Пленный солдат 7 роты полка СС «Адольф Гитлер», член гитлеровской организации молодёжи Эрих Горвиг сообщил следующее: «Наш полк, который состоит из одних добровольцев, понёс большие потери.
В 7 роте из 200 с лишним солдат осталось 43 человека. Настроение солдат всегда было бодрое и воинственное, но за последнее время оно резко снизилось. Наступили холода, а зимнего обмундирования нет, питание ухудшилось, солдаты завшивели, полк несёт большие потери — всё это очень действует на солдат. Они начинают всё больше выражать недовольство. Партизаны не давали нам покоя. В Таганроге они недавно взорвали немецкую комендатуру...». Старший ефрейтор 11 роты 178 пехотного полка 76 пехотной дивизии Вильгельм Крайзе рассказал: «Беспрерывные перебои в снабжении вызывают нарекания и возмущение солдат. Очень много больных, медикаментов нет. Растёт неприязнь солдат к офицерам. Командир 9 роты обер-лейтенант Лилиенталь особенно жестоко обращался с солдатами. Недавно на привале Лилиенталь отошёл в сторону и присел отдохнуть. Вскоре раздался выстрел, и офицер свалился. Врач установил, что Лилиенталь убит выстрелом в затылок».
Недавно на одном из участков Ленинградского фронта взята в плен группа немцев. Солдат 22 пехотного полка 1 пехотной дивизии Отто Шульц заявил, что его полк из-за больших потерь был расформирован и влит в 1 и 43 пехотные полки. Роты этих двух полков стали насчитывать по 150 человек личного состава. Однако за последнюю неделю 43 полк понёс большие потери, и в ротах его осталось всего лишь по 80-90 человек. Солдаты, несмотря на наступившие зимние холода, одеты в летнее обмундирование. Всё чаще случаи обмораживания. Недавно рота получила из Германии 50 пар лыж. Однако солдаты ходить на лыжах не могут. Солдат 22 пехотного полка Франц Гляикснер сообщил: «За 8 дней пребывания на передовых позициях 5 рота, состоящая из 180 человек, потеряла свыше 60 процентов всего состава, в том числе командира роты и взводного офицера. Потери в других ротах ещё больше. Особенно большой урон понесли парашютные части, в ротах которых осталось по 9-12 человек».
ТРОФЕИ НАШИХ ВОЙСК В РАЙОНЕ ЕЛЬЦА
В сообщении Совинформбюро от 11 декабря были опубликованы предварительные данные о трофеях, захваченных войсками генерала Костенко в боях в районе города Ельца. В настоящее время получены более полные сведения о трофеях. Войсками генерала Костенко захвачено у немцев: орудий — 226, пулемётов — 319, автоматов — 165, винтовок — 1.240, автомашин — 907, повозок — 1.055, лошадей — 1.260, снарядов — 30 тысяч, мин — 5 тысяч, патронов — 500 тысяч.

12.12.1942

17 ноября Советское Информбюро опубликовало заявление пленного обер-штурмфюрера 4 роты батальона особого назначения германского министерства иностранных дел Нормана Ферстера. В этом документе неопровержимо было доказано,что «повсеместные грабежи в оккупированных районах СССР производятся по прямому приказу германского правительства и носят организованный государственный характер». Заявление Ферстера опубликовано не только в советской печати, но и вомногих газетах США, Англии и нейтральных стран. Пойманные с поличным и припёртыек стене фактами гитлеровцы набрали в рот воды и обошли молчанием уличающий их документ. Только сейчас, почти через месяц после опубликования заявления Ферстера, они пытаются выкрутиться и замести следы. Германское информационное бюро 8 декабря пыталось опровергнуть утверждение о том, что ограбление культурных богатств Советского Союза носит организованный государственный характер. Борзописцы из берлинского разбойничьего притона, расположенного по соседству со складами, где хранятся ценности, награбленные во временно захваченных советских районах, лепечут: «В качестве убедительнейшего опровержения можно указать на то, что штаб Розенберга спас от гибели различные библии, разные рукописи и книги из церквей в окрестностях Новгорода».
Это «опровержение» примечательно тем, что оно ценнее иного признания. Сами того не желая, гитлеровцы проболтались. В потоке лжи, которую они ежедневно извергают, просочилось и несколько слов правды. С некоторым опозданием германское информационное бюро подтверждает заявление Ферстера о том, что штаб Розенберга грабит разного рода ценные рукописи и памятники старины. Правда,громилы говорят, что они «спасают ценности». Но если подобные воровские действия называются «спасением ценностей», то что же тогда называется грабежом?
Фашистские грабители вконец запутались. Одно теперь ясно. Заявление Ферстера о разбойничьей, воровской деятельности специальных команд при немецком правительстве нашло официальное подтверждение в сообщении германского информационного бюро.

12.12.1943

Перешедший на сторону Красной Армии солдат 585 полка 320 немецкой пехотной дивизии Роберт Н. рассказал:
«Наша дивизия прошла тяжёлый путь отступления от Северного Донца до Днепра. Весь этот длинный путь усеян трупами немецких солдат.Когда дивизия достигла Днепра, в ротах осталось по 5—10 человек. Уцелевшие после такого разгрома солдаты тешили себя надеждой, что им за Днепром дадут передышку.Тех, кто так думал, постигло горькое разочарование. Здесь, на правом берегу,началось самое худшее. Роты вновь были пополнены людьми и через несколько дней нас погнали в бой. Полк поддерживали танки 6 танковой дивизии, но закаких-нибудь десять минут русские подбили 7 танков, а остальные скрылись.Солдаты нашей роты побежали, преследуемые русскими по пятам. Бежали и соседние подразделения. Всё перемешалось. Наш полк, всего лишь недавно получивший пополнение, потерял 70 процентов личного состава. Я решил, что с меня хватит.Выбрав удобный момент, я перешёл к русским».

12.12.1944

В Прибалтике на сторону Красной Армии перешел вместе с группой солдат командир одной из рот 563-й немецкой пехотной дивизии лейтенант Рудольф Л. Перебежчик заявил:
«Командование немецкой армии не может сказать ничего утешительного солдатам и офицерам, попавшим в «котел» в Прибалтике. Все приказы повторяют одно и то же и назойливо требуют удерживать то, что уже удержать невозможно. Выхода из окружения нет и не будет – это ясно многим. После долгих размышлений я пришел к выводу, что сопротивляться безнадежно, пора кончать бессмысленную борьбу и перейти на сторону русских. В свои планы я посвятил фельдфебеля, которому вполне доверял. Вместе с ним мы пересмотрели весь список роты и отобрали надежных людей. Они безоговорочно приняли мое предложение. Когда русские предприняли разведку боем и атаковали наши позиции, я вызвал к себе в землянку фельдфебеля и солдат, изъявивших согласие следовать за мною.
Тем временем под нажимом русских наши соседи беспорядочно отступали. Я решил, что настал благоприятный момент для перехода. Когда русские находились в 50 метрах от нас, я приказал моей группе сложить оружие и выйти наружу с поднятым руками. Вместе со мною сдались в план фельдфебель и 12 солдат».