Предыдущая публикация
ТИШКА
Аркадий с Лидой всегда ездили на свой дачный участок до последнего. Свет и воду отключали в октябре, но они продолжали ездить до тех пор, покуда дорогу не переметало снегом и была возможность доехать до любимого домика на машине. Дом тёплый, в нем отличная, на совесть сложенная печь, ни дымка, ни уголька в дом не выплюнет.
И время самое благодатное — на мелко нарезанных по шесть соток участках уже никого нет, а, согласитесь, ничто так не радует душу человека, живущего в городе, как отсутствие соседей.
Да и время самое благодатное и спокойное — ноябрь. Уже всё, что нужно, собрано, засохшее — обрезано и сожжено, то, что умеет зимовать — укрыто, привязано, засыпано опилками и спит до весны.
Можно спокойно на печке варить картошку, к которой так хорошо идёт жирная толстенная селёдка и солёные огурцы нового урожая.
И как к такой великолепной закуске не занести с улицы холодную-прехолодную бутылку водочки и не распить её в тишине под треск дров? А потом выйти на улицу и смотреть на Обь, не думая, что опять надо выдирать с корнями наглые одуванчики, потому что «соседям нанесёт, а ругаться с ними не хочется».
В тот ноябрьский день Лида и Аркадий приехали «уж точно в последний раз» всё окончательно проверить и законсервировать дачу до весны, потому что снега особого ещё не было, но холода наступили нешуточные и было понятно, что дорогу вот-вот занесёт.
Натопили дом, приготовили ужин, посидели по-семейному и уже было собрались ложиться спать, как за дверью раздался звон падающего ведра и какие-то странные звуки, как будто кто-то очень жадно пьёт из него воду большими глотками.
— Кто там?! — в один голос крикнули.
В ответ ещё раз брякнуло ведро и всё стихло. Аркадий приоткрыл дверь, посветил фонарём, но никого не увидел.
— Давай-ка спать, матушка. Мыши шалят, видимо.
— Ведром? Мыши?
— Да запросто — упала, видимо, и не могла выбраться. Утром разберёмся.
Утром выяснилось, что никакие это были не мыши, а кто-то покрупнее и очень голодный. Ведро, куда скинули картофельные очистки, опустело, а их было не так уж и мало.
Уже закрыв дом на замок, всё окончательно проверив и уже сев в машину, Аркадий внезапно вспомнил, что оставил на столе фонарик.
— Лид, я сейчас, заберу фонарь
— Да что у нас дома фонарика больше нет? Не возвращайся.
— Схожу.
— Я сама, будешь там копаться ещё полдня. Жди здесь. Ключи мне дай.
Не прошло и минуты, как пустую дачную тишину огласил крик
— Арка--а-а-а-адий! Арка-а-а-адий! Иди сюда.
Решив, что жену убивают, Аркадий Исакович пулей выскочил из машины.
— Лида! Что? Лида!
— Там кто-то есть! На кровати. Я зашла, а оно там лежит и дышит. Аркадий, бери топор!
— Лида, да я ведь только что весь дом обошёл и сам его закрыл, не было там никого.
— Аркадий! Там кто-то есть! Я видела!
Аркадий шумно вздохнул. У Лиды с юности было плохое зрение, а с годами стало ещё хуже и доверять её «я видела» можно было с большим-большим трудом.
— Хорошо. Я посмотрю.
— Аркадий! Бери топор!
— Беру. Только успокойся.
— Я с тобой!
— Лида, да за ради Господа Бога, стой ты тут!
Пройдя в комнату и никого там, предсказуемо, не обнаружив, Аркадий Исакович взял со стола забытый фонарь и собрался было на выход, как из-под стола донёсся странный звук, как будто кто-то долго сдерживал дыхание, но решил всё-таки выдохнуть.
Немного напрягшись и покрепче сжав топорище, Аркадий приподнял скатерть. Под столом, трясясь всем телом, сидел соседский пёс Тишка, под которым растекалась приличная лужа.
— Тиша… Тиша, ты как сюда пробрался? Лида, заходи, это Тишка соседский. Как он сюда попал-то? Тиша, не бойся, выходи.
— Так мы здесь не одни, выходит, сосед тоже здесь, коль Тишка по садоводству бегает. Тиша, пойдём, я тебя домой отведу! Господи, как хорошо, что ты фонарик забыл, ведь умер бы здесь от голода и холода пёсик.
Но соседа, хозяина пса, на даче не оказалось. Всё было закрыто на пудовые замки, а калитка крепко перемотана проволокой.
— Я не пойму, он его что, бросил тут?
— Да быть не может. Сколько лет у них прожил… Может случилось что?
Доехав до будки охраны и поговорив, выяснили, что Тишку бросили. И мотается он по дачам холодный и голодный больше месяца.
— А что охрана? Мы тут не живём как летом, тоже уедем скоро, приезжаем раз в неделю посмотреть, пока проехать можно и тоже до весны нас не будет. А нам он зачем? У него хозяин есть. Поди заберёт, тут много кого бросают в зиму. И котов оставляли, было дело.
Выйдя от охранников Аркадий огляделся, но Тишку не увидел.
— Тиша, Тиша!
— Сбежал. Мы его пару раз прогоняли, а то прикормишь и потом не отвяжешься, — пояснил вышедший покурить охранник.
— Да что вы за люди-то?! Как животину не накормить?
— Всех не накормишь — сам найдёт. Естественный отбор. Не с собой же нам всех забирать, кого здесь «добрые» хозяева бросили.
Аркадий ещё немного покликал пса, махнул рукой и сел в машину. Тронулись молча.
— А ведь это он вчера ведром гремел. Очистки картофельные ел. Ну как мы его могли оставить, поворачивай.
— Лида, смотри. В зеркало смотри.
Дежавю. Как в знаменитых кадрах фильма «Мужики» за машиной бежал пёс. Маленький, рыжий, похожий на тощую лисицу, не евший толком месяц, а то и больше, бежал что есть мочи за автомобилем.
— Аркаша, тормози!
И только Лида приоткрыла дверь, как Тишка в мгновение ока запрыгнул в машину и забился ей под ноги.
Весной собакен приехал на дачу уже членом семьи. Долго не выходил за ограду и где-то через месяц только осмелился пойти с Аркадием в магазин.
— Тишка, Тишка, живой, подлец, иди сюда!
У магазина стоял прежний Тишкин владелец. Пёс в секунду развернулся и, скуля, бросился к Аркадию. Тот подхватил его на руки, как ребёнка.
— Тиша, сынок, да не бойся, не отдам я тебя ему, не бойся, малыш.
Не здороваясь, с трясущимся Тишкой на руках вошёл в магазин, купил, что было нужно и скоро пошагал к себе, прижимая испуганного друга к груди.
Тишка прожил ещё восемь абсолютно счастливых лет и умер чуть больше года назад от сердечной недостаточности на руках у хозяев, которые лечили его изо всех сил, но помочь, увы, никто не смог. Да и Тишке на тот момент было уже лет пятнадцать по всем подсчётам. Не молод был.
С неделю назад на даче нашли тело его прежнего хозяина. Он пролежал больше месяца мёртвый. То ли инсульт, то ли инфаркт — не знаю. Дети его хватились поздно.
Морали здесь никакой нет. Просто история из жизни.
Автор — Ульяна Меньшикова
Следующая публикация
Комментарии 2