька. — Хвостик.
И ее накрыл новый приступ смеха.
— Папа теперь зайчик! — воскликнул Лёнька, до сих пор, оказывается, тихо стоявший здесь же.
Петя выпучил глаза и покраснел.
— Вон! — закричал он. — Быстро в свою комнату одеваться. Опоздаешь в школу!
Тем временем Катя, наконец отсмеявшись, осторожно ощупывала его уши, легонечко тянула то одно, то другое, только теперь она начала догадываться, что мужу ее в самом деле не до смеха и ушки у него выросли не декоративные.
— Ты мой бедный. Так не больно? — спрашивала она жалостливо. И вдруг дернула посильней.
— Больно! — заорал Петя. — Ты совсем? Скорую вызывай по страховке!
— Скорую?
— Да! Буду резать.
— А если… снова отрастут? На старом месте? И хвост же еще… Может, лучше пока не трогать?
— Проклятье, — только и простонал он в ответ. И добавил совсем уже тихо: — Плакали наши Альпы.
Следующая публикация
Нет комментариев